«Личность Дашковой слишком масштабна, чтобы простое славословие в ее адрес помогло разобраться в сложившейся ситуации. Говоря о Екатерине Романовне, современники и последующие биографы сходятся, пожалуй, только в одном — это была женщина, достойная удивления. Всё остальное: характер, ум, душевные качества, вклад в историю и культуру России — вызывает споры.»
С нетерпением открываю книгу Ольги Елисеевой «Дашкова» из серии «Жизнь замечательных людей». Предыдущие её книги «Потемкин» и «Екатерина Великая», о которых я писал здесь и здесь мне очень понравились. Увы, меня постигло разочарование, книга о Дашкове мне, что называется, не зашла. Вроде бы лёгкий слог автора, небольшие главы, но само содержание меня не захватило. В своей книге О.Елисеева анализирует дневниковые записи Екатерины Романовны Дашковой, приводя строки из её дневника. И тут же пишет то, как оно было на самом деле. Описывает события, не вошедшие в дневники, пытается анализировать причины этих пробелов. От того, книга получилась, на мой взгляд, несколько путанной. Кроме того, наибольшая часть книги посвящена дворцовым интригам. Лишь, малая часть отведена её руководству Санкт-Петербургской Академией наук. А это, согласитесь, главное дело всей жизни. Но, судя по книге, главное дело жизни Дашковой – интриги и всевозможные способы укрепления своих позиций при дворе.
Безусловно, Екатерина Романовна Дашкова сильная, уверенная в себе личность. Её уверенность строится на большой начитанности, эрудированности. Она прекрасно сознавала, что по своему высочайшему интеллекту ей нет равных в императорском окружении. Её начитанность восхищала даже саму Екатерину Великую. А уж Екатерине Великой в начитанности не откажешь. Отсюда можно сделать вывод о том, что книги – главное оружие человека, стремящегося занять в обществе достойное место.
«Вкус к интеллектуальному пиршеству был привит детям в доме, где сами хозяева еще не слишком понимали, чем книги отличаются от обоев, но покорялись иностранной моде. Вице-канцлер дал племянникам лучшее из того, что можно было получить в Петербурге. «Мой дядя не жалел денег на учителей, — писала Дашкова, — и мы — по своему времени — получили превосходное образование: мы говорили на четырех языках и в особенности владели отлично французским; хорошо танцевали; умели рисовать… У нас были изысканные и любезные манеры, и потому немудрено было, что мы слыли за отлично воспитанных девиц. Но что же было сделано для развития нашего ума и сердца? Ровно ничего». Только болезнь и одиночество заставили девушку задуматься о вещах более глубоких, чем танцы. «Я стала прилежной, серьезной, говорила мало, всегда обдуманно… Ум мой зрел и укреплялся»
К пятнадцати годам в душе Екатерины уже пробуждалось убеждение, что умственно и нравственно она далеко превосходит очаровательных трещоток из окружения императрицы, дам своего круга, да и вообще свой пол. Угораздило же ее родиться женщиной! Ведь она интересовалась совсем неподходящей литературой. «Любимыми моими авторами были Бейль, Монтескье, Вольтер и Буало».»
О ранних годах Дашкова пишет:
««Императрица Елизавета… держала меня у купели, а моим крестным отцом был великий князь, впоследствии император Петр III. Оказанной мне императрицей чести я была обязана не столько ее родству с моим дядей, канцлером, женатом на двоюродной сестре государыни, сколько ее дружбе с моей матерью, которая с величайшей готовностью, деликатностью, скажу даже — великодушием снабжала императрицу деньгами в бытность ее великой княгиней, в царствование императрицы Анны, когда она была очень стеснена в средствах».»
