Тему эту подсказала продолжающаяся в СМИ дискуссия о возможности возникновения третей мировой войны с применением ядерного оружия. В частности, всех интересует, как будет проходить сигнал на пуск баллистических ракет, если его даст верховный главнокомандующий
Конечно, информация такой я не владею, поскольку она совсекретная. Ограничусь лишь уровнем исполнителей этого сигнала, и расскажу, как это было в отдельном ракетном дивизионе РВСН в советские годы.
Для размещения отдельного ракетного дивизиона были выбраны леса белорусского Полесья. Стройбат развернул там строительство ракетного стартового комплекса, хранилища сборочной бригады РТБ при нем и жилого городка для размещения личного состава. Но сначала проложил «бетонку» по тем болотистым местам. Местные жители ворчали, вот мол, забрали к нас вояки самые грибные места.
Жилой городок имел все необходимое для функционирования боевой единицы РВСН – ракетного дивизиона. Он включал автопарк, казармы для личного состава, столовую, клуб, штабное здание, второй этаж которого предназначался для отдыха дежурной смены офицеров. В стороне от него находилась упомянутая выше огороженная колючей проволокой Ракетная техническая база (РТБ). О ней расскажу чуть позже.
Стартовый комплекс находился от жилого городка на расстоянии в полтора километра. К нему через лес вела широкая «бетонка». По ней пешим ходом шли солдаты стартовых батарей на регламент боевой техники или по сигналу тревоги ехал на учебный пуск ракеты боевой расчет на крытом «Урале».
Стартовый комплекс включал четыре наземных пусковых установки (по числу батарей в дивизионе) с площадками для размещения заправочной и другой техники. В центре ее находился стартовый стол, на который устанавливалась ракета.
За каждой батареей числилось две боевые ракеты: для первого и второго пусков. Они хранились без головных частей на тележках в бетонном обвалованном землей защитном сооружении. По боевой тревоге расчет выкатывал одну и, как выражались опытные ракетчики, «пердячим паром», толкал ее к стартовому столу. Руководил этим процессом командир батареи, давая команды: дышло вправо (или влево) и тормоз. Надо было точно вогнать направляющие тележки в пазы стартового стола и сделать это, особенно зимой, было не просто.
Как раз в этот момент, тоже по тревоге, на стартовую площадку привозят моноблочную головную часть с ядерным зарядом. Расчет РТБ пристыковывает ее к ракете и, пока она находится в горизонтальном положении, вводит нужные параметры (наземный или воздушный взрыв)..
Несколько слов о ракете
На вооружении ракетного дивизиона в те годы стояла баллистическая жидкотопливная ракета средней дальности 8К63 наземного базирования. В открытой прессе проходящая как Р-12. Работала она на чрезвычайно агрессивных компонентах: окислителе и горючем. Дальность ее пуска составляла 2000 километров.
После стыковки головной части расчет первого отделения поднимал ракету в вертикальное положение и начинал ее прицеливать. Расчет второго отделения занимался закачкой сжатого воздуха, который был необходим для работы пневмоаппаратуры на борту ракеты. Электрики третьего отделения проверяли исправность электронного оборудования. Расчет четверного отделения занимался расчетом нужного количества топлива и горючего и заправкой ракеты.
Руководил всем процессом подготовки ракеты к пуску командир батареи. Из постоянной боевой готовности он занимал 3 часа 15 минут. Когда ввели несколько степеней готовности, то в зависимости от международной обстановки по приказу главного командования РВСН к ракетам заранее могли присоединить головные части. Или поставить их на стартовый стол, навести и заправить компонентами ракетного топлива. Таким образом, время от подачи команды на старт до пуска сокращалось.
Были, правда, здесь и свои минусы. Из-за крайней химической агрессивности топливных компонентов, заправленную ракету можно было хранить не более месяца. Потом она становилась непригодной к дальнейшей эксплуатации. так как полностью промыть коммуникации ракеты в условиях строевых частей было невозможно.
Теперь о главном. Что делалось в ракетном дивизионе при прохождении боевого сигнала на пуск ракет
Он приходил от руководства РВСН на командный пункт, где осуществлялось круглосуточное дежурство двумя офицерами. Одним из них был командир дивизиона, его заместители или один из командиров стартовых батарей, сдавший соответствующий зачет. Другим – штатный оперативный дежурный, которого все называли 436-м.
По сигналу командир дежурных сил вскрывал конверт, в котором был боевой приказ на пуск ракет с координатами целей. Этот сигнал дублировался командой «К бою!» в казармах. Личный состав батарей прибывал на стартовую позицию и начинал подготовку ракеты к пуску. Если сигнал был получен в нерабочее время, то офицеров, находившихся по домам в районном городе, собирали и привозили отдельно.
Когда ракета была готова к пуску, командир батареи докладывал об этом на дивизионный КП. Получив приказ на пуск, он и начальник третьего отделения, одновременно нажимали те самые две красные кнопки, разделенные бетонной перегородкой.
Таким образом, до конечного исполнителя пуска ракеты с ядерной головной частью сигнал проходил через множество посредников.
Примечание:
Добавлю, офицеры-ракетчики на наземных стартовых позициях в те годы несли боевое дежурство в течение недели, то есть по окончании рабочего дня не уезжали по домам, а оставались в жилом городке.
Боевая подготовка шла на учебной ракете. Комплексные занятия проводились не реже одного раза в месяц. Были ночные занятия и с заправкой.
P.S. Прошли годы. Нет уже того жилого городка и стартовой позиции. Да и страны такой уже нет. А в памяти четко остались лица сослуживцев и события той прошедшей части моей жизни.
