СТРЕЛКОВЫЙ полк, в котором младший лейтенант Иван Мокан служил командиром установки противовоздушных спаренных станковых пулемётов, был поднят по тревоге июньским утром, на второй день войны. Личный состав погрузили в эшелон и доставили в район Смоленска. Вскоре над наспех отрытыми окопами появились «юнкерсы». В кровопролитных, ожесточённых боях красноармейцы дрались отчаянно, но под натиском танков и авиации стали отходить...
Особенно запомнился бой под Ельней... Город несколько раз переходил из рук в руки. И когда получили приказ отбить его вновь, Мокан в числе первых на автомашине со спаренными пулемётами ворвался на главную улицу, занял удобную позицию и шквальным огнём прикрыл наступление батальона. За этот подвиг его представили к ордену. Но этот бой был последним. В октябре сорок первого под Вязьмой часть попала в окружение, и он был тяжело контужен...
Монотонно стучат на стыках рельсов колёса вагонов. Сквозь дверную щель пробивается осеннее солнце, высвечивая обескровленные, заросшие лица солдат. Иван Мокан, лежавший около самой двери, не отрываясь, смотрел на безбрежные неубранные хлебные поля, зелёные перелески и просёлочные дороги.
Родился Иван в Молдавии, неподалёку от Тирасполя. Небольшое село Парканы, в котором он рос, расположено на самом берегу Днестра. Обстоятельства сложились так, что после семилетней школы пришлось ему переехать в Одессу и поступить на рабфак.
Учёба давалась легко. Трудолюбивый, смекалистый, он с отличием окончил рабфак, сдал экзамены в институт, а потом — диплом экономиста, самостоятельная работа, служба в армии. И вот...
Осенней ночью эшелон с военнопленными остановился на небольшом разъезде неподалёку от Эльбы. Конвоиры пригнали их в обнесённый колючей проволокой лагерь.
Кто знает, чем кончились бы для Ивана раздумья отчаяния, если бы не одна встреча, пробудившая огонёк надежды... От соседей по бараку узнал он, что в лагере находятся раненые защитники Брестской крепости. Выбрав удобный момент, заглянул к ним и сразу почувствовал: есть люди, которые и в этом аду не потеряли веры в победу. Такие, как, например, русоволосый политрук по имени Николай, каждое слово которого западало в душу.
— Линия фронта, — тихо говорил он, — проходит через наши сердца. И значит, фронт находится там, где находимся мы. Надо объединить надёжных людей...
После встречи с Кюнгом (такова фамилия политрука из Бреста) для Ивана началась новая жизнь. Скоро их перевезли в лагерь «Цварберг», находящийся в Бельгии, близ угольных шахт. По заданию Кюнга, Иван, бывая в бараках, присматривался к людям, вызывая их на откровенный разговор. Так к подпольной работе были привлечены военнопленные Николай Бондаренко, Алексей Гвоздарёв, Вася Куйда... Нужно было выйти на связь с бельгийским подпольем...
Случай подсказал Ивану, как можно помешать нормальной работе шахты. В забое познакомился с бельгийским шахтёром Огюстом. Увидев измождённое лицо Ивана, он сказал, что Мокан может просто сидеть рядом, а работать будет он сам.
— Нам спешить некуда, — улыбнулся Огюст.
Он же открыл Ивану секрет: если отвинтить головку отбойного молотка и бросить туда пригоршню угольной пыли... инструмент выйдет из строя.
Так начинала действовать группа смельчаков. Беда пришла нежданно... Ночью в лагерь нагрянули гестаповцы, арестовали Кюнга и ещё нескольких подпольщиков. Позже Иван узнал, что их отправили в Бухенвальд. Друзья предупредили, что и Мокана ждёт такая же участь, нужно быстрее бежать... Но как? Он рассказал обо всём Огюсту. Тот познакомил его с работавшим в забое поляком Зигизмундом.
— Его мать Софья, — заметил Огюст — коммунистка. Может быть, сможет помочь...
И Зигизмунд не подвёл.
— По субботам, — вспоминает Иван Ильич, — пленных водили в баню. Помещение её было разделено перегородкой из досок: по соседству мылись местные шахтёры. Выбрав момент, я отодвинул, как и было мне сказано, нужную доску и увидел Зигизмунда. А у проходной встретила его мать.
На следующий день младший брат Зигизмунда помог добраться поездом до города Шарлеруа. Здесь поселили в бельгийской семье, чтобы я мог подучить французский. А через несколько дней пришёл молодой человек и передал паспорт на имя польского шахтёра Владислава Жиковского. Он же сообщил, что я зачислен бойцом партизанского отряда № 024 Бельгийской коммунистической партии...
Многие тысячи людей в годы войны оказались в фашистских лагерях смерти, в подземных штольнях. Казалось, нет уже надежды на продолжение борьбы. И всё-таки воля узников оказывалась сильнее. Об этом я думаю, слушая рассказ декана экономического факультета Кишинёвского государственного университета имени Ленина, доктора экономических наук, профессора Ивана Ильича Мокана.
ПЕРВОЕ боевое задание запомнилось на всю жизнь. Явившийся связной сообщил, что ЦК Компартии Бельгии принял решение организовать в честь 26-й годовщины Октября «торжества» по всей стране. Ивану было приказано явиться вечером 6 ноября в одно из кафе. Каково же было его удивление, когда за одним из столиков увидел он своего друга по лагерю... Васю Куйду. Оказывается, и ему удалось бежать. Теперь были они вместе.
Подсевший за столик пожилой человек вручил им пистолеты. Поручалось снять часового у шлюзов канала: их нужно взорвать, с тем чтобы прервать перевозки по реке военных грузов. Это было настоящее дело.
Прошла неделя. Теперь предстояло выполнить более опасное задание, о котором до сих пор помнят старожилы Шарлеруа. Был получен приказ — освободить из городской тюрьмы группу коммунистов, приговорённых к казни. План операции был дерзким: во время прогулки заключённых взорвать стену и обеспечить побег...
Иван и Василий видели, как из трамвая высыпала ватага парней. Взвалив на плечи вещевые мешки, они с шумом поднимались по дорожке, ведущей к тюрьме. Возле стены, все также балагуря, парни остановились, незаметно заложили в заранее приготовленные ямки взрывчатку. Подпалив шнур, побежали вниз. Мокан и Куйда открыли по часовым огонь. Вскоре раздался мощный взрыв. Под прикрытием дымовых шашек узникам удалось уйти.
Группа Жана — так называли теперь группу Мокана — насчитывала около сорока человек. Они получали всё новые боевые задания. Оружие захватывали у фашистов, взрывчатку добывали на шахте. На станции Куе они взорвали водонапорную башню и депо, потом подорвали телефонные столбы, лишив связи вражеские гарнизоны.
За мужество и героизм в борьбе с фашистами командиру группы партизанского отряда 024 И. Мокану было присвоено звание почётного гражданина города Шарлеруа. Памятную медаль вручил ему заместитель бургомистра города, бывший участник Сопротивления Сирон.
Иван Мокан вот уже несколько лет является членом правления Фонда мира СССР, председателем его молдавского отделения, членом Кишинёвской секции Советского комитета ветеранов войны.
А. РОМАНОВ (1985)
