В октябре исполняется десять лет, как Русфонд начал работать в Санкт-Петербурге, завязывать и укреплять контакты с клиниками, помогать детям, спасать их, возвращать здоровье. Первым партнером Русфонда в Петербурге стал Федеральный научный центр реабилитации инвалидов имени Г.А. Альбрехта (ныне – Федеральный научно-образовательный центр медико-социальной экспертизы и реабилитации имени Г.А. Альбрехта).
Протянуть руку
Самой первой пациенткой Центра имени Альбрехта, которой Русфонд помог в 2013 году, стала двухлетняя петербурженка Маша Михайлова. Девочка родилась с укороченными ручками, без локтевых суставов, без первых пальцев – случайный генетический дефект.
«Маша многое пытается делать правой рукой. Но ни одеться, ни раздеться сама не может, – писала осенью 2013 года мама девочки, Татьяна. – Маше как можно скорее нужна операция. Только вот стоит такая операция для нас очень дорого – 90 тыс. руб., а чтобы получить квоту, нужно ждать больше года. Пожалуйста, помогите нашей девочке».
Русфонд объявил сбор, который превзошел все ожидания: собирали 90 тыс. руб., а собрали почти 600 тыс. руб. Уже в декабре Машу прооперировали – разделили сросшиеся пальцы левой руки и воссоздали в кисти функцию захвата. После реабилитации девочка смогла обслуживать себя.
С тех пор сотрудничество Русфонда и Центра имени Альбрехта только расширяется, задачи, которые ставят перед собой партнеры, становятся все сложнее. В эту клинику люди едут со всей страны. Оперируют здесь и совсем малышей, от шести месяцев, и почти уже взрослых молодых людей, приближающихся к совершеннолетию.
Двусторонний схват
Мастер-класс по рисованию жирафа собрал почти всех маленьких пациентов и родителей первого детского травматолого-ортопедического отделения. В творческий процесс вовлечены и взрослые, и дети. Воспитатель отделения Ирина Владимировна Сучкова знакомит нас с фотографом с пятилетним Захаром и его мамой, которые приехали в клинику из небольшого поселка в Якутии. Захар Виль – тоже подопечный Русфонда. Мальчик увлеченно рисует, зажав карандаш между пальцами правой ноги. Руки у него и у его мамы недоразвиты.
Заведующий первым детским травматолого-ортопедическим отделением кандидат медицинских наук Андрей Анатольевич Кольцов рассказывает:
– У Захара наследственная фокомелия: от слов «фокос» – «тюлень» и «мелос» – «конечность». Это тема моей кандидатской диссертации.
Фокомелия – это сложный порок развития конечности, при котором рука укорочена и анатомически и внешне очень похожа на ласту тюленя или моржа.
Захара до приезда в Санкт-Петербург не обследовали, не оперировали и не протезировали. В Центре Альбрехта мальчику уже сделали две операции по созданию больших пальцев на кистях: первую операцию по федеральной квоте, вторую – с помощью Русфонда.
Андрей Анатольевич говорит, что операций мальчику необходимо не меньше четырех, а то и все шесть:
– У него изначально не было первых пальчиков, то есть двустороннего схвата, а двусторонний схват – это как минимум пятьдесят процентов функции кисти. Как только на кисти появляется правильно расположенный – отведенный и противопоставленный – первый палец, внешний вид кисти сразу становится более гармоничным, а самое главное – появление большого пальца на кисти значительно повышает ее функциональность.
Доктор Кольцов продолжает рассказывать про Захара:
– Еще у малыша деформированы надплечья. Они заострены и выступают кверху в связи с недостаточным размером и весом недоразвитой ручки. Мы таких пациентов видим регулярно, при попытке протезирования у них возникают болевые ощущения и потертости в области контакта приемной гильзы и надплечья, поэтому пользование протезами может быть в значительной степени затруднено. Когда я работал над диссертацией, мой учитель и научный руководитель профессор Игорь Владимирович Шведовченко предложил хирургический метод коррекции таких деформаций надплечья, и мы даже патент оформили на предложенную методику.
У Захара впереди еще и две операции по созданию правильной формы надплечья, одну из этих операций оплатит Русфонд.
Конечно, мальчику показаны протезы, но будет ли он ими пользоваться? Доктор Кольцов говорит, что если бы у Захара одна рука была здоровой, то врачи рекомендовали бы только косметический протез на пораженную конечность – большинство бытовых манипуляций мальчик осуществлял бы здоровой рукой. Косметический протез легче и эстетичнее, его проще и быстрее надеть при выходе на прогулку, на праздник в детский сад или школу. Однако при тяжелом недоразвитии обеих рук, как у Захара, использование только косметических протезов не решает функциональных проблем и не помогает ребенку стать независимым, а использование активных протезов – механических (тяговых) или бионических – не всегда возможно, потому что управлять ими малышу трудно. Нередко дети способны в полной мере пользоваться только одним из двух протезов, вне зависимости от его стоимости и «современности», при этом значительную часть повседневной активности выполняют недоразвитыми руками и даже ногами. Поэтому, как говорит Андрей Анатольевич, целесообразно мальчика протезировать сначала более легкими и удобными косметическими протезами и только потом, в случае хорошей адаптации к ним, переходить на более сложные и функциональные, в том числе бионические.
