Пролог.
Антарктида, шельфовый ледник Ларсена.
Тот, кто убивает, считает, что он убивает. Тот, кто был убит, считает, что он умирает. Оба они неправы, ибо один не умирает, а другой не убивает!
Серьёзно? Так повествует первоисточник из сборника помоев аненербе, которые декламирует Гиммлер.
Только я вылез из палатки, как лёд под ногами поехал. Откуда-то снизу раздался протяжный гул, и опора ушла из-под ног. Небесную синеву очертила изломанная молния. Подо мной разверзлась бездонная пустота, в чрево которой россыпью падали угловатые льдины. Но ведь никто же, оказывается, не умирает.
Хельга окинула меня пронзительным взглядом. Её глаза, казалось, излучали неземное сияние. Я беспомощно болтался над пропастью, удерживаясь одной рукой за рукоять ледоруба, который в любой момент мог соскользнуть с пологого выступа. Другой рукой зацепиться было не за что. Шельф ледника трещал, раскачивался и ходил ходуном, словно траулер, перегруженный селёдкой. Но позвольте. Эта твердь должна быть стабильна. Стабильна? В этих местах не бывает стабильно. Антарктида живёт по своим законам. Дотянуться до свисавшего карабина я не успевал. Это было вполне предсказуемо. Наступать всё время на собственные грабли означает уповать на чудо.
- Держитесь, я вытащу вас, - крикнула Хельга.
Я знал, что сорвусь. Со стороны бы смотрелось. Боялся ли я? Ещё как. Все люди боятся, даже если они фанатики-камикадзе.
- Посмотрите мне в глаза, - снова крикнула Хельга, срывая с руки меховую варежку, - боже, скорее!
Странная просьба. Да какая разница? Я задрал голову и в этот момент ледоруб выскочил из трещины. Вокруг полыхнуло синеватым огнём. Что же произошло? В следующий миг я преспокойно стоял на краю обрыва, продолжая сжимать ледоруб. Хельга отсутствовала. В метре от меня на снегу лежало её кольцо, с которым она никогда не расставалась. Я понял, кем на самом деле являлась Хельга. Теперь я знал – они среди нас. Были всегда и будут всегда.
1.
Самое непостижимое в этом мире – это то, что он постижим.
А. Эйнштейн.
А вы когда-нибудь задумывались о том, насколько удивительна и необыкновенна наша планета? Конечно, среди бешеной круговерти нашего бытия сложно остановиться и найти время на то, чтобы восхититься таким чудесным и единственным в своём роде миром – планетой Земля. А много ли во вселенной таких идеально устроенных миров? А если немного? Тогда Земля становится этаким раем для всякого рода чужаков. Некоторые учёные умы полагают, что Землю посещали и продолжают посещать представители внеземного разума. Шумерские таблички об этом свидетельствуют. Эпос индейцев Майя повествует о богах, прибывших с далёких звёзд, и научивших
аборигенов многим полезным вещам. То, что земная цивилизация не может преодолеть межзвёздное пространство, вовсе не означает, что этого делать не умеют другие.
Разум не может иметь единственное происхождение. Но, прежде чем устремлять взоры на звёзды, следует сперва познать собственный дом. Есть континент, о котором мы знаем меньше, чем о той же Луне. Возможно, на нём следует искать ответы на все вопросы.
Укутанный перламутром облаков загадочный мир. Бескрайние ослепительные поля, готические башни материкового льда, убийственный холод, свирепые вьюги. Всё, замороженное на тысячелетия, голубое и мёртвое. Здесь компас сходит с ума, часы обращаются вспять, здесь километр не имеет длины, ландшафт изменяется за сутки, и каждый шаг может стать последним. Всё это – Антарктида.
2.
У тебя есть меч, а лишь тем оружием владею, что боги мне вручили в дар.
Одиссей, Троя.
