На следующий день Виктор снова отправился к школьному приятелю. Расстроенному непониманием матери юноше казалось, что Слава единственный человек, с которым он может поделиться своими переживаниями.
Зубов надеялся получить новую информацию об отце, но оказалось, что расследование друга зашло в тупик.
— Нет, вообще ничего нет, я очень долго искал, ничего не нашел, — ответил Славка, опустив вниз глаза.
— Что, вообще нет никакой информации? — с надеждой в голосе еще раз уточнил Виктор.
— Нет. Знаешь, складывается впечатление, что твоего отца зачем-то с какой-то целью вообще удалили из государственной базы.
— Либо засекретили, — внес свою точку зрения Виктор.
— Ну, засекретили, это не означает, что удалили. Это моя первая версия.
— А если он жив?
— Это вторая.
— Кстати, самая логичная версия. Ведь если его нет в списках погибших, то он действительно может быть жив.
— Согласен. От этого вывод сам напрашивается. Да и Игорь как-то очень отстраненно говорил о факте его смерти.
— Какой Игорь? Подожди.
— Бойко — служивец отца, помнишь, я тебе рассказывал, который с вечным перегаром? Через которого ты хотел выйти на знакомых генералов.
— Да-да, вспомнил. Слушай, мне кажется, мы сейчас с тобой нафантазируем, потом проблем просто не разгребем, — честно признался Славик. — Я считаю, тебе нужно напрямую пойти к матери и спросить, жив отец или нет, потому что она единственный человек, который знает всю правду.
— Не факт. Ее тоже могли обмануть. И, знаешь, Славик, не могу я так, я с ней поругался.
— Слушай, нам нужно с тобой добиться цели. Понимаешь? Учись подлизываться, и все нормально будет. Она единственный человек. Выбора нет. По крайней мере, первый шаг нужно сделать через твою маму.
Виктор еще больше заволновался происходящим. В голове такая неразбериха творилась. Он думал, а что если сможет найти отца? Тогда они увидятся и поговорят. От одной этой мысли сердце колотилось как бешеное. И юноша очень надеялся, что его внутренний «пропеллер» не подведет его раньше времени. Но даже представить себе было страшно разговор с мамой на эту тему. Однако никакого другого выхода просто не было. И Виктор решился.
***
Вернувшись домой, Виктор сразу же вошёл на кухню к матери. Александра, казалось, смирилась с тем, что сын игнорирует её, и старалась лишний раз не попадаться ему на глаза.
Юноше очень хотелось, чтобы отец оказался жив, но подозрение, что мать много лет скрывала правду, приводило Виктора в ярость.
— Мам, я хочу серьёзно поговорить, — сказал он.
— Что-то случилось? Или у тебя болит что-нибудь?
— Ничего у меня не болит. Просто мы со Славиком искали информацию об отце в интернете. И нет никакой информации о нём. Ни в списках погибших, нигде. Ничего нет.
— Ага. Ну, и что всё это значит? — протирая тарелки, спросила мать.
— Это как раз я хотел у тебя спросить.
— У меня? А у меня-то почему? Я-то тут при чём? Спрашивайте у своего интернета. Чего вы меня-то спрашиваете? — Александра явно вредничала.
— Мам, ну я хотел с тобой серьёзно поговорить. — Виктор различил в речи матери сарказм.
— Ну хорошо, хорошо. Какую вы нашли там информацию?
— Так в том-то и дело, что ничего нет. Как будто и не было человека, стёрли.
— Может, вы плохо искали? Сыщики.
— Да искали-то мы хорошо. Может быть, ты что-то от меня скрываешь? Может быть, отец жив?
— Слушай, сынок, не говори глупости.
— Или, может быть, он служил в каких-то секретных войсках и его фамилию засекретили?
— Ой, слушай, ну вы со Славиком такие фантазёры прям, ей-богу, я не знаю.
— Ну, если он служил в секретных войсках, то, по-любому, помня его заслуги, меня должны были взять в армию.
— Так, сынок, по-моему, вы заигрались в эти ваши «шпионские страсти». И пора это заканчивать. Я не вижу смысла продолжать этот бессмысленный разговор.
— Отличный разговор вообще получается! И что мне теперь думать? — Виктор присел на стул и посмотрел на мать.
— Я тебе уже всё рассказала. Много раз про твоего отца, во всех подробностях. Всё. — Александра поставила последнюю тарелку на место и вышла из кухни.
— Замечательно поговорили, — горестно вздыхая, заключил Виктор.
Как же он хотел сейчас, чтобы всё скорее разрешилось. Но ему казалось, что с каждым словом он всё сильнее запутывался. А мама словно и не замечала этого. Уже казалось, что она совсем не слышала своего сына и говорила о чём-то своём.
В этот момент Виктор был просто близок к истерике, но с трудом остановился по привычке себя контролировать, как пристало настоящему офицеру. Мать, словно стеной, отгородилась от него, и это было очень непривычно и больно.
***
Не получив от матери какого-либо вразумительного ответа, потеряв всякую надежду на какую-либо помощь единственного родного ему человека, на следующий день Виктор вновь пришел к Славке.
Юноша перебирал в голове возможные причины скрытности матери, но ни одна из них не казалась ему достаточно убедительной.
— Прости, что разбудил, — извинился Зубов, глядя на заспанный вид друга.
— Ничего. Я все равно хотел пораньше встать. Не получилось, — ответил Славик, впуская приятеля в дом.
— Я тебя уже достал, наверное, со своими проблемами.
— Успокойся, у меня такая скучная жизнь, что для меня твоя история как квест.
— Ну спасибо, Славик! Насмешил! — Виктор рассмеялся.
— Ну что, ты поговорил с мамой-то, нет?
— Да, поговорил.
— Ну и чего?
— Да чего-чего — ничего. Всё так же, молчит.
— Ну, скрывает, значит, что-то. А, вот что я хотел сказать. Я в интернете с чуваком одним познакомился. Он готов за небольшую сумму денег нарыть инфу о твоём отце. Не знаю, как, правда, я не вникал, но он реально готов помочь.
— Ну, даже не знаю. — Виктор задумался. — Я всё-таки за то, чтобы легальным методом добывать информацию.
— Я тоже вообще-то, не знаю, смотри. Так, и еще, я нашёл твоего врача, — Славик открыл нужные «окна» в браузере и показал Виктору текстовую информацию с адресом медика, который дал ему заключение медкомиссии.
— Да ладно!
— Да, сейчас тебе напишу его адрес.
— Я тогда, наверное, сразу к нему поеду, прямо сейчас.
— Я могу с тобой съездить. Не хочешь?
— Да нет, Славка, ты и так для меня очень многое сделал. Я даже не знаю, как тебя отблагодарить.
— Держи. — Вячеслав протянул другу бумажку с адресом врача из военной медицинской комиссии. — Всё, не благодари, потом сочтёмся.
— Ты красавчик вообще! Давай, всё, счастливо, брат. Я побежал.
— Давай, удачи тебе.
Виктору, конечно, было в тот момент неловко, что он Славку в такую рань поднял. Если честно, он даже счёт времени потерял. Но единственное, чего ему хотелось в тот момент, это чтобы в его жизни всё вновь встало на свои места, чтобы ясность вернулась, и он прекратил ощущать себя каким-то неполноценным, изгоем.
Виктор был рад, что Славик всё это прекрасно понимал и не отвернулся от него.