Компенсаторный механизм
Доктор Кольцов вспоминает:
– Я когда диссертацию писал, то ездил по городам и поселкам, искал бывших пациентов Ленинградского института протезирования (в последующем – Центр имени Альбрехта), которых тут оперировали в детстве. К некоторым даже удавалось в гости попасть. И вот я в 2007 году был дома у женщины – выпускницы Болховского детского дома в Орловской области, где живут дети с тяжелыми физическими недостатками. Она подростком оперировалась здесь у нас. К тому времени, когда я ее навестил, ей было 46 лет, лет двадцать она уже в нашем учреждении не появлялась. Она очень радушно меня приняла, угощала салатом и бутербродами, чайник поставила – почти все она делала ногами: виртуозно зажигала газовую плиту с помощью пьезоэлемента, мыла посуду, накрывала на стол, разливала чай. Только колбасу попросила меня нарезать, и то для скорости. Я это рассказываю к тому, что у таких людей с детства мозг включает очень мощный компенсаторный механизм, расширяя функцию ног. И у Захара впереди это будет – вы же видели, как он легко и увлеченно рисует, держа пальцами ног цветные карандаши. Ну и кистями, которые мы улучшаем хирургическим методом, он будет лучше чувствовать предметы и манипулировать ими. Протезирование, конечно же, обязательно предложим и при согласии родителей попробуем.
Еще один участник мастер-класса – Гордей Гончаров помладше Захара, одна из его рук в гипсе и в бинтах после недавней операции, он тоже увлечен рисованием, но периодически забирается на руки к маме, чтобы обняться с ней. Гордей с мамой приехали из Алтайского края, из Барнаула. У мальчика тяжелая косорукость, отсутствует лучевая кость, недоразвит каждый сегмент верхней конечности. Гордею первую операцию в Центре имени Г.А. Альбрехта сделали по федеральной квоте, но лечение тяжелой формы косорукости предполагает два этапа. Первая операция заключалась в том, что Гордею наложили аппарат Илизарова, чтобы кисть заняла правильное положение. Второй этап оперативного лечения предполагает перемещение кисти на конец имеющейся локтевой кости, чтобы рука обрела правильную форму. Этот второй этап выполнить по госквоте быстро, в этом году уже невозможно, поэтому на выручку пришел Русфонд.
Общий язык
Основными профилями первого детского травматолого-ортопедического отделения и детского ортопедического реабилитационного отделения, которые возглавляет доктор Андрей Кольцов, являются врожденные и приобретенные деформации конечностей, а также нейроортопедия. Врачи отделения оперируют, реабилитируют, протезируют и ортезируют детей не только с врожденными, но и с посттравматическими, постинфекционными, послеожоговыми и другими приобретенными дефектами и деформациями конечностей, артрогрипозом, детским церебральным параличом, Spina bifida, наследственными нейромышечными заболеваниями и прочими патологиями. Регулярно в клинику поступают дети с ортопедическими последствиями онкологических операций. Значительно чаще стали встречаться дети после менингококкового сепсиса, при котором мгновенно поражаются ткани конечностей. Раньше при этом заболевании смертность была практически стопроцентной, теперь реаниматологи и инфекционисты научились спасать жизни таким детям, а спасенных передают для последующего лечения ортопедам.
В Центре имени Г.А. Альбрехта наблюдаемые командой специалистов под руководством профессора Игоря Владимировича Шведовченко и Андрея Анатольевича Кольцова дети получают полный цикл лечения – хирургию, медицинскую реабилитацию, гипсование, ботулинотерапию, протезирование и ортезирование, в том числе корсетирование.
Заведующим доктор Кольцов здесь с 2010 года, научился находить общий язык не только с пациентами, но с мамами-папами. В кабинете половину шкафа занимают рисунки, поздравления и поделки детей и их родителей. В компьютере у него хранятся терабайты наглядной информации – фото и видео операций, возможностей пациентов «до» и «после», но многих доктор помнит пофамильно. Нередко бывшие пациенты неожиданно напоминают о себе, рассказывают о своих успехах, присылают фотографии и поздравления. Вот и недавно Сережа Чупин, который более 15 лет назад с группой других детей из Болховского детдома здесь проходил лечение, написал о своих достижениях и о том, что с теплом вспоминает весь коллектив отделения.
Так сложилось, что именно детский хирург-ортопед Андрей Анатольевич Кольцов стал связующим звеном между Федеральным научно-образовательным центром имени Г.А. Альбрехта Минтруда России и Русфондом.
– Для нас Русфонд значит очень много, так как всегда приходит на помощь нашим пациентам и нам как в хирургическом лечении, так и в протезировании, ортезировании и реабилитации наших маленьких пациентов, – говорит Андрей Анатольевич.
Мы пишем о российской и мировой медицине, о работе отечественных и зарубежных НКО, о социальных изменениях, об инклюзии, толерантности и доступности среды.
Подписывайтесь на наш канал - Русфонд. Медиа.
