Издалека казалось, что фрау в темном пальто просто смотрела в небо. Лежала на спине и, широко раскинув руки, наблюдала за облаками. Только расположилась она как-то неудобно. На железнодорожной насыпи. Головой вниз, а ногами вверх. И почти на рельсах. А вокруг никого. Кроме нескольких птиц. Что осторожно ходили вокруг.
Подойдя ближе, обходчик понял: надо срочно вызывать полицию. Она мертва. Участок Скоростной Железной дороги от депо Руммельсбург до станции Фридрихсхаген, к тому моменту уже имел достаточно дурную славу. Здесь, с августа 1939 года, неизвестный начал охоту на женщин.
Но пресса молчала, а у властей никто и не испрашивал. И слухи ходили разные. Один кошмарнее другого. Известно было, что кто-то нападал на одиноких пассажирок в вагонах или в перелесках недалеко от станции Карлсхорст или Фридрихсхаген. Несчастных жестоко избивали. Некоторых насиловали.
И это в то самое время, когда их мужья воевали за тысячелетнее величие Германского Рейха. О кошмаре, творившимся на этой ветке Берлинской Скоростной Железной дороги или Эс-Бана, шепталась не только столица, но и вся Германия.
Страх, вызванный неизвестным, скрывающимся в темных вагонах, порой был сильнее, чем от английских бомб. Потому, утром в четверг, 5 декабря 1940 года, сотрудники Полиции Охраны железных дорог лишь организовали оцепление и вызвали специалистов из V Управления Имперской Безопасности или Крипо.
Тяжкими преступлениями против личности занималась Криминальная полиция. Приехал сам Вальдемар Вайнен. Он считался лучшим судебно-медицинским экспертом Берлина. Осмотром было установлено, что потерпевшую несколько раз ударили по голове тяжелым предметом, а потом выбросили из вагона.
Да еще и на полном ходу. На этом отрезке дороги поезд не притормаживает. Недалеко станция Карлсхорст. Остановка там. Неизвестный не оставил Эльфриде Франк никаких шансов. Следов сексуального насилия не было. Вероятнее всего, его кто-то спугнул.
В этот же день, в морг берлинского медицинского центра Шарите, где работал Вальдемар Вайнен, доставили еще один женский труп. На голове девятнадцатилетней работницы швейной фабрики Ирмгард Фриз эксперт обнаружил ранения, идентичные тем, что видел утром.
Стало очевидно: их причинил один и тот же человек. И одним и тем же предметом. Тем более, что потерпевшую обнаружили в двухстах метрах от станции Карлсхорст. Но ее, в отличие от Эльфриды Франк, нападавший изнасиловал. Теперь ему никто не мешал. И в этот раз, преступник довел свой умысел до конца.
Оба дела поручили самому результативному сыщику V Управления Имперской Безопасности Крипо или Криминальной Полиции криминалькомиссару Вильгельму Людке. Несистемный человек в системе. Ему прощалось многое. Прощалось за профессионализм.
Сын фермера. Отслужил в Имперской Армии и получил высшее образование. Выпускник Франкфуртского университета. В полиции с 1 февраля 1910 года. С 1915-го - в местном уголовном розыске. До 1933-го он был членом Демократической Партии Германии. Довольно активно участвовал во всех политических компаниях против НСДАП.
После победы Гитлера и запрета всех политических партий, за исключением одной, долгое время был беспартийным. Убеждений не афишировал, но и не скрывал. Потому звания в СС не имел. Лишь полицейское. Зато отличался высочайшими профессиональными способностями. Потому все-таки делал карьеру.
В 1936 году пришло время, когда надо было делать выбор. Служба и дело всей жизни, но политический конформизм. Или всему конец с концлагерной перспективой. А у него жена и две взрослые дочери. 12-го и 15-го года рождения. Если что, то и их может коснуться. При формировании Крипо в системе Управления Имперской безопасности сорокалетний Вильгельм Карл Людке решил вступить в НСДАП. Но не в СС.
