В ту ночь никто не спал – и Леся, и Вика по очереди рассказывали свою историю, обнимаясь и рыдая в перерывах, так что Матвею только и оставалось, как ходить на балкон и курить, так как он не мог найти подходящих слов, чтобы их успокоить.
- Однажды я проснулась, а он не дышит. Я лежала часа два, честное слово! Боялась пошевелиться. Не знаю, что у него было, может, сердечный приступ? Это плохо, что я совсем не расстраиваюсь? – тараторила Вика. – Я не знала, как определить, что он точно умер, нас же этому не учили! Но я боялась, что если он просто впал кому или что-то вроде этого, то потом найдет меня и... В общем, я тыкала его иголкой, громко звала, зажимала нос... Ужасно звучит, да? Но, главное, что я освободилась, да?
Лесе пришлось рассказать им про Гузель, про девочку с пятном на лице и про похищение.
- Что это он тебя отпустил? – с подозрением спросил Матвей.
- Влюбился! – выпалила Леся. – Ты ревнуешь?
Матвей ничего не ответил, но Леся решила, что это из-за Вики – не хотел при ней выяснять отношения. И оказалась права – на следующий день, когда они остались наедине, Матвей накинулся на нее.
- Почему ты не рассказала мне про ту женщину раньше? Ты обманывала меня! Водила за нос!
Он выглядел таким обиженным, что Леся почувствовала себя жутко виноватой.
- Я просто хотела защитить тебя! Чувствовала, что это может быть опасно. И была права! Меня похитили из-за этой девочки!
Ей показалось, что Матвей хочет что-то сказать, но он лишь пробормотал что-то себе под нос.
- Не обижайся, я правда не хотела подвергать тебя опасности!
Он вздохнул, опустился на стул, прикрыл лицо руками.
- Ты не должна ничего от меня скрывать! Поклянись мне, что будешь всегда говорить мне правду!
- Клянусь, – согласилась Леся.
Он поднял глаза на нее и внимательно оглядел. Леся тоже утром осмотрела себя в зеркало, и увиденное оставляло желать лучшего – она похудела, осунулась, вся была в синяках и царапинах.
- Тебе было больно? – прошептал он, осторожно касаясь царапины на ее руке. От его прикосновения у Леси пошли мурашки по коже.
- Нет, – соврала она. – Все нормально, правда!
- Он тебя не обидел?
По его напряженному взгляду Леся поняла, о чем он говорит.
- Нет, все в порядке, правда. Не думай об этом.
- Ну хорошо. Можно забыть об этой истории, правда? Ведь Вика сейчас с нами.
Леся только сейчас подумала о том, сестра так и не сказала, как очутилась здесь.
- А как ты ее нашел? – спросила она.
- Это не я. Вика сама приехала. Позвонила в дверь – я так обрадовался, думал, что это ты. Открыл, а там она. Это было три дня назад.
- Жаль, что меня здесь не было.
- Она то же самое сказала.
Они помолчали.
- Обещай мне, что больше ничего не будешь делать без моего ведома.
- Обещаю.
- И вообще. Лучше вам с Викой какое-то время посидеть дома. Неизвестно что там с вашим дядей, вдруг вас будут искать.
- Хорошо.
- Я серьезно, Леся. И никому не открывайте дверь.
- Хорошо.
Матвей смотрел на нее с подозрением.
- Что-то ты слишком быстро на все соглашаешься.
Леся посмотрела в окно на проносящиеся мимо тучи.
- Я думаю, нам будет чем заняться в ближайшее время, – произнесла она, решив, что уж это можно и не объяснять Матвею.
Что ее беспокоило, так это таблетки. Она понятия не имела, как обстоит дело с этим сейчас у Вики, но при Матвее не хотела ничего обсуждать. Только когда они остались вдвоем, Леся спросила:
- Ты сейчас принимаешь их?
Вика, которая сильно изменилась за это время, впрочем, как и она сама, казалось, сначала не поняла ее.
- Я имею в виду с тех пор, как ты уехала от дяди Георга – ты принимала их или нет?
Она смотрела в глаза сестры, пытаясь прочитать там что-нибудь, но ее мысли были хаотичны и обрывочны, у Леси не получалось ничего ухватить.
- А... Да, пью, – неуверенно ответила сестра.
- Ты же понимаешь, что так не может быть вечно? Однажды они закончатся и... Ты должна попробовать бросить их.
Вика согласно кивнула.