Екатерина Алексеевна, будущая императрица, видела в Дашковой интересного собеседника. Вскоре они подружились и сблизились. Екатерина Алексеевна стала доверять ей свои тайны и обращаться с поручениями деликатного характера. Но Дашкова вовсе не стремилась лишь к роли верной подруги, нет! В силу своего характера, Дашкова хотела манипулировать людьми. Сознавая свое интеллектуальное превосходство, Екатерина Романовна желала быть первой дамой двора, пусть не императрицей, но как бы сейчас сказали, серым кардиналом. Однако, молодая Екатерина Алексеевна остро чувствовала желание людей подмять её, пусть даже в некоторых вопросах. Это чутьё не обмануло будущую императрицу и в отношении Дашковой. Для Дашковой неприятно было узнать о том, что её не посвятили в готовящийся дворцовый переворот. О нем она узнала по факту его свершения. И тут же бросилась в гущу событий.
«Но желание императрицы и реальность совпали далеко не полностью. Дашкова перезнакомилась со всеми «вожаками» заговора, ей представлялось, что она вербует сторонников: «Как только определилась и окрепла моя идея хорошо организованного заговора, я начала думать о результате, присоединяя к моему плану некоторых из тех лиц, которые своим влиянием и авторитетом могли дать вес нашему делу».
Первым и самым жирным гусем должен был стать Никита Иванович Панин, воспитатель наследника, родной дядя мужа Екатерины Романовны Дашковой. Иностранные авторы не раз упоминали, что и Дашкова во время переворота раздавала гвардейцам деньги, взятые у государыни. Княгиня возражала: «Я не просила и не получала денег от императрицы; тем менее приняла бы я их от французского министра, как то утверждают некоторые писатели».
Тем не менее, новая императрица всеми силами старалась ограничить влияние её подруги.
«Считая, что Екатерина управляет ее сердцем, княгиня и от подруги требовала полноты чувств. Но главное — пыталась подчинить своей недремлющей заботе, оградить от остального мира стеной ревнивой привязанности. Ответные записки императрицы показывают, что Дашкова хотела контролировать ее контакты.»
Дашкова пытается влиять на фаворитов Екатерины. В мае 1763 года она принимает участие в заговоре Фёдора Хитрово с целью убийства братьев Орловых. Позже она написала письмо императрице, где отрицала своё участие в заговоре. Видя, что её влияние на Екатерину Великую ослабевает, Екатерина Романовна отправляется в заграничное путешествие. Англия, Франция, Германия. Она везде проявляет живой интерес к техническим достижениям, к системе обучения, к методам управления государством. Через год Дашкова возвращается в Санкт-Петербург и получает от императрицы крупную сумму денег и меблированный дом.
В 1772 году Дашкова попадает в опалу, ее имя многократно упоминается среди участников заговоров в пользу цесаревича Павла Петровича. У Екатерины Романовны была еще одна черта характера, которая пришлась не по вкусу двору - говорить правду в глаза.
«В начале XIX века Кэтрин Уилмот писала родителям: «Княгине никогда не приходит в голову скрывать от кого-либо свои чувства — можете представить, в каком привилегированном положении она находится. Независимо оттого, приятна правда или нет, княгиня говорит ее всем в глаза». Таким поведением Дашкова подчеркивала, что «она первая по званию, положению, уму в любом обществе», и требовала «по дворцовой привычке» «почтительного отношения к себе». Ведь говорить «правду» всякому в лицо и не слышать возражений от нижестоящих — действительно привилегия. При этом «правда» всегда оказывалась неприятной. «Свобода языка, доходящая до угроз», которая годом позже, во время заговора Хитрово, возмутит императрицу, была для Екатерины Романовны не целью, а средством. Благодаря названному качеству наша героиня решала поставленные задачи. О Петре III крестница говорила тоже не ложь, а неприятную правду. Хрестоматиен ее отзыв: «Поутру быть первым капралом на вахтпараде, затем плотно пообедать, выпить хорошего бургундского вина, провести вечер со своими шутами и несколькими женщинами и исполнять приказания прусского короля — вот, что составляло счастье Петра III… Он как бы намеренно облегчал нам нашу задачу свергнуть его с престола».»
В 1775 году Дашкова с сыном Петром Михайловичем отправляется на семь лет в Европу для его обучения. Весною 1782 года Екатерина Романовна возвращается в Санкт-Петербург и снова пытается манипулировать императрицей.
