Разумные паразитические виды – распространённый мотив в фантастике и фэнтези. В частности, на иллюстрации иллитид. Сам иллитид, – похожая на осьминога голова, гуманоидное же тело, к которому голова крепится, – его трофей… Всё это очень интересно, но у читателя возник вопрос, возможно ли появление разумных паразитов в реальности.
Ответить хочется словами профессора Выбегалло: «Мои труды читать надо». А там, – не у Выбегалло, конечно, а у меня, – разум, например, определяется через «признаки разумной деятельности», и увязывается, таким образом, с использованием орудий. Сознание, – более широкое понятие. Это обычная для позвоночных программа, позволяющая проводить виртуальное моделирование последствий собственных действий… Но – не суть. Пусть разум.
Суть же в том, что эволюция никогда не спит, ни на ком не отдыхает, но бывает, как «вертикальной» – ведущей к общему усложнению организма, – так и, через весь спектр переходных вариантов, «горизонтальной». Последнее подразумевает изобретение чрезвычайно хитроумных способов адаптации, но без усложнения, или даже с упрощением, вплоть до характерной для паразитов утраты органов.
Вертикальная эволюция, по результату которой есть шанс вытащить счастливый билет, именуемый «радиацией», когда потомки одного, сделавшего революционное изобретение вида буквально захватывают сушу или океан, практикуется в благоприятной, но высококонкурентой среде. Приспособление же не к другим видам, – жертвам, конкурентам и хищникам, – а к условиям, достигается изменениями горизонтальными. Но ещё более важным фактором, определяющим «эволюционный наклон», является собственная способность вида конкуренцию выдерживать. Вертикальная эволюция невозможна, если вид плотно заблокирован «сверху» более прогрессивными животными. Так, попытки, например, широко известного вольвокса эволюционировать в направлении настоящего многоклеточного существа очевидно обречены. Новому многоклеточному придётся конкурировать с уже существующими на нажившими за миллиард лет огромный опыт противниками...
Это – теория, поясняющая, почему паразит разумным не станет, а скорее, напротив, утратит мозг. Паразитический вид развивается в неконкурентной среде, взаимодействуя только с хозяином. А при таких вводных горизонтальная (и даже с отрицательным уклоном) эволюция эффективнее решает проблемы. Паразиту требуется глубочайшая специализация, – к условиям в организме хозяина. Таковая же не требует усложнения, зато может достигаться и через упрощение физического строения. Характерным примером может служить ужасная саккулина.
На случай же, если теоретические доводы покажутся неубедительными, уместно напомнить, что о том же свидетельствует практика. Паразитические виды подвержены упрощению физического строения… А мозг, кстати, просто один из органов… Но с ним всё ещё проще. Никакого мозга у паразита не будет изначально. Опять-таки, в природе легко можно наблюдать, что таксоны животных тем более склонны к паразитизму, чем они примитивнее. У господствующих ныне позвоночных паразитический образ жизни не принят. У моллюсков, – тоже на что-то претендующих, – очень редок.
И отрицательная связь между паразитизмом и сложностью также имеет достаточно очевидное объяснение. Только человек, опираясь на социальный опыт, может полагать, что паразитизм это круто. В природе же все в курсе, что это – дно. Паразиты не образуют заметной биомассы, и – как экологическая группа, – даже не способны к самовоспроизводству. Ряды паразитов должны постоянно пополняться за счёт свободноживущих организмов, так как предковый паразитический вид в среднем будет иметь менее одного вида-потомка.
Паразитизм подразумевает очень глубокую специализацию, прочно связывая паразита с хозяином… вымиранию которого паразит способствует. Паразитические виды (исключение составляют вирусы, но вирусы – исключение глобальное) всегда эволюционно молоды. Как и, например, виды троглобионтов. Пещерные животные неспособны ни расселяться за пределы своей ограниченной среды, ни пережить её гибель, – а подземные полости миллионами лет не существуют.