Довольно скоро он понял, что ищет непростого убийцу. А Серийного. Этот термин был сформулирован директором Берлинской полиции Эрнстом Геннатом еще в начале 30-х годов. Криминологи Веймарской Республики впервые установили ряд закономерностей в данной категории преступной деятельности.
Потому криминалисты Германии раньше всех начали нарабатывать методики расследования таких преступлений. Формулировать психологический портрет виновного. Руководствуясь опытом коллег, Людке начал с аналитики статистических данных. И затребовал информацию по преступлениям против женщин на территориях возле или на самих объектах Эс-Бана.
Скоростная Железная дорога в полной мере заработала в середине тридцатых. И представляла собой единую систему пригородных электричек, метро и общественного транспорта Берлина и его окрестностей. В вагонах железнодорожных составов Эс-Бана перемещалось огромное количество народа. Одни утром ехали на работу в столицу и вечером обратно. Другие, наоборот, из Берлина на работу в пригород.
Во Фридрихсхагене расположился рабочий поселок. Где проживали сотрудницы заводов и фабрик, обеспечивающих выполнение военных заказов на предприятиях Берлина и его окрестностей. Мужья подавляющего числа этих женщин воевали на различных фронтах Большой Войны. Фрау сменили супругов у станков.
С началом войны на столицу Рейха каждый вечер опускалось затемнение. Любой источник света, различимый с высоты не менее пятисот метров, считался сигналом для бомбардировочной авиации британцев, а затем и их союзников. Службы Безопасности следили за этим строго.
Потому вагоны Эс-Бана, остановочные платформы и помещения станций с наступлением темноты действовали во мраке. При большом стечении народа это обстоятельство стало благодатной средой для карманников в поездах и гопников вокруг остановок и вокзалов. Но свою выгоду разглядел и Убийца с Эс-Бана, как поименовали неизвестного серийника.
И в декабре 1940 года Вильгельм Людке установил, что на Третьей Линии Скоростной Дороги с августа 1939 года кратно увеличилось количество преступлений против женщин. Нападения совершались в вагонах на отрезке следования от депо Руммельсбург до станции Фридрихсхаген.
Либо возле станций: собственно Фридрихсхаген и Карлхорст. Только зарегистрировано было 32 случая причинения тяжких телесных повреждений и изнасилований женщин. Неизвестно, сколько осталось скрытыми. От стыда и душевной боли они не знали, что делать. Что сказать фронтовику-мужу? Или соседям и родственникам?
Сначала злодей просто избивал запоздавших фрау. Затем, после побоев, стал насиловать. Он слушал зверя в себе, проверял границы своих желаний и сличал их с возможностями. Что дают внезапность нападения и агрессия. Да еще беззащитность жертв, нерасторопность полиции. Ну и режим затемнения в воюющей Германии.
К началу 1940 года Убийца с Эс-Бана выработал свой устоявшийся почерк. Теперь он наблюдал. Терпеливо выслеживал жертву. Оставшись наедине, сзади бил потерпевшую по голове тяжелым предметом, который носил с собой. А после совершал половой акт. Жива была фрау или нет его не волновало. Тогда еще.
В августе того же года одна из заявительниц дала подробное описание насильника. Из ее показаний следовало, что нападавший невысокого роста, худощавый. Вероятно, сотрудник железной дороги. После этого злодей стал выбрасывать потерпевших из вагона на полном ходу поезда.
Что позволило сделать вывод: он в курсе предпринимаемых мероприятий по его же поимке. Удивительное дело, но первые две, выброшенные из вагона, выжили. Остались тяжелыми инвалидами, но живыми. Этого он не мог не знать. И должен был сделать выводы. Он быстро учился на своих и чужих ошибках.
4 октября 1940 года во Фридрихсхагене он напал на Гертруду Диттер. Насилие произошло в небольшом домике на окраине поселка. Ее муж служил в оккупированной Франции. Дети находились у родителей. Герда работала на оборонном предприятии в Берлине, а проживала в пригороде. Так было проще добираться каждое утро на смену.
Анализ вскрытия говорил криминалькомиссару Людке, что это он. Тот, кого он должен найти. Почерк его. Удары, которые тот наносил. Их характер. Последовательность действий и мотив преступления. А также место совершения. Все его. Даже если это произошло и не в вагоне, и не возле станции. Даже если он использовал еще и нож. Это была его первая убитая. Он еще оттачивает свое смертельное мастерство.
