Предисловие переводящего: Как принято писать, "мнение редакции может не совпадать с мнением автора". Несмотря на это, кляйнианская школа психоанализа объектных отношений, при всей своей внешне угнетающей "оккультности" - содержит в своей традиции ряд крайне метких, едких и уникальных идей, которые актуальны во множестве клинических и бытовых случаев, даже если не прибегать чуть что к метафоре младенца и родителя (да, прошу читателя отнестись к навязчивому психоаналитическому возвращению на эти рельсы более именно как к иносказанию, об этом и сам Крис Минник вскользь упоминает далее).
Вступление
Легко впасть в ошибочное мнение, что если некто не страдает от маниакально-депрессивной болезни (биполярного расстройства), то термин "маниакальная защита" будет в его жизни неприменим. НЕВЕРНО! Вы, я и все остальные пользуются маниакальными защитами ежедневно, если не ежечасно. Впрочем, речь необязательно о клинически проблемных версиях, но тем не менее фундаментально это одно семейство избегающих манёвров.
Каждый раз, когда вы говорите себе "Мне срочно нужно оплатить счета, постричь газон, вымыть машину, позвонить родственнику, с которым не общался уже три месяца...", но вместо этого смотрите телевизор, идёте по магазинам, занимаетесь своими хобби, курите некие вещества или мастурбируете - вы демонстрируете маниакальные защиты, тем, что отворачиваетесь от заботливого голоса в своей внутренней реальности.
Давайте немного поднимем ставки. Каждый раз, когда вы "забываете" сообщить супругу, что сломали его какую-то вещицу, или лжёте о том, куда на самом деле направляетесь, покидая дом, или воруете у своих соседей из ящика газету, потому что считаете, что однажды они также забрали вишу, или говорите своему начальнику, что заболели, когда это не так, потому что он вас вчера выбесил, или изменяете своему супругу, потому что он очень нелюбезно себя ведёт последнее время - да, во всех этих случаях вы пользуетесь маниакальными защитами.
В каждом случае имеет место некая долька душевной жизни, или эмоциональной боли, которую вы избегаете. В каждом случае у вас есть обоснование или оправдание для вашего поступка. Как писал Генри Луис Менкен, "Совесть - внутренний голос, который предупреждает нас, что кто-то может и увидеть". Это подразумевает, что кто угодно использовал бы маниакальную защиту, если не будет пойман - потому что не прислушивается к своему внутреннему чувству гармонии, насчёт того, что будет честно, справедливо и правильно.
В итоге, мы применяем маниакальную защиту, чтобы избавиться от того, что иначе вызвало бы вину, и единственный потенциальный противовес - страх наказания. Мы каким-то образом ухитряемся оправдать свои действия, если считаем, что никто нас не подловит. С этой точки зрения почти все преступные деяния должны быть следствием, помимо прочего, неких маниакальных защит.
Итак, откуда идут эти повсеместные манёвры? Ясно, что это более продвинутые формы защит, со всеми присущими интеллектуальными рационализациями, нежели простецкое применение отрицание и расщепления, преобладающего при шизоидно-параноидной структуре. Оказывается, что эти "высшие" защиты - продукты продолжения развития головного мозга, возникающие в депрессивной позиции. Иначе сказать, если депрессивная позиция - это "инь", то маниакальные защиты это "ян".
Депрессивная позиция и маниакальные защиты
Когда младенец проходит через среднюю и позднюю часть своего первого года жизни, он почти уже начал осваивать "программу". Он опознаёт, что мамочка - отдельная сущность, что он её любит и реально в ней нуждается, и что у неё при этом есть своя собственная жизнь, включающая других людей. Ничто из этого не становилось бы неизбежной проблемой, если бы не развивающаяся в это время способность ребёнка чувствовать вину, когда он недоволен и зол на мать. Когда жизнь младенца только началась, и мир был поделен на "плохих" и "хороших парней", он мог делать всё что пожелает с "плохой мамой" и своим собственным "плохим я". Но теперь он начинает видеть, что нет никаких плохих ребят - есть "хорошие ребята, ведущие себя плохо", если перефразировать британского аналитика-кляйнианца, Рон Бриттона.
