Приведённый ниже документ отпечатан и хорошо читается. Он датирован 19 ноября 1942 года, то есть днём, когда началось наступление советских войск под Сталинградом и будущим Днем Артиллерии.
Интересно отметить второй абзац этого документа, а особенно его заключительную фразу: "...поэтому прошу их из представлений исключить дабы они не могли получить награду за теже подвиги".
Полковник Петр Степанович Афанасьев, старший помощник начальника оперативного отдела Штаба ГУНАРТ КА 17 ноября 1942 года был награждён орденом Красного Знамени. В открытых источниках есть только ссылка, что его наградной лист находился в 4-м Отделе ГУК НКО.
Второй упомянутый в этом документе - генерал-майор артиллерии Барсуков М.М., начальник артиллерии 3 Армии.
Вот копия его его наградного листа.
На первой странице обращает на себя внимание фраза "при выходе два раза из окружения выходил в полной генеральской форме и выводил людей".
Вот фраза, обратившая на себя моё внимание на второй странице, "сам лично руководил артиллерией, находясь на наблюдательном пункте, показывая личный пример".
Начало истории про Степку и его боевых товарищей, воевавших в 192-м мотострелковом батальоне, который входил в состав 192-й танковой бригады (с конца октября 1943 года - 39-й гвардейской танковой бригады), можно прочитать здесь, а её продолжение здесь и здесь, а также в предыдущей публикации. Теперь публикации "про Степку" выходяд дважды в неделю, по понедельникам и пятницам.
На западной окраине столицы военный пост проверил документы, оружие и груз, После этого Степке удалось ещё проехать в тепле и с комфортом всего пару километров. Попрощавшись с водителем, которому теперь было "в другую сторону", лейтенант "исэ" дальше "пересел на одиннадцатый номер", то есть продолжил своё путешествие пешком по ещё темной но уже постепенно просыпающейся Москве.
Через полчаса милицейский патруль, состоящий из строгого молодого сержанта и двух девушек-рядовых объяснил, как лучше добраться Степке до указанного в записке адреса. В качестве благодарности милиционера попросили лейтенанта "исэ" показать "немецкий пистолет в кобуре". Патруль проводил обладателя "люгера" до остановки троллейбуса. В троллейбусе ему пришлось заплатить за билет хмурой кондукторше и проехать с ней и ещё с десятком пассажиров пять остановок.
А вот в дверь квартиры ему ни звонить, ни стучать не пришлось. Из неё как раз выходила миловидная женщина в элегантном пальто и кокетливой шляпке. Узнав, в чью комнату направляется Степка, она уже спускаясь по лестнице задала сразу два вопроса:
- Как себя чувствует Пелагея?.. Когда снова появится пожилой полковник, который приезжал в прошлый раз?
Степка на оба вопроса буркнул "не знаю", попросил показать ему нужную дверь появившуюся в коридоре бабушку, отпер замок и захлопнул дверь за собой. Следующие два часа ушло у лейтенанта "исэ" на приведение себя и своей формы в порядок, достойный быть продемонстрированным Маршалу Советского Союза. Бабушка, узнав, что буханка хлеба и пачка печенья, появившиеся на столе на общей кухне в коммунальной квартире, являются формой поддержки фронтовика "доблестных жителей столицы", проявила в решении обоих вопросов большую солидарность. Сначала она помогла зажечь газовый агрегат в ванной комнате и нагреть воды для принятия "добрым солдатиком" душа. Затем Маргарита Феоктистовна (Степка каждый раз сдерживал улыбку, когда ему приходилось называть сухонькую старушку цветком) помогла ему погладить форму и показала, где хранится гуталин со щёткой.
После они уже сидели в кухне за столом, Степка пил морковный чай, а Маргарита Феоктистовна причмокивала размоченной в кипятке печенюшкой и делилась с новым соседом подробностями и новостями жизни в квартире, в районе и в городе. По дороге к зданию Трофейного Комитета лейтенанта "исэ" немного промочил холодный весенний дождик, но Степка воспринял это как добрый знак.
Сначала ему долго пришлось ждать приёма у заместителя председателя. Седой и грузный генерал-майор хоть и одобрительно взглянул на грудь гимнастёрки лейтенанта интендантской службы, но долго не хотел поверить, что тому надо непременно попасть на прием к "самому маршалу". Потом генерал после долгих и бесполезных расспросов ещё больше нахмурился, хмыкнул и стал звонить. Первый звонок он сделал полковнику Аралову. Через минуту разговора он уже сменил тон разговора с полковником, так и недождавшись от него по всей видимости тоже ответа на свой основной вопрос:
- По какому вопросу вы, товарищ полковник, к маршалу лично прислали такого упрямого лейтенанта?