Недалеко от домика сотрудники полиции обнаружили и изъяли обрезок медного электрокабеля в свинцовой оболочке. Осмотр и экспертиза категорично утверждали, что именно этот предмет стал орудием преступления. Людке предъявил его эксперту Вальдемару Вайнену. И тот с большой долей вероятности заявил, что идентичным предметом лишили жизни Эльфриду Франк и Ирмгард Фриз.
22 декабря 1940 года на железнодорожной насыпи переезда между Фридрихсхагеном и Рансдорфом обнаружили тело тридцатидвухлетней Элизабет Бергенер. Осмотр и вскрытие однозначно утверждали, что она стала очередной жертвой Убийцы с Эс-Бана. Невысокого роста, худощавая, она полностью соответствовала вкусам серийного зверя.
28 декабря на этом же отрезке дороги обнаружили Гертруду Зиверт. Ее избили так же, как и всех предыдущих потерпевших. Проломили череп и изнасиловали. А затем выбросили с поезда. Но, несмотря на полученные травмы, она была еще жива. Без сознания, но дышала. Скончалась уже в Шарите.
Надвигался скандал. Женщины в тылу отказывались ездить на Эс-Бане на работу. А мужья на фронте проявляли повышенное беспокойство о супругах. Начальник Крипо рейхскриминальдиректор Артур Небе каждый день докладывал руководителю Главного Управления Имперской Безопасности Рейнхарду Гейдриху о ходе расследования и мероприятиях по поимке серийного убийцы.
В конечном итоге пришлось доложить самому. Говорят, фюрер был в бешенстве. А еще рассказывают, что он в сердцах бросил в стену мраморное пресс-папье. Кричал и требовал. Требовал найти. И обязательно иностранца. Из числа приезжих рабочих. Лучше славянина. Можно француза и даже голландца. Но в идеале — еврея. Из тех, кто еще на свободе. На худой конец — немца, но из политически ненадежных.
В следственно-оперативную группу несистемного Вильгельма Людке включили человека проверенного. Правильно ориентированного в плане идеологии. Унтерштурмфюрер Георг Хойзер считался не менее способным оперативником, чем криминалькомиссар. В отличие от своего начальника. Кроме позора поражения в Первой Мировой, унижения послевоенным кризисом и гордыни нацистов, он ничего в жизни не видел.
Рожденный в 1913 году, Хойзер вовремя вступил в партию. Начал службу в различных подразделениях СД и Гестапо. В начале 1941 года стал членом СС. И после окончания с отличием Кадетской школы Полиции Безопасности в Шарлотенбурге, получил назначение в Крипо. В отдел Вильгельма Людке. Соответственно, его и подключили к расследованию. Но сразу заместителем руководителя группы.
Несмотря на правильное политическое воспитание и указания высшего партийного руководства где искать, Хойзер полностью поддержал Людке в его версии. Которая заключалась в том, что они имеют дело с сотрудником Скоростной Железной дороги.
А туда абы кого не брали. Многоступенчатые проверки старых и новых сотрудников. Предпочтение партийным и членам СА. Их работа носила грифы секретности и особой важности. Понимать надо. Ведь трудиться придется на объекте стратегического назначения. Все служащие имели, помимо уважения и приличной зарплаты, еще и бронь от призыва.
Но Хойзер был в первую очередь сыщик. А потом уже член партии и СС. Во всяком случае, в начале 1941 года. Это потом он возглавит Минское Гестапо. Это потом он совершит военные преступления. Это потом его осудят за соучастие в убийстве более чем 11 000 человек. А пока он ищет серийного убийцу.
Для поимки душегуба привлекалось огромное количество сотрудников Крипо, Полиции Порядка или Орпо, подчиненной СС, и работников Скоростной Железной дороги. Особенно членов партии и СА. Патрулировались станции и вагоны. Предпринимались мероприятия с использованием сотрудниц полиции и дороги в качестве приманки для Убийцы с Эс-Бана.