«Снова, как десять лет назад, Дашкова попыталась принять участие в большой политической игре и не справилась с ролью. Ей были противопоказаны интриги. И не из-за декларативного прямодушия. А из-за переоценки собственных сил. Начать борьбу, не зная обстановки, едва приехав из путешествия, — знак большой уверенности в себе.»
Кстати, в сериале «Екатерина Великая» Дашкова появляется именно после семилетнего отсутствия в России. Актриса Анна Ковальчук, на мой взгляд, хорошо сыграла Екатерину Дашкову, показав её прямолинейность, настырность в отношении с императрицей. Правда, её историю с письмами, показанную в сериале, я не очень понял, ни о каких письмах автор книги не повествует.
Чтобы как-то обуздать кипучую энергию и направить её в нужное русло, Екатерина Великая назначает Дашкову директором Академии наук. Указ был подписан 24 января 1783 года. Надо отдать должное, императрица попала в самую точку. Дашкова с энтузиазмом взялась руководить Академией наук. Академия настолько же приближала, насколько и отдаляла старую подругу от императрицы. Это был целый мир, особое царство, которое Екатерина II щедро подарила Екатерине Романовне. Здесь Дашкова могла чувствовать себя относительно независимо. Не стоять у трона, а сама сесть в кресло правителя. Когда Дашкова приняла бразды правления, Академия наук находилась в летаргическом сне, а в обществе царствовали равнодушие и даже презрение к науке. Екатерина Романовна выгодно отличалась от большинства современников. Она не считала себя ученым: «Вся моя ученость была делом вдохновения», горячо интересовалась достижениями в самых разных областях знаний. Скорее оная была талантливым администратором и хозяйственником, чем кабинетным умом. Дашкова сочетала искренний интерес к просвещению с деловой хваткой.
Зная умение подруги выжимать деньги буквально из воздуха, императрица и назначила ее на этот пост. Новый директор сумела погасить всю задолженность перед Академией. Провести в жизнь новую систему образования. Ученых обязали читать лекции в других учебных заведениях. Увеличился объем книгопечатания научных трудов на русском языке. Впервые был составлен словарь русского языка – довольно эпохальное явление в российской науке. «Современному читателю покажется неожиданным, но такие слова, как «чувство» (sentiment), «удивление» (admiration), «гений» (genie), «честь» (honneur), «способность» (faculté), «впечатлительный» (impressionnable), «храбрость» (bravoure), «мужество» (courage), «доблесть» (valeur), «неустрашимость» (vaillance) стали общеупотребительными только во второй половине XVIII века. До этого, по словам адмирала П.В. Чичагова, современники пользовались французскими эквивалентами.»
За 11 лет Дашкова и ее сотрудники издали шесть томов. Для той эпохи это было грандиозным событием.
Екатерина Дашкова руководила строительством дополнительного здания для Академии наук. Издательство Академии печатало произведения видных литераторов того времени. Среди них оказался опальный Радищев. Разгорелся крупный скандал и Дашкова подала в отставку. Семейные неурядицы, высокий темп жизни подорвали здоровье Екатерины Романовны. С воцарением на престол Павла Первого Дашкова была выслана в село Коротово под Череповцом. Лишь через год, в 1797 году император разрешил ей вернуться в Санкт-Петербург. Для помощи по хозяйству и приведения в порядок её дневников в 1803 году к ней приехала её бывшая ирландская компаньонка Марта Вильмот. Растроганная тёплой заботой о себе, Дашкова передает значительную часть своих драгоценностей Марте. Возмущенные родственники Дашковой заставляют Марту покинуть Россию. Это произошло в 1803 году. Покидая Россию, Марта увезла с собой подготовленные дневники Дашковой. За границей она не раз их будет издавать.
4 января 1810 года Екатерина Романовна Дашкова умерла.
Прошли годы. Её имя носит кратер на Венере, Московский гуманитарный институт, городская библиотека в подмосковном Протвине. Учреждены различные премии, награды её имени.
На проспект Стачек в Санкт-Петербурге (ранее её усадьба в Кирьяново ) расположен филиал музея «Нарвская застава» и мемориальная комната Дашковой.
Вам понравилась статья? Поставьте, пожалуйста 👍 и подписывайтесь на мой канал