Я, штандартенфюрер СС Манфред фон Нейман составляю этот последний отчёт скорее для себя, а не для руководства, которое и руководить-то по факту почти не умеет. За годы службы я уяснил, что любое руководство любого подразделения толком руководить не может, неспособно рационально организовать работу вверенного ему департамента, и имеет смутное представление о структуре организации, которой, собственно, верховодит. Тут к бабке не ходи, достаточно внимательно просмотреть приказы и циркуляры, которое оно издаёт. Почитав, можно мозги сломать о витиеватую тупость формулировок. Отработав приказ, подчинённые выбрасывают его за ненадобностью. Работа любого резидента в стане врага как раз и есть ковыряние в мусорных корзинах. Поковырялся, и всё узнал. А также попутно узнал, что данным ведомством руководят законченные болваны. Если кто-то лелеет надежду, что именно его начальство прозорливое и умное, глубоко ошибается. Оно везде одинаковое. Так устроено наше общество. Считается, что человек произошёл от обезьяны. Ну от кого же ещё. Нужны доказательства? Даже учебник открывать не надо. Стоит лишь внимательно взглянуть на своего начальника, и всё станет на свои места. Не открою секрет, что руководство видит в своих подчинённых криворуких недотёп. В таком случае, пусть полюбуется на собственные заготовки. Нам постоянно твердят об обязанностях, но почему-то всегда забывают о наших правах. А посему, мы не сможем спрогнозировать даже завтрашний день, то есть какая муха ещё укусит начальство уже через час, оно и само не ведает. Когда рейхсминистр вручал мне мандат за подписью фюрера, я не думал, что так сложатся обстоятельства. Я не бывал на фронтах, не участвовал в расстрелах и погромах. Я даже не преследовал евреев. Я никогда не понимал смысла большой войны, в которую Гитлер втянул весь мир. Я не только штатный агент управления имперской безопасности, я прежде всего исследователь, и вся моя жизнь – Антарктида.
Когда Гитлер вторгся в СССР, он не думал, что всё с самого начала пойдёт наперекосяк. Вермахт неожиданно упёрся в почти непробиваемую стену. Фюрер полагал, что восточный сосед к войне не готов, его дивизии не укомплектованы и растянуты на больших территориях, линию соприкосновения таким образом контролируют слабо вооружённые погранзаставы без надёжной связи. Да так оно и было. Военная промышленность Москвы только начинала набирать обороты, бронепоезда стояли на запасных путях, а в авиации использовались тихоходные бипланы. Сталин не верил в возможность скорого нападения, уповая на мирный договор, подписанный накануне Молотовым и Риббентропом. То, что война неизбежна, советский вождь знал, об этом знали все исходя из геополитической обстановки. Но не прямо сейчас. Вермахт к экспансии тоже был не вполне подготовлен из-за вынужденных операций на Балканах, где так некстати произошёл государственный переворот, и срочно пришлось спасать своих итальянских союзников. Однако фюрер есть фюрер, он не был прагматиком никогда, его шизофреничные помешательства наступали врасплох для него самого. Его укусила какая-то муха. Мухи всегда кусают начальство весьма неожиданно. Лупи первым без предупреждения! Казалось, обычная артподготовка и пара налётов люфтваффе сметут этих пограничников за какой-то час. А дальше стремительный блицкриг согласно утверждённому плану Барбаросса. Ах, как красиво всё выглядело на бумаге. Да только позабыли про овраги. Эта кампания больше походила на битву троянцев с Ахиллесом, где сколь не рази, всё равно получишь ответную оплеуху. Командование бросало резерв за резервом, а продвижение на восток буксовало. Этим воякам обещали лёгкую прогулку. Однако сразу же они стали получать по зубам. Гитлер запоздало прозрел, что не учёл многих вещей, но делать выводы было не в его стиле. Наверное, следовало сменить тактику, изменить направление ударных эшелонов. Убавить спесь и попытаться хоть на время сесть за стол переговоров. Сделать то, чего не ожидают Сталин и Молотов. А главное – избавиться от резидентов иностранных спецслужб. Тут всем было ясно, что фактор внезапности утрачен, это стало секретом Полишинеля ещё до начала военных действий и противник стал держать ухо востро во многом благодаря господину Зорге, группа которого преспокойно копалась в документах с тройным грифом секретности прямо под носом у гестапо. Всегда и во все времена кроме видимого фронта существовал фронт невидимый. Вермахт столкнулся с продуманным сопротивлением. Летели под откос литерные составы, в спину наступающих втыкалось всё, что могло втыкаться и взрываться, на оккупированных территориях царили неуверенность и саботаж. Говорят, что не делает дурак, всё он делает не так. А дурак эзотерик так вовсе. С чего это фюрер решил, что восточные племена дикарей непременно сложат оружие перед небольшим натиском? Что они неспособны на организацию и сплочение? Оказалось, ещё как способны. Противник не думал капитулировать. Напротив, он сумел за короткое время стратегически перестроиться и нанести сокрушительные контрудары. В конце концов Гитлер заигрался и угодил в цугцванг, в котором любой его ход вёл только к ухудшению ситуации. Теперь этот горе стратег уповает на чудо оружие. Глупо вообще-то. Звучит даже как-то по сказочному.
