Через три дня в квартиру Славика Егорова, где до сих пор проживал нежелающий видеть мать Виктор, пришёл Сергей Юрьевич собственной персоной.
Разочарованный юноша не появлялся дома и не отвечал на звонки Александры. Почти всё время он проводил, лёжа на диване в комнате Славки.
— Витя, это к тебе, — крикнул из коридора Славик.
— Я же сказал, что никого не хочу видеть, и тем более разговаривать, — отозвался Виктор.
Через несколько секунд в комнату вошел Славик, а за ним и Сергей Юрьевич.
— Да поговори ты с человеком. Я думаю, особо твоя «корона» из-за этого не упадёт. Я вас одних оставлю, — сказал хозяин квартиры и, не дожидаясь ответа друга, вышел, прикрыв за собой дверь.
— Спасибо, — поблагодарил его мужчина. Он посмотрел на обозленного на судьбу Виктора. — Вить, я пришёл с тобой очень серьёзно поговорить.
— Вас мама прислала? — спросил Зубов.
— Нет, я пришёл сам. Просто не могу видеть, как она страдает. Она не спит уже вторые сутки, — коротко обрисовал ситуацию Сергей Юрьевич.
— Вам лучше уйти.
— Я уйду только вместе с тобой.
— Зачем вы пришли? — Виктор сел на диване.
Мужчина позволил себе присесть рядом с сыном своей подруги. Виктор отвернулся.
— Ну, прежде всего, я пришёл извиниться перед тобой за ложный диагноз. Это была чисто моя инициатива, и твоя мама тут ни при чём. Я не знал, что это может привести к таким последствиям.
— Действительно, ерунда какая! — воскликнул Виктор. — Вы человеку жизнь сломали! А так ничего страшного!
— Да не хотел я никому ломать жизнь, пойми ты. Я просто видел, как Александра переживает по поводу твоего желания пойти в армию. Но я не знал, что оно такое сильное. Честно говоря, я впервые такое вижу.
— С почином, Сергей Юрьевич! Теперь увидели всё, ну кроме, может быть, нашествия инопланетян.
— Да, действительно, инопланетян я ещё не видел. Вить, ты должен пойти домой и объясниться с мамой. Я знаю, знаю, что тебе это тяжело, но так будет правильнее.
— Что так будет правильнее?
— Ты должен узнать правду о своём отце, о его жизни и смерти, — ответил Сергей Юрьевич. Больше он не имел права ничего говорить.
— Какую правду?
— Твоя мама всё расскажет тебе сама. Я не в праве вмешиваться в ваши семейные дела.
— Только не говорите мне это специально, чтобы я просто вернулся домой.
— Нет, твоя мама действительно тебе хочет кое в чём признаться. Прошу тебя, выслушай её и прими всё как мужчина.
— Ну хорошо, пойдёмте. — Виктор наконец согласился.
Во время разговора с Сергеем он вдруг подумал, что этот дядька действительно неплохой человек. Он говорил какие-то правильные вещи, которые юноша хорошо понимал. Промелькнула даже мысль, что, сложись бы всё по-другому, они бы с ним нашли общий язык. Но в тот момент Виктор был всё ещё зол на всех, и это чувство съедало его изнутри. Все остальные ощущения просто оставались на заднем плане.
***
Вернувшись домой в сопровождении Сергея Юрьевича, Виктор вкратце рассказал матери о своей встрече с Игорем Бойко. Юноша не мог понять, зачем Александре понадобилось его обманывать, и хотел узнать, что та скрывает.
Волнение женщины было заметно невооруженным глазом.
— Саш, я, наверное, оставлю вас наедине, — сказал Сергей Юрьевич, когда мать и сын расположились в гостиной комнате.
— Серёж, ты можешь остаться, — просящим тоном ответила Александра. Она сейчас нуждалась в поддержке любимого человека.
— Не бойся, я никуда не ухожу, я посижу на кухне. Но всё-таки у вас это очень личный разговор.
Женщина спорить не стала. Она посмотрела на сына и сказала:
— Сынок, разговор будет непростой. Я очень тебя прошу, восприми, по возможности, всё спокойно, ладно?
— Я не обещаю, но постараюсь. Расскажи мне всю правду об отце.