- Поможешь мне? – жалобно спросила она. – Одна я не справлюсь.
- Конечно, помогу!
Вика казалось одновременно такой родной и близкой, но при этом словно бы стала совсем другой, не той маленькой девочкой, которая плакала на ее плече. Хотя чему тут удивляться – после всего того, что Вике пришлось перенести...
- Как я рада, что мы снова вместе!
Вика обвила ее руками, зашмыгала носом.
- Я больше никогда тебя не брошу, – пообещала Леся.
- А я – тебя.
Это были сложные полгода. Леся помнила, как она сама пыталась слезть с таблеток, и у нее все получилось гораздо быстрее и проще. Но Вика пролежала в постели несколько месяцев, жалуясь, то на головные боли, то на головокружения, отказываясь от еды и практически не спала.
Матвей не задавал вопросов, что с Викой не так – у него были какие-то проблемы на работе, и он целыми днями пропадал где-то, иногда даже не приходил ночевать. Лесю с собой Матвей брал теперь редко, и это не было похоже на их предыдущие расследования – так, какие-то глупости. В остальное время он велел Лесе оставаться дома, и она почти всегда его слушалась, но все же ходила в магазин и аптеку, когда его не было слишком долго.
Они с Викой много говорили, избегая только одной темы – дяди Георга. Сначала Леся пыталась с ней об этом говорить, но каждый раз Вика начинала так рыдать, что приходилось оставить эту тему. Зато они вспоминали маму, что детство, про тетю Сару и отца, про Лесины способности и Матвея.
- Вообще-то, он должен платить тебе за помощь, – сказала Вика. – Он тебя использовал все это время как рабскую силу!
Леся смутилась.
- Да ничего такого, я просто немного помогала ему...
- Ага, немного! Знаешь, я, может, и дурочка, но не до такой степени! Я изучила его подшивку со всеми этими статьями – вряд ли он бы смог написать их без тебя.
Это было приятно и одновременно тревожно – сестра пробудила в ней давние сомнения в том, что она все делает правильно, ведь по сути, – это было обманом, те люди, к которым они приходили, не ожидали, что Леся будет читать их мысли.
- Вика, не нагнетай. Он сам это все написал, – соврала Леся. – Я редко ему помогаю, ты же видишь.
- Вижу. И не хочу, чтобы он использовал тебя дальше. Обещай мне, что поговоришь с ним – пусть он платит тебе деньги, ты заслуживаешь этого! Или у вас уже общий бюджет?
Леся залилась краской.
- Чего ты такого говоришь?
- Ой, будто я не вижу, как ты на него смотришь!
- Нормально смотрю!
- Ну-ну...
Казалось бы, кому как не Вике рассказать о своих чувствах к Матвею, о том, что он не хочет торопиться, потому что она несовершеннолетняя («Осталось несколько месяцев», – повторяла про себя Леся), о том, что она не может читать его мысли, и это не так, как с дядей Георгом – она не может их читать потому, что любит его. Но почему-то Леся не могла передать все это сестре словами, а мысли читать она не умела.
- Мы просто друзья, – сказала она, хотя хотелось ей сказать совсем другое.
Прошло больше шести месяцев, прежде чем обе они смогли сказать – Вика абсолютно здорова, и ей не нужны таблетки. Первые несколько дней они еще боялись произнести это вслух, чтобы не сглазить, но однажды Вика сказала:
- Все, я уверена, что мне они больше не нужны. Спасибо, сестренка, если бы не ты, я бы никогда не справилась с этим!
Леся улыбнулась, пожала ее руку.
- Мы сделали это! Освободились. Навсегда, теперь никто не сможет нам указывать, правда?
В этом у нее не было уверенности, но все равно Леся сказала:
- Да. Мне скоро восемнадцать, и никто не заставит меня вернуться. А уж я смогу, если что, доказать, что тебя нужно забрать от них.
Они обнялись.
- Обещай мне, что не будешь больше помогать Матвею! – попросила Вика.
- Это еще почему?
- Я чувствую, что это неправильно. Мы должны начать новую жизнь. Без него. Ты не знаешь, тетя Марта – ее еще не освободили?
Леся покачала головой.
- Не знаю.
- Так ты обещаешь?
- Обещаю.
Но свое обещание она нарушила буквально через несколько дней, когда Матвей подозвал ее, улучив момент, пока Вика была в ванной, и сказал:
- Леся, я попал в очень серьезный переплет. Мне нужна твоя помощь.