Но чудо оружие есть, как ни странно. Не царь пушки Карл и Дора. Даже не ракета ФАУ.
Это оружие упрятано в мерзлоте Антарктиды. Если вложить его в руки Гитлера, он выпустит на свет исчадие самого Люцифера. И тогда, да поможет нам Бог. Фюрер не остановится ни перед чем, он взбесившийся маньяк, а его тысячелетний рейх – шайка агрессивных психопатов, которые выползли из грязных пивных. Это оружие так и останется похороненным во льдах. Никто не доберётся. Человечество ещё не готово прикасаться к этой штуковине. Не будет ни Гитлера, ни Муссолини, ни Сталина, ни Рузвельта. Останется великая Антарктида. Пусть этот предмет отыщут далёкие потомки, которые будут разумнее нас. Конец фюрера не за горами, но после его кончины мир чище не станет.
К началу нашей экспедиции окончательно стало очевидным, что неудачи вермахта на всех фронтах носят уже системный характер и антигитлеровская коалиция неминуемо разгромит третий рейх. Не то, чтобы он совсем утратил боеспособность, но для побед растерял былые ресурсы. Германская военная машина пошла вразнос. Тогда я ещё не понимал, за каким таким чёртом нас отправляют на полюс вечного холода.
3.
Клинические идиоты должны держаться группами.
Цитата доктора Быкова.
Подлодка кригсмарине из состава волчьей стаи гроссадмирала Карла Деница U-507 всплыла на перископную глубину в ста кабельтовых от шельфа земли Королевы Мод и стала на якорь. Отряд готовился к высадке. В состав отряда входили обычные убийцы, успевшие побывать под Москвой и под Ржевом. Однако возложенные на них обязанности они выполнить всё же могли. Добраться до базы пешей колонной, расконсервировать очередную игрушку Гитлера, которая должна была летать, стрелять, испускать молнии, и делать чёрт знает ещё что. Следовало расчистить площадку для высадки основного десанта, который и будет проводить испытания ещё одного чуда оружия под названием дисколёт, кажется, андромеда. В общем, та ещё чушь, на которую гробились немалые средства. Кастрюля, что здесь собрали в строжайшей секретности, до боли напоминала недоразумение наподобие Карла и Доры. Неужели фюрер рассчитывал устрашить этими сковородками антигитлеровскую коалицию? Это не лезло ни в какие ворота. Дело тёмное, но будто бы, акция проходила по согласованию с американцами, которые, как известно, за просто так ничего не делают. Они до последнего дня тянули с открытием второго фронта, покуда не углядели в нём собственной выгоды. Но что за фигурой на этой доске был руководитель всех экспедиций Альфред Донер? Я знал, что этот тип в своё время бывал в Арктике и Гренландии, а начинал свою деятельность с похода на землю Франца Иосифа. Он любил козырять маршрутами Фритьофа Нансена и хвастался перед подчинёнными о владении тайным знанием аненербе. Он пришёл в Антарктиду в третий раз, сколотив группу из обычного пушечного мяса. Какие задачи он выполнял в предыдущие миссии? Перед кем отчитывался неофициально? Что плёл в итоге рейхсфюреру? Гиммлер не казался тупицей. Однажды на его стол лёг любопытный документ. Это был отчёт английского шпиона Кима Филби о тайном сговоре англо-американцев с некоторыми германскими бонзами. В нём упоминалось имя и самого Гиммлера. Тут было о чём задуматься. Из этого следовало, что тайный отъезд начальника его личного штаба Карла Вольфа на встречу с агентом ЦРУ Алленом Даллесом тайной не становился. Про сепаратные переговоры знала какая-то третья сторона. Про антарктические походы, наверное, тоже. Но