...То есть, паразитом может стать только вид с быстрым темпом смены поколений, – соответственно, быстро эволюционирующий и приобретающий специализацию. Виды же обладающие развитым интеллектом предпочитают накапливать опыт и жить относительно долго… Паразит же должен жить быстрее своей жертвы, – хозяина.
Может ли «малоприспособленный, чувствительный к условиям мозг» найти шустрого и сильного симбионта? Нет, не может. Для начала, поскольку, и сам по себе не будет порождён эволюцией. Все носителей крупного мозга в природе, – к человеку это относится в полной мере, – отлично приспособленные, физически совершенные животные. Природа других не производит.
Почему симбиоз в такой форме не может возникнуть, легко понять, поставив мысленный эксперимент. Берём человека и лошадь. Совместив их, мы получаем всадника, – и это хорошо работает на практике… Причём, лошадь действительно симбионт человека. Но обратное, при этом, неверно. Человек не в ступил в симбиоз с лошадью, – физически к ней никак не адаптирован.
А если адаптировать? Получится кентавр. Человек теряет нижнюю половину тела, а лошадь – шею и голову. И сразу вопрос, – какая от этого выгода человеку? Без симбионта он оказывается нежизнеспособным. Но если б и нет, зачем ему нежизнеспособный, в свою очередь, безголовый симбионт, требующий постоянной опеки? Глубокий симбиоз – такая же эволюционная ловушка, как паразитизм. Более того, эволюция в таком направлении просто не пойдёт. Ведь, ценой огромных издержек на специализацию оба организма выгод, по сути, не получают.
Наконец, во втором комментарии упоминаются «зомбирующие грибы». Ну… а тут что изобретать? Да, бывают зомбирующие паразиты. Выглядит это удивительно, – организм не обладающий нервной системой сам управляет поведением куда более сложного организма. Но технически всё просто. Выделяя токсины и повреждая ткани, паразит оказывает влияние на хозяина, – в том числе на его поведение. Естественно, мутации, делающие такое влияние выгодным для расселения паразита, – повышающие вероятность заражения, – будут закрепляться. Это работает, в том числе и с человеком. Есть мнение, что при респираторных инфекциях мы не просто так чихаем, – этого вирусы хотят. Вспомнить можно также об агрессивном поведении животных больных бешенством.
...То есть, встречающиеся в фантастике «вирусные» версии зомбиапокалипсиса имеют некое рациональное основание. Паразит может зомбировать и человека, но… не по-настоящему. «Вирусный» или, – пусть, – «грибной зомби» не получит преимуществ нежити. Останется уязвимым, и даже полуживым. То есть, сможет функционировать, будучи больным, и заботясь не о себе, а о паразите, малоэффективно и очень небольшое время, прежде чем окончательно потеряет силы и умрёт.
Бонусные статьи на Boosty и поддержка канала
В заключении же, – комментатор этого не сделал, – можно вспомнить об осах-наездниках, парализующих и скармливающих своему потомству пауков. Таких ос тоже называют паразитическими. Что, как кажется, опровергает вышеизложенное. Наездники ничем не пожертвовали, не упростились и остаются грозными бойцами.
Наездники – хищники, но не суть. Суть же в том, что ужасаясь их методом расправы над добычей, мы смешивает эффектное и эффективное. Наездники – плохие, не эффективные хищники, и, как следствие, их мало, сравнительно с прочими осами.
Парализовать паука – объективно плохая идея. Хотя, считается, что животные не ошибаются, это не так. Паук может ожить и сбежать, может умереть и разложиться. Наконец, паука подходящих вида и размера оса просто может не найти. Куда удобнее добывать мелких насекомых, – причём, любых, – перерабатывать их в белковую массу для личинок, консервировать её… Удобнее, если уметь консервировать. Но наездники, просто, устаревшие осы, которые ещё не научились действовать правильно.