— Твой отец, он никогда не воевал, — после недолгой паузы поведала Александра. — Никогда не был военным. Он был простым, разнорабочим. И очень много пил. — Мать перевела дыхание и продолжила: — Когда ты родился, он нас бросил. И так же продолжал пить. Ну и, в конце концов, его убили в пьяной драке. Вот, собственно, и вся правда. Гордиться, как видишь, тут особенно нечем.
— Зачем ты это сделала? Зачем? — Конечно, Виктор имел в виду тот факт, что мать столько лет скрывала от него правду об отце.
— Сынок, ну я не хотела, чтобы ты жил с таким представлением о собственном отце. Вот и придумала тебе историю про папу, которым бы ты смог гордиться.
— Я и гордился. До сегодняшнего дня. А теперь мне что делать? Повеситься?
— Сынок, ну, я даже не думала, что одна ложь потянет за собой другую и так далее. Вообще даже не предполагала, что ты захочешь быть на него похожим. Прости меня, пожалуйста. — Александра заплакала. Ей на самом деле было очень тяжело сейчас.
— Мам, не плачь. Слышишь? — Виктор подошел к матери и приобнял за плечи.
— Прости меня, сынок. Я тебе всю жизнь сломала.
— Переживу как-нибудь. Я не знаю, правда, как, но переживу. Не плачь. Все будет хорошо. Я как-нибудь справлюсь.
В этот момент Виктор почувствовал, что его мир рухнул. Слушая рассказ об отце, он с ужасом понимал, что отец был каким-то пропащим, был из тех, кого он всю жизнь так презирал. И он понял, что даже рад в глубине души, что мать придумала отца, которым сын мог гордиться. Но чем юноше было жить дальше, он не представлял. Возможно, стоило пересмотреть всё и с чистым взглядом вступить во взрослую жизнь?
Происходящее в данный момент напоминало Александре какой-то кошмар. Всё, чего женщина так боялась, словно вырвалось на свободу. Нет, она, конечно, понимала, что не права и что вот так больше нельзя, и когда она выговорилась, то даже легче стало, как будто камень с души упал.
***
На следующий день Виктор вновь пришел к Славке за советом и поддержкой. Жалея мать, сын старательно изображал принятие открывшейся правды об отце и не мог поделиться с Александрой своими переживаниями. Юноше казалось, что он лишился всего, во что верил.
Друг молча сидел в кресле и слушал Виктора. Славка представлял, как бы он поступил на месте товарища, как бы пережил такую правду об отце.
— Всю жизнь я хотел, как отец, стать, понимаешь? А теперь что хотеть? Пойти в подворотню подраться? Я не знаю, я запутался, — Виктор присел на стул и обхватил голову ладонями.
— Вить, жить, нужно жить и все, — ответил друг. — Да, тебе мама ничего не говорила, но она делала это из благих побуждений, чтобы ты как раз-таки не пошёл в подворотню. Не у каждого есть такой отец, которому нужно подражать. Ты вспомни, сколько всего ты сделал, сколько ты добился, чего ты добился благодаря этой материнской лжи. И это только твоя заслуга, больше ничья.
В голове Виктора сразу пронеслись воспоминания о его школьных достижениях, о достижениях в спорте, во дворах, где он гулял, где его уважали сверстники и ребята постарше.
— Может быть, ты и прав. Но что мне делать сейчас? — спросил он. — Как жить? С нуля начинать? Да и что начинать? Не знаю, я запутался.
— Витя, у тебя есть мечта. Зачем начинать что-то с нуля? Ты всегда мечтал быть военным. И ты мечтал не потому, что у тебя там был отец, а потому, что ты хотел этого. Ну и продолжай мечтать. Стремись к своей мечте, — ответил друг.
— Понимаешь, я уже не уверен, что это именно моя мечта. А вдруг армия — это не мое?
— Ну, тут я уже не знаю, что тебе посоветовать. Ты можешь попробовать пойти отслужить. Сейчас все-таки не 25 лет, как в царские времена.
— Ну да. Ты прав.
Разговаривая со Славкой, Виктор все отчетливее понимал, что его мечта держалась только на одном героическом образе отца. И где-то в глубине души он очень боялся, что вместе с образом отца исчезнет и мечта.
В этот момент юноше было очень важно понять, где же за всем этим он сам. Хотелось тогда раз и навсегда принять решение. А то что это не получалось, страшно пугало.