И вот именно тут маниакальные защиты вступают в игру. Младенец становится день ото дня разумнее и осознаёт, что вину можно обойти при помощи пачки манёвров. Он даже начинает замечать, что эти же самые манёвры можно использовать, чтобы избежать зависимости и аннулировать разлуку. Он понимает, что наткнулся на настоящую "золотую жилу" способов избежать эмоциональной боли депрессивной позиции!
Определения
Маниакальные защиты представляют собой группу манёвров, развитие которых стартует в позднем периоде первого года жизни и продолжается, с большим доминированием, у многих людей на протяжении всей жизни. Центральная их особенность - направленность на устранение болезненных переживаний, связанных с любовью и нуждой в объекте, который также может вызывать гнев и причинять неудобства. Другими словами, они нацелены на избегание дискомфорта депрессивной позиции, и в первую очередь вины, таким образом эффективно отрицая внушительный аспект ментальной реальности.
Эти манёвры разворачиваются за пределы лишь избавления от депрессивных тревог, т.е. вины и страха утраты человека, к которому вы привязаны. Это связано с тем, что младенцы очень скоро узнают, что таким образом очень эффективны в отрицании массы прочих неудобств младенчества - как-то, ощущение себя маленьким и беспомощным, зависимости, зависти и т.п.
Мелани Кляйн подчёркивала одну триаду манёвров в качестве ключевых: контроль, презрение и триумф. Эти три слова подсвечивают нижележащие установки младенца, которые могут быть выражены через несчётное множество поведений.
"Контроль" означает попытку уничтожить всякое сознание отдельности, потому что объект делает всё, что вы пожелаете, и вы можете отрицать, что у него есть собственное сознание и жизнь. Это также сокращает переживание зависти и ревности, так как очень здорово вы можете распоряжаться всеми выгодами способностей объекта, и его внимание доступно для вас по любой прихоти. Это в наибольшей степени предотвращает вину, потому что без проблем можно отрицать какие-то там потребности объекта, которые можно фрустрировать. В конце концов, мать существует лишь для того, чтобы обслуживать младенца, или, по крайней мере, его "младенческую" линию партии.
"Презрение" скорее нацелено на вину о том, как вы обращаетесь с объектом. Если объект каким-то образом испорчен, не вполне человек и т.п., то речь о "баба с возу - кобыле легче" (good riddance to bad rubbish), то есть вам не нужно переживать о том, что вы причиняете неприятности тому, что когда-то было для вас "хорошим объектом",
"Триумф" - продолжение презрения, в особенности когда завистливая ненависть к хорошим качествам объекта прибавляется к желанию избежать вины, риска утраты и зависимости. Тогда мы не просто довольны, что портим объект, но и связывает это с желанием триумфально развернуть ситуацию - кто малыш, а кто большой и контролирует все ресурсы.
Инфантильные манифестации
Младенец не показывает что-то особенное, кроме отворачивания головы, отказа открывать рот, отталкивания рук и предметов или битья чего-то - или же общего "негативизма" (отказа сотрудничать) и плача. Это существенно связано с тем, что у младенцев пока что нет речевых способностей, что ощутимо затрудняет понимание того, о чём и как он думает. Но подождите лишь несколько месяцев ещё, и те мысли и отношения, что берут начало в первом году жизни, с лёгкостью найдут своё вразумительное выражение по мере того, как языковые навыки прибавляются к возрастанию мобильности.
Каждый возможный способ отрицания малости, зависимости, любви и вины за скверное поведение, зависти к тому, что есть у взрослых и что они могут делать и т.п., может быть пущен в ход. Например, тщедушность и несамостоятельность охотно парируются грандиозной переоценкой своих способностей в фантазии, дополняясь доброй долей отрицания действительности.
Каждый малыш желает делать всё то, что могут взрослые, с очевидностью игнорируя реалии размера, силы, знаний и т.п., требуемых для выполнения насущной задачи. Кроме того, если ребёнок настаивает, что взрослый должен вести себя "нога в ногу" с каждым его приказом, то он склонен игнорировать тот факт, что взрослый - отделен и на самом-то деле вообще не подчиняется контролю карапуза. Когда я был малым дитём и говорил маме стоять именно там, где я хотел её видеть, а затем продолжал её игнорировать - я демонстрировал компонент некой потенциально маниакальной защиты.
Здесь важно отметить, что любое поведение малолетнего ребёнка, идущее из переоценки своих возможностей, может быть результатом любого из двух процессов как вместе, так и по отдельности. Первый - простое отрицание различий между ребёнком и взрослым. Но это также может отражать и актуальное "помещение" ребёнка внутрь взрослого, путём бессознательной фантазии (phantasy), ради захвата контроля и владения его, взрослого, способностями.
Если ребёнок также видимо обращается со взрослым, словно бы тот был "неумехой" - то мы можем допустить, что имеет место "завистливая инверсия". В этом случае, ребёнок одновременно "крадёт" способности взрослого вместе с размещением собственной ненавистной маленькости и недееспособности в нём же.
Любая вина, потенциально генерируемая насчёт какого-то неправильного поведения, затем с лёгкостью отклоняется, перекладывается на кого-то другого или, финальный козырь, объект вины делается "паршивым", и тогда кого вообще волнует, причиняете ли вы ему какой-то вред или нет. Дети могут говорить родителю некие вещи в стиле "Ты тупой, я тебя ненавижу". Это мгновенно превращает объект в презренный и, так как такой объект больше не достоин любви, заботы и переживаний о том, как вы с ним обращаетесь (и т.п.), то нет никакой причины чувствовать вину.
Если вы испытываете экстра-дозу завистливой ненависти в этот момент, всё, что вам нужно сделать - это ухватиться за эту презрительную установку, что родитель, или вообще кто бы то ни было, столь основательно плох и испорчен, что вы абсолютно оправданы в своём перманентном презрении к нему.
Мы можем видеть трагические вариации этого сценария при разводах, когда ребёнок принимает сторону одного родителя и делает другого "все-плохим", функционально игнорируя или обесценивая все те вещи, что ребёнок однажды любил и хотел от этого родителя получать.
Это маниакальное поведение, но также здесь эксплуатируется и параноидно-шизоидное свойство мышления, когда предметы оцениваются через "всё или ничего", в чёрно-белых полярностях и так далее. В этих ситуациях такой ход позволяет ребёнку ревностно "овладеть" (jealous posession) одним из родителей, в особенности если ребёнок боится утраты этого родителя больше, чем потери того, кто был сделан "все-плохим".
Отношения ко всемогуществу и, в частности, анальному всемогуществу
Малость, зависимость, отделённость, переживания о повреждении хорошего объекта - все они довольно очевидны невооружённому взгляды и не так легко их отрицать, имея перед лицом реальность. Но реальность большую часть детства весьма болезненна, даже когда у ребёнка есть сохранная семья в гармоничных отношениях друг с другом. Большинство детей естественно тяготеют к сверхъестественным идеям, наиболее фундаментальной из всех них выступает идея существования магии, которой можно овладеть и моментально стереть все неудобства и боли, что только были обрисованы.
Каждая область жизни, дающая потенциал к возможности магии, будет захвачена с целью такого использования. Если я надену мамин бюстгальтер, то это магически оснастит меня грудями, и я смогу накормить себя. Если я возьму беспроводную дрель папы, то я смогу делать то же самое, что и он, может быть, даже жениться на маме и быть ей мужем.
Все эти детские шалости довольно забавны и очевидны, но средний ребёнок делает и нечто более элементарное и базисное, вроде фантазии о том, что если что-то выходит из его собственного тела, что однажды было едой - это может преобразиться в особенную еду, которую я могу делать сам для себя. Какая чудесная идея! Потому что, если это так работает, то я становлюсь навеки самодостаточным и никогда больше не придётся зависеть от матери в плане питания. С таким волшебным желанием в уме любые телесные отходы заслуживают хотя бы попытки.
Таким образом, всемогущество, в форме владения магией - универсальный компонент маниакальных защит. Его следствие обращения к своему собственному телу за уютом и пропитанием - один из крупных вспомогательных усилителей всех фантазий, стоящих за такими защитами. Мы можем вернуться к нашему шутливому парафразу весьма извращённого высказывания ранее: "Когда дела идут круто, крутые идут мастурбировать" (When the going gets tough, the tough go masturbate).
Эффекты на развитие
Любой ребёнок нуждается в навыке модуляции ментальной боли (эмоциональной регуляции), прежде всего умея встречаться с ней, затем как-то взаимодействуя с ней в конструктивной, способствующей росту манере. Изучение того, как испытывать сожаление - единственный способ, благодаря которому вы можете говорить, что вам жаль, искренне имея это в виду.
Нам требуется научение, как делать вещи надлежащим образом и расти в неторопливой, постепенной манере. Ребёнку необходимо полагаться на окружающих взрослых, чтобы они могли научить его тому, что требуется для становления состоятельным взрослым. Все маниакальные защиты потенциально создают помехи этому неизбежно необходимому процессу, требующему терпимости к малости, незнанию, зависимости от других во многих аспектах, признанию ответственности за собственные ошибки и т.п.
Представьте себе мир, где все подряд проецируют вину, люди заявляют о своей компетенции, но никогда не изучают даже азов, где все крепко опираются на магические решения, отрицающие реальность, где вина избегается утверждениями о том, что другие совсем порочные демоны, не заслуживающие заботы и т.п. Это - рецепт катаклизма, когда речь идёт о здоровом росте и развитии. Здесь все отметины маниакальных защит! Ничего удивительного, что политиков нам так легко презирать, особенно если мы сами маниакально отрицаем, что сами их избрали потому, что они обещали нам волшебные решения [Прим.пер.: вот здесь полегче, притормози-ка тут с сентенциями, либеральный идеалист!]
Отношение мании к депрессии
Как можно заключить из этой дискуссии пока что, маниакальные защиты коренятся в инфантильных отношениях с матерью и представляют собой желание избавиться от всех болей реальности младенца. Эти манёвры инвариантно содержат в себе крупную долю магии, в том ключе, чтобы чудесным образом сделать себя физически больше, способнее, абсолютно независимым и неуязвимым к боли по отношению к своим объектам.
Эти боли включают в себя зависимость от любимого объекта, который может куда-то уйти, вину за то, как мы обращаемся с этим человеком, и всё это в дополнение к уже насущным неприятностям зависти и ревности.
Пока некто остаётся ребёнком, он всё же никогда полноценно не отделяется от родителя и обыкновенно не имеет эмоциональной независимости, даже в очень скверной семейной обстановки - надежда всегда остаётся, неважно, насколько нереалистичная, что нечто однажды изменится к лучшему.
Обращение к собственному тела и его продуктам за комфортом, или превращение своей идентичности в нечто более великое - как правило, развивают свои формы на протяжении детства во всё более обманчивые и производные эквиваленты.
Любое хобби, построенное на коллекционировании или конструировании вещей, страсть к чтению книг, где герой покоряет или спасает мир, непрестанное мечтание о становлении кем-то одарённым или знаменитым, применение веществ, уже в подростковом возрасте, для изменения сознания и опыта, и т.п. - всё это потенциальные манифестации влечения к маниакальному, магическому отрицанию некоторого болезненного аспекта действительности, в которой человек обитает.
Если мы полагаем в качестве самого драгоценного имущества человека в жизни его "внутреннюю гармонию", тогда все маниакальные защиты скорее всего приводят к порче этого имущества. Если вина и страх наказания - это главное, что заставляет человека вести себя в цивилизованной манере, отрицание вины и заботы о ком-то удаляет ровно половину мотивации поступать порядочно в отношении окружающих. Если вы делаете кого-то другого "недочеловеком", то вы можем обращаться с ними настолько дурно, насколько пожелаете.
Но, в "глубине души" людей, ведущих себя маниакально - они в курсе, что то, что они делают, неправильно в смысле "золотого правила", как следует поступать с другими. Параллельно с этим они рушат мир, в котором живут, чтобы в нём больше не оставалось никаких хороших людей. Они создают сорт вселенной "каждый сам за себя", где больше нет места подлинным отношениям заботы. Иначе говоря, они разрушают собственные внутренние "хорошие фигуры", лишают их жизни, и это с гарантией билет в депрессию через некоторое время позже.
Если человек собирается избежать своей депрессии, ему придётся всё более напряжённо подключать свои маниакальные манёвры, чтобы бежать впереди неё. И, так как никто не может бесконечно наращивать обороты гиперактивности, сверхзанятости, всемогущества и т.п. без того, чтобы в конечном счёте не перегореть - рано или поздно внутренний мир, со всеми изувеченными объектами внутри, догонит такого человека и отправит его в депрессию. На случай, если вы сомневаетесь в этом, можете позвонить в тюрьму фондовому менеджеру-мошеннику Берни Мэдофу и поинтересоваться, как у него сработали его схемы.
К сожалению, большинство людей никогда не опознают полностью свои маниакальные операции, пока нечто не пойдёт трагически не так, и они не рухнут прямо лицом в землю. Отчасти это связано с тем, что само отрицание реальности неотъемлемо присуще любых маниакальным защитам буквально по определению.
"Жизнь полна неожиданностей - в основном скверных!", как, говорят, высказывался Уилфред Бион. Когда эти скверные неожиданности случаются, вроде развода, смерти друга или любимого, суровых неудач в карьере или же просто старого-доброго преклонного возраста, который отнимает молодость и красоту - это безусловно болезненное событие часто становится той соломинкой, которая ломает пресловутому верблюду хребет.
Икар пал, пытаясь летать слишком близко к солнцу; Майкл Джексон погиб от передозировки наркотиком; Тайгер Вудс был пойман за своими интрижками; Меджик Джонсон подхватил ВИИЧ, и этот перечень можно продолжать и продолжать. Если вы не сохраняете свою внутреннюю гармонию, рано или поздно вы расплатитесь за это путём депрессии, или чего похуже.
Манифестации в кабинете терапевта
Альберт Мэйсон, пионер кляйнианского анализа на западном побережье США, приехавший из Лондона в Лос-Анджелес вместе с Бионом в конце 1960-х, говорил, что анализ маниакальных защит составляет около 75% работы психоаналитиков с пациентами.
Любой человек, профессионально занимающийся ментальным здравоохранением, мог бы наверняка написать большую повесть, перечисляя свои встречи с маниакальными манёврами в кабинете, даже если кто-то и не распознаёт в них то, что Мелани Кляйн и назвала этим термином.
Пациенты, которые не приходят вовремя или не оплачивают как положено, те, кто постоянно принижают терапию или терапевта миллионами способов, малыми и крупными, те, кто покидает терапию, чтобы "сэкономить", отрицающие существование бессознательного внутреннего мира, те, кто путает приобретение знаний с надлежащим применением этих знаний, те, кто считает, что время от времени говорить нечто любезное равно действительно обращаться со своими внутренним и внешними объектами достойно, те, кто забывает рассказать вам о плохом сне прошлой ночью, и так далее - все они демонстрируют различные вариации маниакальных защит.
Ключевым пунктом здесь выступает то, что пациент, отвернувшийся от своих оригинальных хороших объектов в детском возрасте, будет воспроизводить этот сценарий в переносных отношениях. Если этого не произойдёт, то у нас не будет возможности исследовать здесь и сейчас то, что он не мог осмыслить внутри себя всю свою жизнь.
Мы, как терапевты, готовы претерпеть это воспроизведение маниакальных манёвров, чтобы однажды пациент смог обрести подлинную способность иметь целостные любящие отношения и выдерживать риски неопределённости того, что любимый объект занимается своей жизнью. Когда мы не справляемся со своей задачей - конфронтировать эти маниакальные операции - мы эффективно позволяем пациентам продолжать сходить с ума в форме порчи нашей неплохой работы, и в конечном счёте это приводит, по меньшей мере, к неудачному лечению.
Заключение
Маниакальные защиты - центральные психологические защиты, используемые для совладания с неудобствами младенчества. Подобно всем защитным манёврам, у них есть определённый период развития, когда они помогают ребёнку пережить всю трудность беспомощности и зависимости. Но подобно большинству фаз развития, также возможно начать злоупотреблять этим, что уже потенциально может приводить к излишним проблемам и создавать помехи дальнейшему эмоциональному росту и развитию.
Так как эти манёвры особенно направлены на изменение реальности и сокращение любви к собственному хорошему объекту, у них есть потенциал к исключительно токсичному эффекту и в развитии, и на внутренней гармонии. Все эти поведения не чужды ни одному из нас, но это не означает, что их можно списать со счетов, не признавая в них потенциально большую проблему.
Когда дела идут круто, крутым стоит сходить на терапию, нежели пойти по магазинам!
