Образ профессора Преображенского, воспеваемый всей современной российской интеллигенцией, его ожиревшее сердце и совесть, есть лучшее подтверждение верности ленинских теоретических оценок, данных рыночной интеллигенции.
Дипломированный ремесленник от медицины, умеющий пользоваться ножом за операционным и обеденным столом, считавший возможным высказываться безответственно по любому поводу, казался беллетристу-медику Булгакову, образцом глубокомыслия.
Булгаков в Преображенском видел самого себя и упивался своим аристократизмом.
Ленин прекрасно понимал продажную душу большинства российских интеллигентов любой национальности и вероисповедания, воспитанных царизмом и буржуазией, и был уверен, что как бы не голодал пролетарий, российский интеллигент, типа профессора Преображенского и писателя Булгакова, меньше чем за 25 тысяч рублей в месяц работать не будет, но за 50 тысяч руб. может превратиться в ударника социалистического труда, лишь бы
после работы он мог в ресторане, плюнув на сотенную купюру,
величественно приклеить её официанту на лоб.
Мемуары свидетельствуют, что большинство интеллигентов, сформировавшихся в условиях рыночно-феодальной России, считало, что в случае крушения буржуазно-феодальной «культуры» утвердится власть хама. Однако, по вполне понятной причине, эта часть русской интеллигенции полностью снимала с себя ответственность за соучастие в формировании этого хама и очень скоро «убедила» себя в том, что, как только большевики пришли к власти, русские крестьяне-богоносцы и пролетарии «внезапно» охамели, превратились в серое быдло, собирающееся увековечить казарменные стандарты, трудовую дисциплину буржуазного общества и для самих интеллигентов.
В «Собачьем сердце» Булгакова, воспетом рыночной интеллигенцией, эта спекуляция билась особенно бессовестно.
Современные рыночные интеллигенты не могут понять, что это он,
сам Булгаков, наделяет Шарикова своим, булгаковским пониманием
мира простых людей, и что рядом с профессором Преображенским ни один Шариков не мог стать человеком. Но самое показательное, как безжалостно рыночная интеллигенция обошлась с самим артистом, сыгравшим роль Шарикова, который, в силу недообразованности, не понял, что сыграл одну из самых позорных ролей для истинно интеллигентного человека — гадкую пародию на простого человека, недообразованного ровно в той степени, в какой это обеспечила интеллигенция, сформировавшаяся в условиях царизма и тяготевшая в своих замашках к «ясновельможному панству».
