Любопытнейшие записки о вредительстве в золотой отрасли в тридцатые годы. И совсем даже не от Вышинского! Нет, от американского инженера, который собственными глазами видел как саботажники по указаниям Троцкого разваливали нашу промышленность.
В конце тридцатых в США из Союза вернулся горный инженер Джон Литтлпэйдж. Проработал в Союзе добрый десяток лет, в том числе на крайне высоких постах в золотодобыче. Тогда же инженером была написана книга об увиденном в Союзе – «В поисках Советского золота».
Никаким коммунистом мистер Литтлпэйдж не был даже в проекте. Больше того, когда его приглашали с Аляски поработать в Союзе, прямо это сказал. Мол, недолюбливаю этих Ваших большевиков, они в инженеров стреляют.
Тем не менее, масштабами Советских строек инженер соблазнился. И не зря, в короткий период времени по объёмам добываемого золота СССР уверенно выходил на первые места в мире.
Понятное дело, любой либерал подтвердит – не было ни вредительства, ни саботажа, ни троцкистских заговорщиков. Но отчего-то американский инженер про такое не знал. Давайте почитаем, что он написал после процессов 1937 года.
Литтлпэйдж вспоминал как ещё в далёком 1931 году испросил у советского начальства отпуск в Европе. Прямым начальником американца был Александр Серебровский, известный позднее начальник Главзолота и заместитель наркома тяжёлой промышленности.
Серебровский сказал, что отпуск вполне можно совместить с полезным делом. В Германию из Союза едет большая комиссия для закупок оборудования. Возглавляет её замнаркома тяжпрома Юрий Пятаков. Да-да, тот самый Пятаков. Мнение опытного инженера комиссии не повредит.
Деньги на ветер советская власть кидать не собиралась. Для оценки дорогостоящего горного оборудования собрали почти полсотни технических специалистов. Кроме Литтлпэйджа, в комиссии было и ещё два приглашённых американских инженера.
Тут начинается натуральный детектив. Союз хочет купить несколько десятков мощных подъёмников для шахт. Моторы невиданной тогда мощности - до тысячи лошадей!
Технически машины конкурентов оказались сильно разными. Для сравнения предложений разных фирм комиссия предложила пересчитывать заявки количеством пфеннигов на килограмм оборудования.
Инженеру бросилось в глаза, что несколько концернов предложили оборудование из расчёта пяти-шести пфеннигов за кило. А вот две фирмы-победительницы дали намного меньшую цену. Как так?
Инженер закапывается в спецификации и находит ловкий трюк. Подъёмники монтируются на массивных двутавровых балках, основной вес, как раз, дают они.
Но маклеры из фирм-победителей заменили в бумагах стальные балки на тяжёлые и массивные чугунные. В итоге, цена такого подъёмника выходила гораздо выше! Но, в пересчёте на килограммы, казалось ровно наоборот!
Инженер доложил своё открытие помощникам Пятакова и был поражён. Его доводы не слушали и не хотели слушать. Наоборот, ему объяснили, что инженер не разобрался в вопросе. И стали давить, чтобы он подписал бумаги именно по тем двум сжульничавшим немецким фирмам.
Литтлпэйдж попытался спорить и сдался. Сказал пусть покупают, что хотят. Но в протоколе он честно отразит своё мнение. Почему-то после этого сделка с двумя фирмами не состоялась.
Инженер пишет, что заподозрил банальный подкуп капиталистами нашей комиссии. Но дело оказалось сложнее:
«Они бы заплатили деньги за бесполезный чугун, и не исключено, что немецкие концерны могли тайно передать кому-то значительные суммы из этой переплаты».
Сделка сорвалась, оборудование было куплено у нормальных концернов и за честную цену. Инженер пишет, что не стал ворошить историю и не стал никому сообщать.
А вот в тридцать седьмом на процессе над заговорщиками-троцкистами вдруг всплыли крайне похожие эпизоды. Пятаков давал на процессе открытые показания и про ту самую поездку в Берлин в 1931 году. Инженер пишет:
«Тогда мне стало ясно, почему русские в окружении Пятакова не обрадовались, когда я обнаружил, что немецкие концерны поменяли легкую сталь на чугун в спецификациях на шахтные подъемники».
Пятаков прямо говорил, что Троцкому и его организациям за рубежом жизненно требовалась валюта для борьбы с советской властью. Пятаков говорил, что внутри Союза многие заговорщики занимали крупные посты. Потому добыть рубли для заговора было несложно, а вот где взять валюту?
Пятаков показал, что сын Троцкого Седов разработал схему добычи валюты. Пятаков рассказывал о встрече с сыном Троцкого в Берлине. Общались в ресторанчике поблизости от зоопарка:
«Седов сказал, что от меня требуется только одно, а именно, разместить как можно больше заказов в двух немецких фирмах, а после он, Седов, организует, чтобы они передали необходимые суммы, имея в виду, что мне не следует слишком внимательно присматриваться к ценам».
В этом эпизоде не про политические цели, не про заговоры и даже не про свержение советской власти. Суд любой страны рассмотрит такое как банальную коррупцию, воровство казённых денег, проще говоря.
На процессе прокурору Пятаков добавит, что прямо выводить рубли из бюджета закупочной комиссии его никто не просил. Требовалось только налить побольше советских заказов именно этим двум карманным фирмам Троцкого!
Пятаков показывал:
«Всё получилось очень просто, особенно учитывая мои возможности, и значительное число заказов ушло в эти фирмы».
Опять же, отмывать советские рубли замнаркома было несложно. Фирмы напрямую с Троцким связаны не были, одна из фирм ещё и пользовалась довольно неплохой репутацией. Знай только, завышай цену.
А вот вторая фирма была совсем на бумаге. Пятаков на допросе сетовал, что разместить заказы в ней оказалось сложнее. Приходилось «убеждать и давить».
Тогда же Пятаков показал, что подробности схемы не знает. Но Седов заверил его, что Пятакову достаточно переводить деньги фирмам. А уж вывести средства для фондов Троцкого дело Седова.
Американский инженер пишет, что после показания Пятакова у него всё сошлось. Все подозрения стали на место. Это к вопросу, что все показания на процессах 1937 года были выдуманы чекистами и «выбиты».
Литтлпэйдж пишет в книге:
«Эта часть признания Пятакова — правдоподобное объяснение, на мой взгляд, того, что происходило в Берлине в 1931 году, когда у меня возникли подозрения, почему русские, работающие с Пятаковым, стремились убедить меня одобрить покупку шахтных подъемников, которые были не только слишком дороги, но и бесполезны.
Мне было трудно поверить, что те люди — обычные мошенники, потому что они явно не относились к тем типам, которым важнее всего набить свой карман. Но они были закаленными политическими заговорщиками до Революции и часто рисковали не меньше ради своей главной цели».
Согласитесь – изрядная картина. Абсолютно невинно репрессированный Пятаков, оказывается, выводил миллионы народных рублей. Которые потом чудесным образом оказались у наших прямых врагов за рубежом.
И это не материалы процесса, с которыми можно пытаться спорить. Это рассказ совершенно стороннего человека, иностранца. Который эти самые хищения видел своими глазами и изумлялся – отчего русские начальники такие наивные, не видят очевидных вещей. Не могут понять, что немцы их обманывают. Где же тут наивность?