что же сам фюрер? После провальных кампаний он стал дряхлеть на глазах. А после неудавшегося на него покушения он перестал выходить на свежий воздух, сделавшись добровольным узником бетонных бункеров. Спина его ссутулилась, глаза вылезли из орбит, всё чаще он опирался на костыль. Он потреблял неимоверное количество порошков и пилюль, которые только туманили его мозг. День и ночь для него перемешались, замученные секретарши и задёрганные генералы двигались как лунатики, а сам фюрер с гематомами под глазами, впалыми старческими губами, трясущимися руками, сгорбленный, всё больше напоминал живого мертвеца. Когда передовые части союзников ступили на территорию рейха, с ним даже случился сердечный приступ. Владел ли он ситуацией? Скорее всего, нет. Гиммлер действовал на тот момент самостоятельно. Согласно его приказу я должен был фиксировать все действия экспедиции в виде отчётов. Директива гласила. Смотреть, запоминать, записывать всё до незначительных мелочей. Не сдохнуть и вернуться с докладом про то, что я здесь нарою. Не совсем понятно, что тут ещё фиксировать, когда подробные планы у них в Берлине лежат перед носом. Из этого следовал вывод, что Гиммлер своим ребятам давно не доверял. Он чувствовал, что от него скрывалось нечто и очень важное. Любопытно прикинуть, сколько же народу было привлечено к антарктическим походам? Один только экипаж субмарины океанского типа насчитывал в среднем пятьдесят человек. Корабль требовалось заправить, снабдить картами, продовольствием. Очевидно, в число посвящённых стоило бы включить обслуживающий персонал, офицеров адмирал-штаба, и, разумеется, самого Деница. Когда о тайне знает, пусть косвенно, такая масса людей, тайна перестаёт быть таковой, несмотря на любые обеты молчания. Тем не менее, о настоящей цели миссии не знал никто. Странно? Пожалуй…
В тесной кают-компании Альфред Донер собрал своих снежных барсов, не ведавших, впрочем, как удержаться на лыжах, и раздавал последние инструкции по выживанию в экстремальных условиях. На лицах солдат гуляло безразличие. Им было всё равно, куда их пошлют, лишь бы снова не вляпаться в мясорубку русско-германского фронта. Пройдя поверхностный ликбез у весьма посредственных инструкторов, они задрали носы и возомнили себя полярниками, которым любые льды нипочём. Они не имели представления о снежной слепоте, не знали ни голода, ни цинги, ни что такое хождение по кругу на отмороженных ногах, которые потом придётся отпилить из-за неминуемо развившейся гангрены. Они не знали, как убивает Антарктида.
В перископ я видел могучие льды, стоявшие грозной стеной, позади же простирался бескрайний холодный океан. Во льдах угадывалась узкая полоска пляжа с суетящимися на ней пингвинами. Я снова оказался там, куда попадать не раз зарекался. Я любил и ненавидел Антарктиду, для меня она являла образ этакой Снежной Королевы. Я почему-то считал её живым и жестоким существом, которое не жалует непрошеных гостей и не спешит раскрывать свои тайны. Но волей провидения возвращался к ней снова и снова. Далеко, на большой земле в тёплой уютной постели меня по ночам мучили кошмары, мне снились нагромождения ледовых торосов, снежные вихри, жуткие бури и что-то такое недоброе, агрессивное, притаившееся в этих бескрайних пустынях. Я начинал скучать по Антарктиде, как только раны затягивались, пальцы начинали правильно работать, а лёгкие нормально дышать, я слышал неведомый зов, будто она тоже скучала по мне.
