Я грешным делом долгое время полагал, что имя Кларенс – женское. Одна из производных от Клары, что украла кораллы, равно как Клариссы Старлинг из «Молчания ягнят». А потому, когда речь шла о палповых иллюстрациях, на которых значилось «Кларенс Дор», то поражался, мол, как барышня тонко поняла мир мужских доминантных фантазий.
Оказалось, что имя Кларенс – всё-таки мужское, а потому по большому счету и постигать особо нечего, ибо надо просто уметь их (брутальные мечтания) выплеснуть на полотно или бумагу. Хотя мистер Дор не был обычным палповым иллюстратором и уже в силу этого представляет особый интерес.
Он родился в Монреале в 1913 году, хотя был «американцем» (то есть гражданином США), так как его родители перебрались на территорию «северного соседа» в поисках работы. Напоминает какую-то загадку: «Родился в Канаде, но не канадец».
Поначалу ничто не предвещало, что Дор станет художником. Его отец был инженером и тот тоже изучал технику. Однако в годы второй мировой войны Кларенс Дор оказался в составе Лаборатории климатических исследований, своего рода военного филиала знаменитого Массачусетского технологического университета.
Структура была жутко засекреченной, а принимая во внимание, что часть изысканий была посвящена изучению реакции человека на разнообразные физические воздействия, то походила на немецкий «Институт военно-целевых исследований», который осуществлял свою деятельность в Третьем рейхе в рамках пресловутого «Аненербе».
Казалось бы, и эта сфера деятельности не предвещала иллюстративного будущего. Однако лаборатории потребовался художник, который бы в художественной манере отображал итоги исследований. Например, как доблестные американские солдаты спокойно сражаются во льдах, не рискуя при этом получить обморожения.
Получилось нечто вроде образов к «полярным триллерам». Что, во-первых, объясняет, как Дор попал в мир палпа. Во-вторых, позволяет понять, почему позже о предпочитал «знойные иллюстрации». Судя по всему, морозным криминалом он пресытился сразу и навсегда.
Взлет Дора как палповго художника состоялся 50-ые годы, что связано не столько с его талантом, сколько со способностью быть оппортунистом. Он брался за проекты, от которых иные иллюстраторы отказывались. Не просто малодушно, а фактически штрейкбрехер.
Хотя податливость и сговорчивость обеспечили ему место на обложках множества тиражных журналов: от «Диких парней» до «Романтичного марьяжа». В конце концов, нельзя обвинять палпового иллюстратора за желание заработать. Сам этот вид этого «бульварного искусства» базировался на принципе быстрой выгоды.
