Через несколько часов Виктор приехал к дому врача, поставившего неутешительный диагноз. Юноша не знал, как начать разговор, и надеялся, что кардиолог вспомнит его. Это позволило бы избежать долгих объяснений.
Начинать разговор через домофон Виктору не хотелось, поэтому пришлось дождаться, пока кто-нибудь не откроет дверь подъезда.
— Здравствуйте. Вы Сергей Юрьевич? — спросил юноша, когда квартира врача открылась, и перед Виктором возник мужчина солидного телосложения. Он узнал в нем члена медицинской комиссии военкомата.
— Виктор Зубов, если я не ошибаюсь? — вопросом на вопрос ответил врач.
— Да, — кивнул парень, удивляясь памяти хозяина квартиры.
— Ну, проходи. — Сергей Юрьевич жестом пригласил юношу в дом.
— Серёж, уже пиццу привезли? — послышался женский голос из глубины квартиры. Затем в коридор из комнаты вышла Александра.
— Мама? — Удивлению Виктора не было предела.
— Сынок? Ну, проходи, мы тебе сейчас всё объясним, — ответила мать.
— Как ты могла, мама?
— Сынок, не надо делать никаких выводов, хорошо? Ты же уже взрослый.
— Как ты могла, мама, с этим?..
— Вот сейчас ты очень не прав. Успокойся.
— В чём неправ? Всё ж предельно ясно. Ты с этим врачом, чтобы он поставил ненужный диагноз... И спала ты с ним из-за этого, да?
— Ты что такое говоришь? Ты что, думаешь, мы ради диагноза, что ли?..
— Вить, так просто совпало, — подтвердил слова матери Сергей Юрьевич.
Оба взрослых были одеты в домашние халаты. Наверное, еще этот факт заставил Виктора сделать столь скоропалительный вывод.
— Действительно, какое замечательное совпадение! Такие совпадения сплошь и рядом, да?! — Юноша кричал.
— Вить, послушай меня. Я сам решил ей помочь, — начал объясняться Сергей Юрьевич. — Твоя мать тут совершенно ни при чём.
— А вы её не защищайте!.
— Сынок, успокойся, я тебя умоляю, пожалуйста, успокойся, — настаивала мать.
— Вить, всё намного серьёзнее, чем ты думаешь, — вторил ей хозяин квартиры.
— Конечно, куда может быть серьёзнее?! Меня просто предала родная мать! — Виктор не выдержал напряжения и выбежал за дверь.
— Сынок, куда ты, сынок?! — кричала Александра, но это было бесполезно. Однако женщина надела тапки и побежала догонять сына вниз по лестнице.
Виктора в этот момент словно разрывало изнутри. Он не понимал, как мама могла с ним так поступить. За что?
Он смотрел на мать, на этого врача, и в голове не укладывалось, что она, как продажная женщина, была с этим Сергеем Юрьевичем только из-за того, чтобы сын не пошёл в армию. Виктору стало ужасно стыдно за мать. Он не знал, как удержался от оскорблений, но хорошо, что вовремя понял, что нужно срочно уйти, чтобы просто не наломать дров.
— Сынок, остановись, пожалуйста, остановись! — не теряя надежды, кричала на весь подъезд Александра.
— Ну, что тебе?! — Виктор все же остановился.
— Просто выслушай меня, а потом будешь делать выводы, хорошо? — Убедившись, что сын ее слушает, мать продолжила: — Мы с Сережей познакомились задолго до того, как он попал в медкомиссию военкомата.
— Свежо, предание!..
— Я сама только два дня назад узнала, что он участвовал в постановке диагноза.
— Так почему ты мне сразу об этом не сказала?
— Ну, понимаешь, он хотел-то как лучше. Если бы кто-нибудь узнал, что он усилил диагноз, у него были бы большие проблемы.
— То есть чужой человек тебе намного дороже, чем родной сын, да?
— Нет, сынок, ну нет же, ближе тебя у меня все равно никого нет и не будет. Я тебя очень прошу, давай мы поедем домой.
— Не поеду я домой.
— А куда ты поедешь?
— Не знаю, к Славке, наверное, поеду.
— Ну, так же нельзя, сынок.
— Мама, хватит мне навязывать свои желания. Все!
Виктор снова убежал. На этот раз он быстро достиг выхода и только его и видели.
Парню было так больно, что он даже не мог смотреть на мать. В голове не укладывалось, как она могла все это время врать, глядя ему в глаза.
Вспомнилось недавнее время, когда Виктор делился с матерью своими мечтами, спрашивал ее совета, открывал душу. Сейчас ему показалось, что на самом деле она только и делала, что смеялась над словами сына.
***
Тем же вечером Виктор приехал к Славке. Тот с радостью позволил другу пожить у себя. Благо, родители Егорова были в отъезде.
Виктор рассказал другу о том, что его диагноз был сфабрикован врачом, скорее всего, по просьбе матери.
— Ну да, история, конечно, запутанная, — высказал свое мнение Славка. — Но в то же время складная. Все-таки сфабрикованный диагноз — это уже не шутки. И вообще, я считаю, что на этого врача можно пожаловаться. И пусть там уже юристы с этим всем разбираются. А ты в это время пройдешь снова медкомиссию. Как тебе идея?
— Звучит заманчиво, но есть одно маленькое «но», — ответил на это Виктор.
— Какое «но»?
— Этот Сергей — врач. Он как бы материн-ухажер. Вот, у них там типа любовь, морковь, все дела. Не хочу я, как Павлик Морозов, в историю войти, понимаешь?
Славка рассмеялся.
— Я так и думал, что ты так ответишь. Слушай, а помнишь, ты рассказывал про отцовского однополчанина, который пьет постоянно?