Но успехов предпринятые действия не приносили. Более того, 5 января 1941 года на насыпи Скоростной Дороги, недалеко от Карлсхорста обнаружили работницу патронного завода Хедвиг Эбауэр. Несмотря на тяжелые травмы, она была еще жива. Двадцатилетняя девушка находилась на пятом месяце беременности. Несмотря на все старания врачей Шарите, она скончалась на следующий день.
11 февраля 1941 года недалеко от станции Фридрихсхаген обнаружен труп тридцатисемилетней Йоганны Фойгт. Матери троих детей. Ее муж служил в Польше и недавно приезжал в отпуск. Судя по судебно-медицинской карте, стала седьмой погибшей жертвой Убийцы с Эс-Бана. А точнее девятой. Ведь, как и предыдущая потерпевшая, она была беременна. На седьмом месяце.
В конце февраля одна из сотрудниц Крипо, выступавших в качестве приманки, заметила в темном вагоне подозрительного человека в форме работника Железной дороги. Он осмотрелся. Женщина была одна. И уже пошел было в ее сторону.
Но что-то его остановило. Он развернулся и быстро направился обратно. В голову состава. Пассажирка и двое полицейских, что обеспечивали безопасность оперативницы, кинулись за ним. Однако на ближайшей станции беглец выскочил и скрылся в лесополосе.
Несмотря на усиление прежних оперативных и профилактических мероприятий, Людке и Хойзер сделали упор на отработку сотрудников Эс-Бана. Особо внимание уделяли направлению от депо Руммельсбург до станции Фридрихсхаген. Было опрошено и изучено белее трех тысяч человек. Постепенно круг опрашиваемых сужался до списка подозреваемых.
Душегуб затаился и на охоту не выходил. Но 3 июня 1941 года, вновь в перелеске у станции Фридрихсхаген, прохожие обнаружили женский труп. Это была Фрида Козиол. Тридцатипяти лет. Работница консервной фабрики. Ее внешние данные, характер повреждений и сексуальный мотив были красноречивы. Это опять он.
И, как казалось, он допустил ошибку. Были обнаружены множественные следы обуви на земле и один на белье потерпевшей. Часть отпечатков удалось зафиксировать, и они могли подлежать идентификации. Эксперты смогли определить фирму изготовителя ботинка. Это была "Саламандра". Сорокового размера. И по степени износа подошвы установили примерную дату приобретения.
Во время войны в Германии действовала карточная система на практически все приобретаемое. От булки хлеба до платяного шкафа. Таким образом определили, что вероятнее всего, эту пару купил столяр Эс-Бана Герман Хайман. Ранее он был судим за кражи и два изнасилования. Лучшего кандидата на звание Убийцы и на гильотину трудно найти.
Но Людке и Хойзер не спешили. Хайман пояснил, что он был на месте преступления. И видел тело женщины. Но он не убивал и насиловал. Дальнейшие мероприятия по проверке показаний, полностью подтвердили его алиби на время совершения других убийств. Несмотря на то, что руководство Крипо уже доложило Гейдриху о раскрытии, пришлось оправдываться, и задержанного отпустили.
Криминалькомиссар Вильгельм Людке вновь вернулся к анализу списков дежуривших сотрудников Эс-Бана по датам совершения нападений и убийств. При этом он вновь изучил протоколы допросов таких служащих. Его внимание привлекли восемь человек. Их допросили снова.
На допросах часто мелькало имя некоего Пауля Огорзова. Помощника стрелочника на станции Карлсхорст. Он не скрывал презрения и даже ненависти к женщинам. Которых считал просто вещами, несмотря на свой брак и детей. Более того, он нередко покидал место службы во время дежурств. Потом довольно путанно объяснял, где находился.
Его опрашивали еще до убийств. Летом 1940 года. И, конечно же, в декабре, после первых двух погибших. Но он имел исключительные характеристики от начальства и коллег. Боле того, Огорзов был членом партии с 1932 года. То есть до прихода Гитлера к власти. Потому считался ветераном.