После второго короткого звонка генерал приказал Степке:
- Иди посиди в приёмной. За тобой придут. Свободен!..
В приемной Степке пришлось посидеть под зорким взором капитана, который раскладывал бумаги на столе по разным папкам, ещё около часа. Наконец он услышал свою фамилию со знаком вопроса от невысокого и быстрого майора, который заглянул из коридора только приоткрыв массивную дверь. Оглядев вскочившего со стула Степку майор призывно махнул ему рукой:
- Пошли со мной, товарищ лейтенант!
Торопливо ступая по красно-зелёной ковровой дорожке майор на ходу протянул Степке руку:
- Можешь звать меня Егор Сергеич.
На узких серебристых погонах, обшитых красным кантом и с такими же просветами у Егора Сергеевича никаких эмблем не было. Степка невольно покосился на свои широкие серебристые погоны с такими же кантами и просветами но с красивой эмблемой в виде красной эмалевой звёздочки на фоне серпа и молота. Собственные погоны молодому человеку понравились больше. Майор остановился в конце коридора у окна под табличкой "место для курения", достал пачку папирос, предложил Степке, закурил и заговорил:
- Молодец, что не куришь!.. Я до войны тоже не курил. Тебе сказали, зачем тебя "дёрнули"?
- Никак нет, товарищ майор!
- Ясно... Секретность, мать её!.. А начальство при этом торопит.. У нас же всё как обычно, на охоту ехать - собак кормить... Даже хуже. На псарне всех собак перед охотой кормили, а нам надо ещё понять, каких "собак кормить надо"... Ничего, что я так выражаюсь?..
- Ничего, товарищ майор! А что всё-таки надо будет делать-то и где?
- Я тебе могу сказать пока только, чего делать скорее всего не надо будет... Стрелять не придётся. Я сам, по крайней мере, для стрельбы не гожусь...
- Ясно, но не совсем...
- Потерпи. Я запрос по тебе сегодня подготовлю. Но мы сегодня к товарищу маршалу не попадём видать уже. Если только ближе к ночи... Он в гэ-кэ-о уехал. А ты, как я его вчера понял, с ним лично знаком... Может расскажешь, как это тебе удалось не взирая, так сказать, на разницу в чинах и в возрасте?..
- Не расскажу, товарищ майор.
- Егор Сергеевич я... Ну не хочешь, не рассказывай. Тогда если у тебя продовольственный аттестат и другие бумаги с собой, пойдём я тебя на довольствие пока поставлю и прочее.. Место в офицерском общежитии, правда, трудно будет сразу получить...
- Мне есть, где жить в Москве, Егор Сергеевич.
- Ты посмотри!.. И с маршалом он знаком, и жильё в Москве имеет, и орденов-медалей полна грудь.. Ты часом не из "кремлёвских детей" будешь?
- А это кто?
- Ясно... Пошли в столовую, скоро уже обед.
За обедом постепенно стали вырисовываться перспективы. Егор Сергеевич познакомил Степку с подсевшими один за другим за их стол инженер-капитаном и старшим лейтенантом индендантской службы. Инженер-капитан имел явные следы ожогов на лице. У ещё у него плохо двигалась левая рука, а рот был полон металлических зубов. Над правом карманом его гимнастерки отливал эмалью орден Красной Звезды, а над левым карманом поблескивала серебром медаль на треугольной колодке. Под красной эмалевой звездочкой, можно было прочитать "за трудовую доблесть". Звали инженер-капитана Михаилом Федоровичем.
Старший лейтенант представился совсем "по-интеллигентски":
- Яков Соломонович, финансист... Очень приятно...
Все Степкины соседи за столом, уставленным фарфоровыми тарелками, были старше его лет на пятнадцать, а то и больше. Рядом со столом в большой кадке рос развесистый фикус. Ещё несколько таких растений были поставлены по другим углам большого зала. В столовой преобладали старшие офицеры разных родов войск с двумя просветами на погонах и с "золотыми" пуговицах на гимнастёрках. Степка сначала косился на полковников, но к концу обеда уже попривык.
За столом разговор шёл в основном о погоде. В самые "старые" из своих новых (или только возможных?) сослуживцев молодой человек "записал" старшего лейтенанта. По отдельным репликам майора лейтенант "исэ" уяснил, что финансист проходит сейчас проверку, то есть находится на следующей после Степки "ступеньке" к новой службе. До войны финансист работал в Госбанке, а потом служил, как он выразился, "в тылу у Красной Армии по учёту боеприпасов".
Блюда приносили и уносили пустые тарелки девушки-официантки. Обед лейтенанту "исэ" очень понравился, особенно кисель почти такой же как делала его мама. За киселем можно было самостоятельно сходить за добавкой со своим стаканом. Яков Соломонович тоже сходил за вторым стаканом вкусного напитка, сообщив по дороге, что у него язва желудка. Услышав про язву, Степка сразу вспомнил дядю Прохора и то, что его аналогичный недуг прошлой осенью со легкой руки тогда ещё младшего сержанта явился причиной для крутого изменения военной судьбы его старшего товарища. Над правым карманом гимнастёрки финансиста был немного косо прикручен уже потертый орден "Знак Почета".
После обеда Степку отвели в небольшую комнату с четырьмя столами, пятью стульями и двумя шкафами. Егор Сергеевич с инженером-капитаном пришли в помещение последними, задержавшись в "месте для курения". Степка с интересом обследовал в это время "ундервуд", стоящий на одном из столов. Майор, который ещё за обедом назвал свою должность "заместитель начальника отдела" в противоположном углу тихо стал переговариваться с финансистом, а капитан продолжил составлять длинный перечень на нескольких страницах, периодически заглядывая в толстую папку с бумагами. В папке были подшиты какие-то финансовые документы в перемешку со спецификациями на немецком языке или с документами на двух языках. Причем, записи на втором языке состояли, как показалось Степке, из разнообразных "червячков с завитушками", точек, апострофов и длинных запятых.
Через пару минут старший лейтенант кивнул "ясно" и обратился уже к Степке:
- Молодой человек, вы, как я понимаю, знакомы с азами складского материального учёта?
Лейтенант прервал своё занятие и выпрямился:
- Знаком немного, товарищ старший лейтенант...
- Давайте обойдёмся без официоза, Степан. Пойдёмте со мной. Оставим, так сказать, посвящённых на едине со своими тайнами...
Они перешли в соседнюю совсем маленькую комнату с одним столом и двумя стульями. Старший лейтенант сделал пригласительный жест:
- Придвигайте стул к столу, Степан, берите бумагу и карандаш и займёмся пока тем, чем нам можно и никогда не поздно, то есть учёбой...
Больше часа Яков Соломонович, надев круглые очки в чёрной оправе, погружал Степку "в лабиринты материального учёта", сначала выслушав ответы на свои вопросы, а потом начав рассказывать "то, что вам может пригодиться". Степке, отвечая на вопросы финансиста, пришлось вспомнить свою короткую службу на складе завода в Горьком, а потом и своё участие в составлении отчета тетушки Пепе.
Их беседу прервал зашедший в комнату с большим конвертом в руках инженер-капитан:
- Яков Соломонович, я эти две папки закончил обрабатывать... Надо бы вам опять к машинисткам пойти и попросить о срочности, как вы умеете...
- И опять смотреть на результаты ваших трудов мне нельзя?
- Не я это придумал, Яков Соломонович...
Степка решил проявить инициативу и таким образом немного отдохнуть от терминов "баланс", "сальдо", "перекрестная проверка" и так далее:
- Я могу напечатать, если что-то нужно...
Капитан с интересом посмотрел на Степку:
- Тогда пойдём со мной, Степан!
В большой комнате за самым большим столом сидел майор и что-то быстро писал. Капитан отвлёк его от этого занятия:
- Вот, Степан оказывется печатать на машинке умеет... Что ему можно дать, чтобы не нарушать секретности?
- Вот пусть тогда для начала запрос по себе сам напечатает. Сейчас бланк дам...
Степка быстро справился с первым заданием. Майор посмотрел на результат, крякнул и спросил капитана, кивнув на конверт у него в руках:
- Но до прохождения проверки ему же всё рано нельзя это давать печатать...
Капитан в ответ хитро улыбнулся:
- Применим тогда ту же схему, для которой нас тут собрали, но, так сказать, пока на "лабораторном образце".
- На чем?..
- Мы сейчас с Яковом Соломоновичем сходим в бюро и вернёмся... Позвольте эту справочку, Егор Сергеич... Степан, а ты пока перетащи машинку в вашу комнату.
Капитан и старший лейтенант через полчаса отвлекли Степку от разглядывания пейзажа за окном. В руках у капитана была довольно толстая картонная папка. Степка получил задание перепечатать находящиеся в папке бумаги "не торопясь, но аккуратно". Как понял лейтенант "исэ", бумаги эти были с более низким грифом секрености, чем те, которые готовил капитан.
Через пару часов улыбающийся капитан снова зашёл в комнату, принёс другую папку с рукописными бумагами, забрал результаты Степкиных трудов и получил ещё "указание" от лейтенанта "исэ" принести в следующий раз копировальной бумаги и красящей ленты.
За окном стемнело. Степка, допечатав третью папку, принесённую капитаном, сделал перерыв, отмыл пальцы от черноты (со сменой красящей ленты ему пришлось повозиться) и был вскоре позван на ужин. В столовой в этот раз стало менее многолюдно. Четвёрке офицеров удалось занять тот же стол. Степка с удивлением осознал, что он уже на "полшага стал ближе" (так выразился Егор Сергеевич), когда официантка предложила ему выбрать закуску и основное блюдо с двух возможных. В свой первый обед лейтенант "исэ" был ещё лишен такой возможности, довольствуясь как вновь прибывший только так назывемыми "дежурными блюдами". Чая можно было выпить сколько угодно стаканов, а вазочки с сахаром стояли прямо на столах.
После ужина Егор Сергеевич объявил "адмиральский час", обосновав своё решение тем, что "маршал через помощника приказал, чтобы его дождались", а его возвращение может быть и после полуночи. Каждая пара офицеров устроилась на стульях, столах и кипах картонных папок в своих комнатах. В комнате "непосвящённых" было очень тепло и Степка с разрешения финансиста даже открыл форточку. Яков Соломонович, поинтересовавшись у Степки, живы ли его родители и кто из родных у него есть, поведал в свою очередь, что с женой он развёлся перед самой войной, а дочку не видел с осени сорок первого года, перед эвакуацией "его женщин" в Куйбышев.
Степке опять приснилась мама. Она сначала куда-то повела Стеку за собой, держа за руку, а потом почему-то закричала "товарищи офицеры, подъём". Быстро выяснилось, что кричал это уже майор административной службы, который после этого предложил Степке быстренько "умыться и причесаться" и через пять минут следовать за ним. Степка гдянул на свои часы. Обе стрелки сошлись вместе, чуть не доходя до цифры 9.
В руках майор держал тонкую папку, шёл по коридорам и лестницам он опять очень быстро, Степка едва поспевал за ним. В приемной перед кабинетом маршала им пришлось посидеть на большом кожаном диване. Хотя как только они появились в приемной и доложили о прибытии подполковнику, стоявшему за большим столом с поверхностью из сукна темно-зеленого цвета, приёмная наполнилпсь людьми. Из большрй двустворчатой боковой двери вышли несколько полковников и генералов. Через четверть часа пожилой подполковник-секретарь очередной раз поднял телефонную трубку, сказал в неё "так точно, товарищ маршал, здесь" и махнул сидевшим на диване рукой:
- Проходите, товарищи!..
В большом кабинете свет был приглушен. Маршал сидел за длинным столом для совещаний, пил чай и в ответ на доклады о прибытии ограничился приглашающим жестом. Степка зачем-то пошёл от двери к столу строевым шагом. Его медали отрагировали на это слабым звоном. Маршал внимательно осмотрел лейтенанта "исэ", севшего перед ним на стул по стойке "смирно", и произнес:
- А за то, что осенью у меня на даче "погостил", тебе вышел этот орден, лейтенант?
- Так точно, товарищ маршал!
- Что-то скуп оказался тот подполковник из СМЕРШа на награду... А?.. Как я понимаю, главного злодея ты всё-таки тогда взял?
- Нет, товарищ маршал... Я только ему отход блокировал... Его взял член нашей группы капитан...
Маршал поднял руку, перебив Степку:
- Ладно, давайте к нашим делам. Егор Сергеевич, запрос на лейтенанта готов?
- Вот, товарищ маршал. Он сам его и, кстати, отпечатал... Нам это его умение тоже там может понадобиться...
Маршал дотянулся до карандаша в деревянном стакане, прочитал переданную ему майором бумагу и расписался внизу, заметив при этом:
- Может, может... Это ты уже у Семена Ивановича на службе научился печатать, Степан?
- Так точно!
- Значит, так надоело тебе бумажки там печатать, что опять на подвиги потянуло и до штрафбата аж довело?
Степка уставился в стол:
- Это по моей глупости, товарищ маршал.., И товарища раненого надо было срочно с поля боя эвакуировать...
- Ладно, подробности меня не интересуют. Проверку ты, я надеюсь, пройдешь... Давайте к нашим делам. Они не терпят отлагательств... Ты, Степан, прошлой осенью постарался, чтобы та моя поездка состоялась. А теперь туда же тебе дорога маячит. Если коротко, то ваша группа формируется для...
На рабочем столе маршала тихо тренькнул один из телефонов.
Вечная Слава и Память бойцам и командирам Красной и Советской армии, участникам Великой отечественной войны!
Берегите себя в это трудное время!
Подпишитесь на канал , тогда вы не пропустите ни одной публикации!
Пожалуйста, оставьте комментарии к этой и другим публикациям моего канала. По мотивам сделанных комментариев я готовлю несколько новых публикаций.
