Дарья Сараполова, секретарь Студенческого научного общества Московского института психоанализа – подготовила обзор книги Валерия Моисеевича Лейбина «Русскость Фрейда», вышедшей в конце 2023 года в издательстве вуза.
Валерий Моисеевич Лейбин (род. 8 марта 1942) – советский и российский философ, психоаналитик и педагог, специалист в области психоанализа. Доктор философских наук (1981), профессор кафедры основ клинического психоанализа в Московском институте психоанализа.
«Все, что вы хотите знать о Фрейде – есть в этой книге» – именно такие отзывы вы можете слышать от первых читателей этой работы.
Книга представляет собой информативное и оригинальное исследование отношений между психоаналитическими идеями и русской культурой. В ней анализируются русские истоки теорий великого 3. Фрейда. Автор рассматривает влияние на интеллектуальное развитие 3игмунда Фрейда его русских пациентов, а так же русских писателей и друзей основоположника психоанализа.
Зигмунд Фрейд непосредственно оказал влияние не только на своих европейских коллег, но и в большинстве своем на отдельных представителей русской естественнонаучной, философской, литературной мысли, а также медицинских кругов.
«Но какая связь здесь с тем, что я называю русскостью Фрейда?» – спрашивает себя автор данной работы В.Лейбин.
«Если иметь в виду распространение психоаналитических идей и концепций в России, то данная связь несомненна. Однако, когда я говорю о русскости Фрейда, то подразумеваю прежде всего нечто другое, способное, по-видимому, вызвать у знатоков психоанализа недоумение, а возможно, и протест».
Речь в работе идет о русскости Фрейда, понимаемой с точки зрения формирования и развития психоанализа под воздействием «русского духа» не как какой-то мистической, загадочной силы, а вполне конкретных русских истоков, предопределивших творческую атмосферу интеллектуального развития Фрейда и, несомненно, сказавшихся на его теоретической и практической деятельности.
Между тем рассмотрение русскости Фрейда является вполне оправданным, более того, необходимым аспектом исследования самой истории психоанализа, если мы действительно хотим понять подлинные, многогранные истоки возникновения и развития психоаналитических идей. Дело в том, что (как это ни парадоксально на первый взгляд) русскость Фрейда – малоизученный, но, несомненно, заслуживающий внимания пласт исторического знания, осмысление которого проливает свет на темные пятна интеллектуального развития основателя психоанализа. Здесь автор дает отсылку к его семейной истории, матушка Фрейда Амалия Малка Натансон провела часть своей жизни в Одессе.
Отец психоанализа никогда не был в России и не знал русского языка, тем не менее среди его пациентов были известные русские люди С. Панкеев и И. Ильин. Влияние на интеллектуальное развитие Фрейда оказал известный русский писатель Д. Мережковский.
И как же здесь не говорить о «русскости Фрейда»? Чего только стоит одна из работ З.Фрейда о его отношении к творчеству одного из самых великих русских писателей Ф. Достоевскому. К рассмотрению его многогранной личности Фрейд подошел с разных сторон, он попытался взглянуть на него не только как на великого писателя, а как на невротика, мыслителя и грешника.
Он стремился раскрыть именно личность писателя, а не только лишь его творчество. Ведь именно Достоевскому принадлежит заслуга в освещении «подпольной» жизни личности. За несколько столетий до Фрейда он использовал в своих романах понятие «бессознательное», ставшее впоследствии основополагающим в психоаналитическом учении о человеке и культуре. Задолго до появления психоанализа Достоевский обращался к сновидениям, вплетение которых в контекст рассматриваемых им сюжетов оказалось важной и необходимой частью постижения внутреннего мира личности.
Со временем все эти средства проникновения по ту сторону сознания, используемые русским писателем в своем творчестве, приобрели особый смысл и специфическое значение в психоанализе.
Можно, пожалуй, сказать, что Достоевский предвосхитил психоанализ, а Фрейд поставил его на научную основу. Оба они способствовали развитию представлений о человеке как о существе, подверженном искусу необузданных страстей и влечений.
Об истинной мировоззренческой позиции Фрейда можно судить по тем высказываниям, которые явно присутствуют в других его работах. Они дают наглядное представление о его воззрениях на человека, характеризующихся пониманием того, что абсолютизация злого или доброго начала в человеческом существе ведет к неправильной, односторонней его оценке, и, следовательно, важно и необходимо всестороннее осмысление глубинных структур и процессов, позволяющих компетентно говорить об индивиде, рассмотренном с точки зрения возможностей осознания ими своих страстей и установления нравственных отношений с миром, другими людьми и с самим собой.
Автор отмечает, что данная работа о «русскости Фрейда» – отнюдь не иллюзия и не игра воображения, уводящая критический ум в туманную даль, находящуюся по ту сторону реальной истории развития психоанализа. Напротив, именно понимание русскости Фрейда как необходимой составной части глубинного постижения перипетий судьбы психоанализа является, на его взгляд, той самоценностью, которая, с одной стороны, способствует раскрытию эволюции психоаналитических концепций, а с другой - придает смысл культуре как таковой с ее разнообразными, обособленными и в то же время органически целостными связями и отношениями, имеющими место в глобальном развитии человеческой цивилизации.
Фрейд и Россия.
Вершина и ямы.
Бег и мессия.
Соборы и храмы.
Совесть на тризне.
В мышлении узкость.
В ворохе жизни
Забытая русскость.
Снег на панели.
В колдобинах Невский.
В старой шинели
Бредет Достоевский.
Музыка Вены.
Символика рейда.
Тонкие вены.
Сигара у Фрейда.
Фрейд и Россия.
Глубина и дали.
Русскость - мессия,
Святые скрижали.
