В одной конторе страсти с самого утра разгорелись. А повод к ним простой был: а чего это детным работницам неделю рабочую сократить предложение поступило? И почему предложение данное только детных людей касается? Тем, кто без детей, тоже хочется. И у кого дети выросли - тем бы тоже трудиться сокращенно понравилось. С чего несправедливость такая?!
Началось все, конечно, с чая утреннего. Зина, бухгалтер по должности, за чаем сказала радостно.
- А слыхали, - сказала она, - мамочкам рабочую неделю хотят поменьше сделать? Прямо так и сказали депутаты: пусть те, кто мамочки двоих небольших ребят, домой чешут на час раньше. И детьми своими занимаются преспокойненько. Заслужили! А зарплата за ними сохраняется в полном объеме. Вот счастье-то! Я уж и дел себе на этот час запланировала всяческих. Прямо планов громадье.
А весь коллектив на Зину сразу уставился.
- А папочки, - кладовщик Борисов поинтересовался, - не чешут раньше? Отчего опять неравенство такое? Мы, папочки, тоже желаем зарплату в полном объеме сохранять.
- Вам, Борисов, - Зина хихикает, - смешно о подобном переживать. Вы трижды алиментщик. И в освободившийся час не детишками заниматься будете, а глупостями всякими. Небось, на четвертые алименты нарываться сразу побежите. Хи-хи прям с вас.
И все зашумели: станет-станет, мол, глупостями он заниматься, мы-то Борисова этого давно знаем! Пусть-ка сидит на работе он как миленький!
- Вот так новости, - кассирша Валентина Ивановна сушку яростно укусила, - а в нашей молодости так людей не баловали. И как-то справлялись все с детишками своими. Но нынче я - бабушка троих аж внуков. И тоже голосую за час раньше домой бежать. Я бы за час этот внукам пирогов напекла. И три сказки прочитала им с выражением. Пусть-ка и бабушек в список включают депутаты. Мы тоже заслуживаем!
А невестка Валентины Ивановны, она тоже из бухгалтерии была, носик поморщила. У нее всего один ребенок имелся - дочка Нюта. И она под сокращенную неделю не попадала.
- Вы, Валентина Ивановна, - невестка эта говорит, - что-то загнули. То есть, вы, бабушка, домой побежите - внуков у вас трое. А я, родная мама Нюты, горбаться до заката. Где же тут справедливость? Или один ребенок забот не требует? Или Нюточка чем-то других ваших внуков похуже? А я давно такое чувствовала, давно догадывалась - не сильно вы к Нюте привязаны. А бежать с работы раньше собираетесь! Где тут справедливость? Пусть-ка бабушки троих внуков уступят льготы непосредственным родительницам! Я за такое голосовать хочу. Где расписаться?
- А нет в жизни справедливости, - простая работница торгового зала Ивашкина кулачком по столу стукнула, - тем родительницам, у которых двое ребят на руках, вовсе бы дома посиживать. Заниматься потомками, развивать их всесторонне. Пусть бы они уже и старшие школьники. У страны есть такой ресурс - дома мам усадить. Богатая мы страна. Давайте за такое голосовать! Чтобы никому не обидно.
- Погодите-ка, - алиментщик Борисов сердится, - а нам, отцам, так сказать... не положено ли тоже дома осесть? Женское воспитание не всем детям подходит. Кому-то и мужское требуется. Чего бы отцам не посиживать тоже, коли ресурсы страны позволяют?! Я бы хоть завтра дома осел.
А Ивашкина на Борисова сурово посмотрела. Она была разведенная женщина. И алиментщиков не любила от всей души. И кадровичка Ирина Семеновна не любила - по каким-то своим соображениям.
- И осядете, - Ирина Семеновна Борисову обещает, - в скором времени. У Ивана Бонифатьевича давно к вам большие претензии. И будете с тремя детьми от разных женщин уроки по графику исполнять и развивать их всесторонне. Взвоете! И сами на работу запроситесь. Но мы вас не возьмем.
И все опять заспорили: как скоро взвоет Борисов да брать ли его опять на работу? Пусть-ка бы лучше детьми он занимался!
- Ой, поскорее бы сократили, - новенькая сотрудница, у которой срок испытательный в разгаре, в ладоши захлопала, - дома уж столько забот, столько уж всевозможных дел! С работой вашей ничего категорически не успеваю. И мужу внимания уделить не могу.
А кадровичка с осуждением на новенькую глянула. И остальные покосились. Даже Борисов.
- У вас, - сказала кадровичка строго, - один ребенок значится по документации. Или вы еще одного планируете? Признавайтесь уж. То-то вы мне сразу не понравились! Мужу она, понимаешь ли, внимания уделить не может.
А новенькая глазами захлопала и поклялась второго ребенка не заводить в ближнее двадцатилетие. И пошла клиенту какому-то товар продавать. Все же на испытательном сроке человек и должна показать себя с лучшей стороны.
- Понаберут, - работница торгового зала Ивашкина опять кулачком по столу шарахнула, - с улицы, а ты работай потом за них! Пока они там на сокращенной неделе тунеядничать станут!
- Вот именно, - Борисов тоже по столу стуканул, - паши тут за всех! Нас так не балуют!
- Доколе терпеть, - возмутилась невестка Валентины Ивановны, - можно? Кто-то, значит, отдыхай сокращенную неделю, а кто-то работай за них! У меня один ребенок, но забот с ним выше крыши. И нечестно это - домой отпускать пораньше тех, кто с двумя кувыркается. Мы, однодетные женщины, тоже ничего не успеваем. И тоже хотим с работа пораньше сбежать, ребенком всласть позаниматься.
- Не сильно ты с Нюточкой и возишься, - Валентина Иванова под нос себе буркнула, - вон, намедни-то, опять двойку притащила Нюточка. А другие мои внуки - круглые отличники.
- Ха, - Зина опять хихикает, - сравнила ты, невестка Валентины Ивановны! С двумя-то детьми забот куда больше! С двумя детьми прямо и не вздохнешь свободно. Это ты все свои заботы на два сразу умножай. Вот ты Нюточке кашу сварила - и отдыхай. А я своим оболтусам две каши варю. Они разного все время просят. Один кукурузную закажет, а другой из риса шлифованного. А посуды-то сколько после той каши! И с уроками потом сидим до утренних петухов. А вы, однодетные, спите уже в своих пижамках - с единственным дитем прописи прописав. Вот и вся математика.
И спор разгорелся на битый час - кому в жизни сложнее приходится: тем, у кого один потомок или же тем, у которых сразу двое их? А ежели тем, у кого двое, предложить на два часа неделю сократить? Или даже на три. И Борисова еще постыдили хором - он тоже на три часа раньше домой засобирался.
Потом, конечно, Иван Бонифатьевич, директор их, пришел. И все по рабочим местам разбрелись. “В обед, - решили все, - продолжим прения”.