— А, Игорь Бойко этот? Ну?
— Да, может быть, к нему обратиться? Может, есть какие-то связи, люди, которые нам смогут помочь?
— Да не похож он на человека со связями, понимаешь?
— Давай попробуем. У нас нет других вариантов. Интернет себя не оправдал. Остается только старый способ — работать с людьми, добывать информацию у них. У тебя есть его адрес?
— Нет, только номер телефона. Ну, давай номер телефона, я адрес с помощью телефона в два мига найду.
Виктор, конечно, понимал, что Славка был прав. Возникло ощущение, будто бы он догонял уходящий поезд. Однако необходимость встречи с Игорем Бойко почему-то очень пугала. Просить помощи у человека, к которому Виктор, откровенно говоря, уважения не испытывал, пусть даже он и был однополчанином отца, было дико неприятно. И гордость юноши просто на дыбы вставала. Но он решил встретиться с Игорем, и отступать от решения был не намерен.
***
На следующий день Виктор обнаружил Игоря Бойко во дворе его дома. Адрес мужчины в своей базе нашёл Слава.
Зубов с отвращением понял, что бывший сослуживец отца, несмотря на раннее утро, уже употреблял алкоголь. Но решил довести дело до конца и получить от Игоря максимум информации.
— Здорово, малец! Какими судьбами? — увидев Виктора, весело поздоровался Бойко.
— Да у меня это, просьба одна есть, — уклончиво ответил тот.
— Лучше бы у тебя пиво ко мне было. Ну ладно, что там у тебя? Говори.
— Понимаете, мне нужна поддержка ветеранов войны.
— А, школу штурмовать будем? — пошутил бывший вояка.
— Да нет, тут такое дело произошло... — Виктор присел рядом с мужчиной на пятидесятую трубу, из которой была сделана изгородь для клумбы еще в советское время, и продолжил: — Меня с армией, так сказать, забраковали, не берут. И я решил к вам обратиться, потому что из служивых только вас знаю.
— Забыл, как тебя там?
— Виктор я, Виктор Зубов.
— Ну вот что, Виктор. А ты подумай, оно тебе надо вообще? — Игорь вспомнил, как еще буквально недавно Александра просила его отговорить сына от навязчивого решения служить и воевать. — Это, знаешь, геройство, романтика... Это вот мы с тобой сейчас хорошо сидим, разговариваем, а там сунут тебя в самую мясорубку, не спросясь. Всё. И будет у тебя одно только желание — поскорее ноги оттуда сделать. А уже нельзя. Так что подумай ты, Виктор Дубов.
— Стоп, я Виктор Зубов, — поправил собеседника юноша. — Вы же с моим отцом служили, почему фамилию не помните?
— С каким отцом, Витя? Не знаю я никакого отца.
— Как так? Вы же сами мне рассказывали про то, что вы служили с моим отцом.
— Ну, знаешь, мало ли что я тебе рассказывал. Не всему верь, что тебе говорят Витя.
— Стоп, ну вы же сами говорили об этом.
— Ну, я тебе говорил. Так я тебе и про себя рассказывал. И про пацанов своих, геройских, тоже рассказывал. И это неважно.
— То есть, получается... — Виктор стал о чем-то догадываться, но еще не до конца. — Да вы вообще служили или нет? Или всё под этим делом разговоры? — указал на пустую бутылку из-под пива возле ног мужчины.
— Ты... Пацан, базар фильтруй! Не просто служил, а воевал! Воевал, может, не лучше, но и не хуже других.
— Но вы же служили с моим отцом. Или нет?
— Я с твоей матерью служил. Служу сейчас в одной поликлинике. Я там охранником. Вот она меня и попросила поговорить с тобой, рассказать про тяготы лишения воинской службы, про войну, про всё про это. Ну что, я докторше откажу, что ли?
— Так, значит, не служили? — Виктор совсем запутался.
— Я ж тебе ещё раз объясняю. Мамка твоя меня попросила рассказать про себя, про войну, про отца твоего, который, кстати, честно свой воинский долг там выполнил. Вот я тебе и рассказал всё это.
— Но зачем? Зачем это всё?
— Это, знаешь, вопрос не ко мне. Это ты у мамки спроси. Зачем ей эта политинформация нужна была? Значит, нужна была.
— То есть, получается, вы продали себя вот за это? — Виктор снова указал на бутылку.
— Ну, получается... — Игорь задумался. — Нехорошо получается. Только знаешь, Витя, не правду я тебе говорил, только что с отцом мы вместе были, остальное всё чистой воды правда. А с отцом, ну, сам подумай, как я там мог с ним встретиться? Вот ты в школе не всех знаешь, да? А сколько у тебя там в школе учатся? Ну, тысяча человек, да? А через эту войну твоих школ ни одну, ни две, ни три, ни четыре сотни прогнали. Ну, где ж там встретишься?! — Возникло молчание. — Вот, Витя, такая история. Так что ты подумай как следует, прежде чем принимать-то решение. А сейчас давай-ка, кругом, и бегом к мамке. Понял ты меня? — Виктор стоял и молчал. — Ни xpeна ты не понял! Кругом! Бегом марш! Отставить! По команде бегом руки согнуты в локтях, корпус наклонён вперёд! Бегом!..
Виктор ушел, не стал больше разговаривать с Игорем, которому, по-видимому, пиво ударило в голову, и своим ором он уже стал привлекать внимание прохожих.
Парня словно холодной водой окатили. Слушая Игоря, он не верил своим ушам. Сначала он даже надеялся, что это какой-то похмельный бред или белая горячка. Но с каждым словом Бойко Виктор все больше убеждался в том, что тот не лгал. Юноша испытал сверхразочарование, будто всю жизнь его окружала одна лишь ложь и ничего больше.