Он не обладает выдающейся памятью. По крайней мере, хотя бы в некотором смысле этого понятия.
Безусловно, музыкальную память возможно развивать, если активно с ней работать. Это отдельная тема. Но специфика памяти в целом на уровне врождённых возможностей конкретного индивида – может стать одним из определяющих факторов в карьере играющего пианиста.
Речь о солистах, которые работают на сцене без нот (в отличие от концертмейстеров).
Далее представлен фрагмент стенограммы воспоминаний студенческих лет Самуила Фейнберга, русского и советского пианиста, музыкального педагога и композитора.
Прошу обратить внимание — «Две прелюдии и фуги Баха наизусть за два дня» (!) В соответствии с современной консерваторской программой обучения их вполне хватит на весь академический год в качестве полифонической части годового репертуара первого курса.
Фейнберг гениален! — «Восьмую сонату Скрябина .., я выучил в четыре дня».
Не стану объяснять, что пианисту приходится выучивать музыкальный репертуар в сто страниц, чтобы свободно, легко и с удовольствием исполнять его на сцене.
А главное – уметь держать этот репертуар! Настоящий исполнитель всегда находится в форме (которую нужно поддерживать). Если возникает необходимость подготовиться к выступлению – должно быть достаточно нескольких дней, чтобы восстановить в памяти и в руках конкретное произведение или же целую программу.
Концертирующий пианист – артист на сцене
Бывает так, что в жизни человек довольно замкнут. Но на сцене с ним вдруг что-то происходит, и вот – перед аудиторией артист.
Сценическая робость – враг исполнительства.
Часто это связано с волнением, но всё же робость как индивидуальная специфика музыканта не сочетается с концертной деятельностью. Или же последняя приносит пианисту большие негативные переживания, в некотором смысле – страдания. В истории есть множество примеров.
Шопен страшно не любил выступать на публике (при этом был гениальным исполнителем и методистом).
Константин Игумнов, выдающийся советский пианист, педагог, нередко упоминал о сложностях публичного исполнительства.
Ещё фрагмент стенограммы воспоминаний Александра Боровского, российско-американского пианиста и музыкального педагога:
Воодушевляющий пример предконцертного куража Иосифа Гофмана:
Сцена не приемлет отсутствие исполнительской харизмы
Харизма исполнителя складывается из многих аспектов, но одним из основных является обладание безупречным качеством звука фортепианной игры.
Его можно сравнить с качеством изображения: его чёткостью, глубиной и насыщенностью красок, что очень связано с высокой степенью потребности пианиста в безупречном сочетании тембров и оттенков звукового «цвета» и «вкуса».
Речь даже не о техническом совершенстве и умении по-исполнительски структурировать форму произведения, а именно – о качестве звука!
Именно звук, наравне с техникой, определяет уровень исполнительского мастерства.
Зависит это качество от восприимчивости, остроты слуха и индивидуальной специфики связи с его же воспроизведением.
Например, один слышит, но сыграть не может. Другой играет, но не слышит. А здесь важно 100% совпадение: слышу и могу воспроизвести.
Над этим можно работать так же, как и над памятью. Но, всё-таки лишь до определённой степени, определяемой индивидуальными данными.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ <<<🎵>>> ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Благодарю за Ваше Внимание! Каждый подписчик важен для существования канала!
Анастасия Шляховая
Первая часть статьи:
Также статья: