С материковой стороны треугольного полуострова, на котором стоит Ейск, центр города ограничивает центр Ейска ограничивает внушительных размеров Парк Поддубного:
Заложенный в 1898 году как Горсад, своё название он получил в 1965-м. Тогда же, видимо, были построены ворота, наружу обращённые барельефами...
...а внутрь - мозаиками:
Пройдя в них, по левую руку сразу видишь целый мемориал Русскому богатырю - памятник (2011), музей (1971)...
...и могилу (1949):
Что ж... Я видел немало мест, где земляки - поэты, художники, музыканты, учёные, изобретатели, политики, полководцы, герои, проповедники, но кажется впервые оказался в городе, где самое яркое имя - всемирно известный спортсмен. А потому и в музее, изнутри стилизованном под цирк, ожидал найти как минимум нечто необычное:
Как-то в 1896 году в цирке Ивана Бескаравайного в Феодосии во время выступления силачей во главе с Георгом Лурихом на сцену вдруг попросился один из зрителей да предложил тем побороться.... и на глазах у изумлённой публики всех победил. Так началась карьера Русского богатыря, хотя по современной классификации его бы вряд ли сочли русским: Иван Максимович Поддубный из обедневшего рода запорожских казаков родился в 1871 году в белой хате с соломенной крышей среди полей и садов Полтавской губернии, теперешней Черкасской области одной очень соседней страны.
Батя его слыл в родной Красеновке силачом, а сын вырос ещё сильнее - мешок яблок на телегу он закидывал так, будто это был мешок сена. Порой два Поддубных развлекали односельчан борьбой, в которой Иван всё чаще укладывал Максима на лопатки. И всё бы ничего, но первая любовь у могучего батрака приключилась с некой женой богатого человека, после которой Ивану оставалось только бежать в город.
Своей силе он быстро нашёл применение, работая портовым грузчиком в Севастополе, однако помимо силы нашлись у Поддубного и ум, и дисциплина - вскоре он стал приказчиком над грузчиками, и вот однажды на кровно заработанное решил сходить в цирк...
Бескаравайного и Луриха могучий селянин привёл в восторг, но от контракта - отказался, сочтя, что одной силы недостаточно и пока ещё он слишком мало понимает в борьбе.
К тому же есть и более правдоподобная версия произошедшего: выходя под купол несколько раз, Поддубный проигрывал, но все противники понимали, что если с ТАКОЙ силой подтянуть ещё и технику - равных не найдётся на Земле... Как бы то ни было, в Феодосии вчерашний грузчик осознал, что борьба - его, и начал над собой работать. В центре зала, как якорь, вокруг которого вертится всё остальное -
Придя с новыми знаниями в севастопольский цирк братьев Труцци, Поддубный преуспел в русской борьбе "на поясах" - участники надевали пояса со специальными ручками, за которые и пытались друг друга повалить. Победа за победой в 1899 году привели Ивана Максимовича в Киев, в знаменитый цирк Никитиных, а уж там об усатом великане прослышала вся страна.
В 1903 году Санкт-Петербургское атлетическое общество пригласило Поддубного на международный турнир во французское "Казино де Пари".
По такому случаю силачу пришлось сменить профиль и освоить французскую, по нынешней классификации греко-римскую борьбу. Выход на международный уровень, однако, получился не сказать чтобы удачным: соперник Рауль де Бюше вышел на ковёр намазанный маслом, а когда Поддубный докричался до судей, что надо бы француза помыть, те его просто засудили - де Бюше весь раунд избегал прямого контакта, и в итоге ему присудили два очка за уходы от атак.
Позже Иван и Рауль не раз сходились на состязаниях, но на второй раз Поддубный взял реванш, технично поставив де Бюше в коленно-локтевую позу и продержав так весь раунд. Так началось время побед, и года не проходило, чтобы Поддубный не стал чемпионом в очередных Париже, Вене или Милане.
Сколотив капитал и устав от циркового шума, в 1910 он и вовсе "...бросил борьбу, предполагая расстаться с ней навсегда", но через пару лет спустя Поддубного "снова потянуло бороться". Так началась новая борьба - между своим призванием и жаждой покоя. Вот на фото - борцовский костюм и домашний халат силача:
Гражданскую войну Поддубный провёл в цирках Керчи и Житомира, в Одессе его чуть не расстреляли, перепутав с черносотенцем Поддубновым, а на сцене Московского цирка - вроде и уважали, но пресса клеймила цирковую борьбу варварским пережитком. В 1924 году после поединка с Иваном Чуфистовым 53-летний Поддубный заметил "Эх, Ванька, не тебе я проиграл, а старости своей", и вновь поехал в зарубежные гастроли.
Наверное, он не миновал того тайного трактира в Гамбурге, где борцы без зрителей решали, кто сильней "по гамбургского счёту" - теперь ему, как и другим чемпионам прошлого, была дорога в реслинг с победами и поражениями по ролям.
В живых поединках в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе Русский богатырь побеждал своих ровесников вроде поляка Станислава Збышко, а вот американцу Джо Стетчеру, который был на 22 года моложе - снова проиграл, и в мировую прессу этот случай попал как Первое поражение Поддубного.
Однако и не за славой Иван Максимович отправился тогда за океан - всё было куда прозаичнее... В 1922 году он второй раз женился, а в 1927 - вернулся в Советский Союз и на заработанное прикупил тот самый домик в Ейске - ныне это улица Советов, 179. Здесь кончилась и чехарда городов - "в глухой провинции у моря" богатырь осел до конца своих дней.
На сцену, правда, он выходил и после - теперь чаще как силач, а не борец. В музее здорово впечатляют сломанная подкова, завязанные узлами гвозди и монетка, согнутая могучими пальцами пополам.
Фирменным номером Поддубного было взгромоздить себе на плечи телеграфный столб, на котором с разных сторон повисали люди - и кончалось это тем, что ломался столб, а богатырь стоял.
Последний раз силач выходил на ковёр в 1941 году, в 71 год, а врачи удивлялись его безупречному здоровью. Вот только на всех фотографиях Поддубного на лице его глубокая грусть, да и мемуары написаны вроде и сухо - но странно меланхолично. Может, дело было в личной жизни: от первой любви ему пришлось уехать с малой родины, яркий роман с изящной гимнасткой Машей Дозморовой кончился её смертельным падением из под купола цирка, первая супруга Антонина Квитко-Фоменко промотала всё заработанное Иваном Максимовичем и в разгар Гражданской войны ушла к другому, а с матерью своего ученика, вдовой Марией Мишониной он хоть и прожил душа в душу до старости лет, но так и остался бездетным.
Та смелость, с которой он во время оккупации Ейска ответил гестаповцам на предложение ехать в Германию тренером "Я - русский богатырь, им и останусь", закономерна: Поддубному было просто нечего терять. И, не снимая советского ордена с груди, до конца оккупации он вышвыривал из клуба перепивших офицеров со свастиками.
Подкосило Ивана Максимовича послевоенное время: как сказали мне однажды в Волгодонске, где я делал репортаж о современных силачах, буксировавших ядерный реактор, для богатыря хорошо и много есть - не право, а обязанность. Которая, увы, не была предусмотрена карточной системой... За считанные годы старый силач, ещё в 1941 году отличавшийся безупречным здоровьем, превратился в развалину, сломал бедро и встал на костыли, и в 1949 году умер от инфаркта.
"Намедни ужинал с Поддубным - человеком огромной силы и такой же глупости" - приложил силача эмигрант Александр Куприн. Но разве всё описанное выше хоть чуть-чуть похоже на судьбу глупца? А полная аполитичность Поддубного - то скорее признак мудрости.