Кроме того, он был шарфюрером в СА. Командовал отделением. Слыл очень активным штурмовиком. Любил носить коричневую форму. По праздникам и выходным. Менял ее только на черную. Железнодорожного служащего. И неоднократно привлекался к мероприятиям по поимке Убийцы с Эс-Бана.
Не говоря, что считался истинным арийцем. Его происхождение не требовало доказательств. Хотя сомнения могли возникнуть. Никто не знал его настоящего отца. Пауль родился 29 сентября 1912 года в поселке Мунтово. Восточной Пруссии. Ныне это Польша. Его мать, Мария Сага, работала на близлежащих фермах. Так получилось, но она родила вне брака.
Дед Пауля записал его на свою фамилию. Но через несколько лет, в 1924 году, Мария вышла замуж за фермера Иоганна Огорзова. Тот усыновил пасынка и внес изменения в его документы. Воспитывал, как мог, и обучал. После получения начального образования, устроил на свою ферму на постоянной основе.
Однако по достижении 18-ти лет, Пауль устроился на сталелитейный завод в Науэне. Земли Бранденбург. Где женился. Вскоре семья переехала в Берлин. В 1934 году Огорзов поступил на службу в Эс-Бан обходчиком путей. К 1939 году он стал помощником стрелочника. Соседями и родственниками характеризовался исключительно положительно. Запомнился большой любовью к детям и цветам.
12 июля 1941 года Пауля Огорзова вновь пригласили на допрос. Вильгельму Людке удалось запутать подозреваемого. И тот не смог внятно объяснить причины своих отлучек во время дежурств. Так же он не мог сообщить, где находился во время нападений на убитых женщин.
Было принято решение изъять его форменную одежду и осмотреть. На кителе и брюках обнаружили многочисленные, хоть и очень мелкие следы крови. Допрос продолжил Хойзер. Они были одногодками и быстро нашли общий язык. Особенно на тему национал-социализма.
Внезапно в дело вмешался "плохой полицейский" Людке и предъявил школьные экспонаты, имитирующие черепа. Он заявил, что это жертвы Пауля. Тот внезапно "потек" и "начал колоться". Он прекратил защищаться ложью. И стал давать признательные показания. Которые подтверждал во время проверок на местах совершения преступлений.
Кроме того, его опознали выжившие потерпевшие. Дома провели обыск. И в сарае на хозяйственном дворе обнаружили и изъяли обрезок медного электрокабеля в свинцовой оболочке. В шкафу для инструментов — металлическую коробочку. В ней хранились предметы, принадлежавшие многочисленным потерпевшим. В том числе и убитым.
24 июля 1941 года судьей Камергерихта, то есть Высшего Государственного суда города Берлина, Пауль Огорзов был признан виновным в совершении 31 эпизода изнасилования и причинения различных телесных повреждений. Шести покушений на убийство. И восьми убийств.
Убийцу с Эс-Бана казнили на гильотине в особой камере берлинской тюрьмы Плетцензее 26 июля. Экзекуция проходила в присутствии представителя суда, прокуратуры и восьми свидетелей. Его товарищей по партии и СА. Все, как и положено, были в коричневых рубашках.
После войны Георг Хойзер был признан виновным в совершении военных преступлений. За соучастие в массовых убийствах на территории Советского Союза Западно-Германский суд приговорил его к 15 годам заключения. Он отсидел шесть и вышел. В полиции больше не работал. Умер в Кобленце Земли Рейнальд-Пфальц в 1989 году.
Вильгельм Карл Людке в 1947 году подвергся процессу денацификации как член НСДАП. В связи с тем, что в СС он не вступал, его восстановили на службе в Криминальной полиции ФРГ. Долгое время оставался лучшим сыщиком Берлина, консультантом и преподавателем в Кадетской Школе полиции. На пенсию вышел в 1957 году.
Он восстановился в воссозданной Демократической Партии. Располнел и воспитывал внуков — детей погибшей в 1944 году младшей дочери Эдит. Его часто навещала старшая Герда и трое ее дочерей. До смерти в 1969 году жил в Западном Берлине на Хагенштрассе, 9. Говорят, что там его до сих пор помнят и гордятся соседством.