Субмарина едва вышла к намеченной точке, её потрепало в штормах и подводных течениях, в трюме стояла вода, торпедные шахты к конечному пункту оказались затоплены, корпус трещал по швам. Требовался ремонт в сухом доке, которого в этом месте не предусматривалось. Здесь много чего не предусматривалось, что указывало на лихорадочные телодвижения рейха ухватиться за любую соломинку.
Все в этом походе считали, что Донер превращается в алкоголика. Так выглядело со стороны. В кают-компании за столом он регулярно устраивал срач, катал по полу пустые бутылки и горланил непристойные песенки. Мне было известно, что Донер великий мастер симуляции и перевоплощения, но для чего он кривлялся, было неясно. Вместе со своим глуповатым заместителем очкариком Паулем Куком он пьянствовал, наплевав на теоретическую подготовку отряда. В дела капитана он не лез и ограничивался язвительными шуточками в адрес команды. Донер собирался переложить часть работы на альпинистку Хельгу Ланке. Гибкая девица с цепкими руками была в отряде единственной, кто имел опыт хождения во льдах. До войны она покоряла Чо-ойу и Махалу, а в военное время служила в горном подразделении связи СС Хельферин. Я откопал её в документации, к которой имел доступ, и вытащил из музыкальной шкатулки гестапо, когда мясники папаши Мюллера загоняли ей под ногти стальные иглы из-за того, что её патруль в третий раз попадал к партизанам, а в вверенном ей подразделении сидел крот-пианист и вёл тайную радиопереписку. Из полученных сведений я узнал, что её завербовала английская разведка, но мне было всё равно. Потому как там, куда нас отправляли, ей не помог бы ни Черчилль, ни Рузвельт, ни сам господь бог, а добытую информацию ещё как-то следовало доставить до адресата. Я подсунул её Донеру с рекомендациями опытного проходчика, и он после некоторых раздумий дал добро. В серьёзном походе всегда требуется кто-то опытный, а не обычный расходный материал. В досье Хельги не имелось почти никаких сведений о её происхождении. Настоящее ли имя она носит? Были какие-то туманные упоминания об австрийском приюте, куда она попала в ранней юности, и всё. Но судя по её сохранному виду, показания из неё в гестапо выколотить просто не успели. Тем не менее, по выполнении задания, Гиммлер приказал её ликвидировать.
Шатко ли, валко ли, но мы высадились. Ступив на твёрдую землю, горе полярники сбились в кучу, опасливо озираясь по сторонам. Здесь не было деревень для разорения, не было слабых женщин, не было кур, которых они привыкли жрать. Холод, пронизывающий ветер, куда не глянь, повсюду сплошной лёд. Солдаты топтались, глазели на скалы и на пингвинов, как на неведомых зверушек.
- Здесь нет никого, - сказал Донер брезгливо, - успеете в штаны наложить. Выстроиться в шеренгу. Смотреть под ноги и идти в след.
Донер командовал. Каждый тащил на себе какой-то груз, несколько замыкающих тянули полозья с навьюченным оборудованием. Понемногу отряд продвигался. Впереди возвышались нагромождения ледника, грозившие в любой момент обрушиться сходом лавины. Однако повезло. К вечеру группа вышла на ровную площадку, окружённую гранитными стенами. Эти парни не знали, что в Антарктиде движение вперёд гораздо проще, а вот обратный путь способен отыскать не всякий проходчик. О пропавших экспедициях слагались легенды.
Продолжение следует...
Автор: Алексей
Источник:https://litclubbs.ru/articles/51577-artefakt-1.html
Содержание:
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также:
