Вы скажете, что нельзя людей, живших сотни лет назад, оценивать с точки зрения современной морали, что нельзя поступки выдающейся исторической личности сравнивать с поступками простых людей, что великие дела во благо России всё списывают. А я не соглашусь, ибо думаю, что чем больше власти в руках у человека, тем строже с него должен быть спрос. Предлагаю обсудить эту тему на примере императора Петра Первого.
Любодеяние
Пётр Первый был женат дважды. Евдокию Лопухину в жёны ему выбрала мать. Избранница, которая была на три года старше Петра, воспитывалась в старорусских традициях, любила мужа, называла его «лапушка свет Петрушенька», но не разделяла интересов и замыслов. Несмотря на это у Петра и Евдокии родилось трое сыновей. Первенец Алексей появился на свет в 1690 году, он прожил 28 лет, а младшие умерли в младенчестве. В 1698 году Пётр развёлся, сослав Евдокию в Покровский женский монастырь в Суздаль. К этому времени царь уже вовсю «крутил роман» с красавицей-немкой Анной Монс, которая не отличалась строгими моральными принципами в отношении мужчин. Анна стала фактически первой фавориткой. Эта западная традиция, широко распространённая среди монархов 17−18 веков, пустила корни и в России.
Конец десятилетнему роману положил случай, произошедший в 1703 году. В разгар торжества, устроенного по поводу окончания ремонта личной яхты Петра, произошёл досадный несчастный случай — саксонский посланник Кенигсен внезапно упал в Неву и утонул. В вещах погибшего обнаружили любовные письма, подписанные Анной Монс, а также подаренный ею медальон. Вспыльчивый и бескомпромиссный Пётр, узнав об измене, разорвал свои отношения с Анной.
В 1705 году в жизни Петра появляется новая фаворитка. Ею была Марта Скавронская, которую царь заприметил в доме Александра Меншикова. Простолюдинка, прислуга в доме пастора, жена шведского солдата-трубача, попавшая в плен при взятии Мариенбурга русской армией, портомоя, то есть прачка, обстирывавшая солдат, наложница Меншикова, за ним наложница Петра. Перейдя в православие, Марта стала именоваться Екатериной Алексеевной. Она сумела дать Петру настоящее тепло семейного очага с женской лаской и заботой. Как писал один из современников, царь «…любил видеть ее всюду. Не было военного смотра, спуска корабля, церемонии или праздника, при которых бы она не являлась».
Пётр обвенчался с бывшей служанкой и наложницей, ставшей русской царицей Екатериной I, в 1712 году. Венчание состоялось в маленькой деревянной церкви Исаакия Далматского в Петербурге, вместо которой впоследствии был возведен знаменитый Исаакиевский собор. Екатерина родила Петру 11 детей, шесть из которых до брака. Большинство умерли в младенчестве или в детстве. К концу жизни Петра в живых оставались только две дочери: Анна и Елизавета, родившиеся в 1708 и в 1709 годах.
Незадолго до своей смерти Пётр обвинил супругу в неверности. За любовную связь с императрицей арестовали Виллима Монса, младшего брата Анны Монс. 9 ноября арестованный Монс был приведен к следователю. Им был сам Петр. Говорят, что, глянув царю в глаза, Виллим Монс упал в обморок. Не прошло и нескольких дней после допроса, как Монс был казнен. Существует легенда о том, что заспиртованную голову Монса по приказу Петра поместили в спальню императрицы.
Детоубийство
Старший сын Петра, царевич Алексей, после того как мать отправили в монастырь, воспитывался в доме тетки Натальи Алексеевны, родной сестры Петра Первого. Отца он видел редко и побаивался его, чувствуя, что нелюбим. Наследник престола не походил на своего неукротимого отца. Алексей был добрым, снисходительным, слабохарактерным. Даже некоторые близкие Петру Первому люди полагали, что Алексей, взойдя на престол, станет монархом милостивым и разумным.
В 1711 г. по воле отца Алексей женился на Софье Шарлотте - свояченице австрийского императора. В 1714 г. она родила дочь Наталью, а через год - сына Петра (будущий император Пётр II). Вскоре после рождения сына Софья Шарлотта умерла. Алексей тяжело переживал ее смерть. Прямо в день похорон Пётр прислал царевичу письмо, в котором обвинял его в лености, злом и упрямом нраве и угрожал лишить престола. В это время Екатерина I была на сносях, и Пётр ожидал рождения сына, которого и хотел сделать наследником.
После рождения младшего брата Алексей прислал отцу смиренное письмо с уверением, что на трон «…не претендую и впредь претендовать не буду». Но Пётр не удовлетворился этим и потребовал, чтобы сын постригся в монахи. Алексей согласился и на это, надеясь, что отец успокоится и смягчится. В сентябре 1716 г. Алексей получил от отца из Копенгагена третье письмо с приказом тотчас ехать в армию либо немедленно постричься в монахи. В страхе и отчаянии царевич с крепостной служанкой Ефросиньей, в которую был влюблен, бежал в Вену, где обратился к австрийскому императору с просьбой о покровительстве. Пётр отправил за ними погоню с приказом схватить и доставить в Россию. Их розыском занимался дипломат Пётр Андреевич Толстой. Беглецов настигли в Неаполе. Толстой передал Алексею письмо от отца, в котором тот обещал не наказывать, если сын послушается и вернется. Алексей согласился при условии, что отец его простит, позволит обвенчаться с Ефросиньей и поселиться с ней в деревне. В январе 1718 г. царевич вернулся на родину. 3 февраля 1718 г. в Кремле он официально отрекся от престола. Петр объявил сыну прощение, но в тот же день приказал начать следствие, которое привело к аресту.
14 июня 1718 года Алексея поместили в Трубецкой бастион Петропавловской крепости. 18 июня Пётр принял решение о проведении допроса «с пристрастием». Первый пыточный допрос датируется 19 июня, он длился около двух часов. Его проводил сам Пётр. Сначала в течение часа подследственного пытали. Ему нанесли 25 ударов кнутом, по мнению иностранцев это было «...самое жестокое и варварское наказание», затем допросили по 12 пунктам.
Описание кнута, использовавшегося в 17-18 веках в России при пытках: «К короткой, около полуаршина длины, толстой, деревянной рукоятке прикреплялся упруго-гнущийся, плетёный, кожаный столбец, с кольцом или кожаною петлёю на конце; к этому кольцу или петле привязывался ремешком хвост, около аршина длины (71,2 см), сделанный из широкого ремня толстой сыромятной кожи, согнутого вдоль, наподобие желобка, и в таком виде засушенного. Этот хвост, твёрдый как дерево или как кость в сухом виде, размягчался при употреблении в дело от текущей крови и, поэтому, после нанесения нескольких ударов, заменялся новым».
На допросе Алексей рассказал, что, когда исповедовался у своего духовника Якова Игнатьева, сказал ему: «Я-де желаю отцу своему смерти», на что священник ответил: «Бог тебя простит; мы-де и все желаем ему смерти». Вечером того же дня допрос повторился. Пётр учинил очную ставку своему сыну с Яковом Игнатьевым, после которой 25 ударов кнутом получил уже священник. В приходно-расходной книге Тайной канцелярии была сделана запись от 20 июня 1718 года о выдаче денег на покупку капусты для прикладывания пытанным, чтобы подлечить кровоточащие раны.
Следующий допрос Петр поручил провести Толстому. Может быть у царя не было сил видеть ту кровавую кашу, в которую была превращена спина сына во время их последней встречи? Толстому Алексей сказал: «Мало по малу не токмо дела воинския и прочия от отца моего дела, но и самая его особа зело мне омерзела…».
Вторая пытка состоялась 24 июня. Учитывая состояние подследственного, норма ударов была сокращена до 15. Пока Пётр задавал сыну вопросы, в Сенате Меншиков оформлял приговор, по которому «царевич Алексей, за вышеобъявленные все вины свои и преступления главные против Государя и отца своего, яко сын и подданный его величества, достоин смерти». Измена «государю и отцу своему» квалифицировалась Соборным Уложением 1649 года как тягчайшее государственное преступление, за которое полагалась смертная казнь с конфискацией имущества.
Несмотря на уже подписанный смертный приговор, допросы «с пристрастием» продолжались. Третья пытка состоялась 26 июня. Пётр Первый и девять особо приближённых к нему лиц находились в Петропавловской крепости 3 часа. По свидетельству саксонского резидента царь «три раза принимался собственноручно бить кнутом сына, который и умер во время истязаний». Вечером того дня Пётр вместе с приближёнными отправился в церковь на всенощную.
По обычаю, похороны должны были состояться на третий день, то есть 28 июня, но на эту дату приходилась годовщина Полтавской битвы (28 июня по шведскому календарю). Поэтому траурный обряд был совершен 30 июня. Алексея Петровича захоронили под лестницей колокольни Петропавловского собора. Деревни и усадьбы царевича были приписаны его детям, а наличные деньги конфисковывались в пользу Тайной канцелярии.
Как Вы думаете, Петру Первому все его злодеяния сошли с рук, он никак за них не поплатился? Я думаю, что если правителя-злодея не судили при жизни человеческим судом, а потомки продолжают считать его самым выдающимся историческим деятелем, то он остался безнаказанным. А это несправедливо. Согласны? Приглашаю к диалогу в комментариях. Татьяна.
