Жизнь как-то совсем перестала радовать Женю, она превратилась для нее в чередование серых и безрадостных будней, похожих один на другой, и скучных выходных. Летом еще куда ни шло, она ездила на пляж, вечерами ходила на прогулки. Но вот осень терпеть не могла: слякотно, холодно, темнеет рано.
Когда был жив ее папа, все было совсем по-другому. С ним они долгими вечерами беседовали о жизни, о судьбе, о будущем. Мамочку вспоминали, папа с теплом и грустью, Женя со слезами на глазах. И молила Бога, чтобы папа пожил подольше, не оставлял ее. Но и папы не стало таким же хмурым осенним днем чуть больше года назад.
Осталась Женя одна в родительской квартире, в старом, хотя и добротном трехэтажном доме, на третьем этаже с балконом в зеленый уютный дворик. Всех своих соседей знала хорошо, но общалась только при встрече. «Здравствуйте, как дела, как здоровье? Все нормально, Женечка, как у тебя?» Заезженная пластинка.
Но вот соседку по лестничной клетке Раису Фёдоровну Женя побаивалась с детства. Ну, точнее, с пятнадцати лет, как они с родителями переехали сюда. Дородная женщина, шумливая, крикливая. Да еще и свои порядки установила.
Подъезд у них убирали, конечно. Но это одно название: кое-как и раз через раз. Мусор между этажами, скапливающийся от уборки до уборки, приходилось подметать сами. Но вот года три назад Раиса Фёдоровна завела еще и дежурство по их третьему этажу.
Два раза в неделю нужно было мыть полы на площадке. У них четыре квартиры, поэтому раз в две недели на каждую выпадало дежурство. Конечно, дело это добровольное, но спорить никто не стал, и отец свое согласие дал. А мыть, разумеется, приходилось Жене. Раиса строго за этим следила и вывесила график дежурств на стене.
Ну плёвое дело, конечно, вымыть площадку. Но порой так было лень, так неохота, а не открутишься! Придет, позвонит в дверь и скажет:
- Евгения! Почему не помыла вчера? Пыль всякую домой тащим.
- Уборщица теперь на наш этаж совсем не поднимается из-за вашего графика, а так бы хоть кое-как, но мыла бы, - попыталась возразить Женя.
- Еще чего! Мыла бы она! Грязной тряпкой и водой после мытья соседнего подъезда! Очень надо. Соблюдай порядок, будь добра, - скажет и уплывет в свою квартиру, как трехпалубный корабль, только ее корму и видели.
Да не мыла бы Женя эти полы, если бы не другие две квартиры. В одной женщина с сынишкой жила, дежурила исправно. В другой пара лет по сорок, мыли по очереди, то он, то она.
Да и сама Раиса Фёдоровна драила полы так, что кафель аж блестел от чистоты. Поэтому приходилось и Жене следовать установленному порядку.
Сегодня, возвращаясь с работы, Женя вспомнила, что как раз вечер ее дежурства. А самочувствие было хуже некуда. Простыла. Горло першило ужасно, два или три пакета бумажных платочков ушли в мусорную корзину. Коллеги косо смотрели и общались на расстоянии.
Она решила приехать домой и пролечиться как следует: горячее питье от простуды, на ночь аспирин. К утру лучше станет, а площадку она мыть не будет, хоть стреляйте. Вошла в подъезд и тут слышит зычный голос Раисы сверху:
- Настасья, опять твой Пашка курил в подъезде и семечки с пацанами грызли. Полюбуйся-ка, какая грязь в пролете между первым и вторым!
- Вы его за руку не поймали, Раиса Фёдоровна! – отбивалась мать семиклассника Павла со второго этажа.
Разговаривали они через лестничный пролет, и Женя задержалась внизу, дождалась конца этой перепалки, чтобы не попасться Раисе на глаза. Наконец хлопнули обе двери, и она быстренько прошмыгнула в свою квартиру.
Перекусила без аппетита, сделала себе горячее питье и устроилась на диване, укрывшись пледом. На стене напротив висели портреты мамы и папы. Она посмотрела на них, и на глаза навернулись слезы. Женя мысленно сказала родителям, как она их любит, и включила телевизор, чтобы отвлечься чуть-чуть.
А потом, одним глазом смотря какой-то душещипательный фильм о любви, вдруг вспомнила мужчину на остановке сегодня утром. Он стоял один, немного отдалившись от толпы. Многих она знала уже чисто внешне, каждое утро ездили одним автобусом.
Но этот был совершенно не знаком ей. Высокий, в красивом сером пальто и симпатичный до ужаса. Женя рассматривала его исподтишка и боялась, что он это заметит. Потом подошел автобус, толпа ринулась внутрь, Женя тоже, и он пропустил ее впереди себя.
Но в автобусе их разъединили туда-сюда перемещающиеся пассажиры, и она оказалась в середине салона, а он так и стоял в начале, держась за поручень. Но время от времени, на остановках, когда народ выходил, она ловила на себе его взгляд.
Ей было и приятно, и стеснительно. Простуда уже давала о себе знать, она шмыгала носом и в конце концов отвернулась, чтобы не смущаться. Красивый мужчина, жаль, что встретились при таких обстоятельствах. Но когда она вышла у своей работы, его уже не было, значит сошел в центре. Эх! Не везет ей.
Вообще с мужчинами Женя держалась очень осторожно. Было у нее два серьезных, но недолговременных романа. С одним рассталась, так как он потерял работу и устраиваться на новую, похоже, не собирался. Это она еще терпела, но до тех пор, пока он не заявил:
- А зачем мне работать? Давай я к тебе перееду, а свою квартиру сдам. Будет доход. Ну а я книгу писать закончу. Опубликую и заживем.
- Вот когда опубликуешь и заживешь, тогда и приходи, - ответила ему Женя и ушла. Он все понял, и больше на горизонте не появлялся.
А второй через месяц знакомства сообщил, честно, положа руку на сердце, что он женат, но любит только ее, с женой разведется, как только дочка в школу пойдет, а пока нужно подождать, потерпеть, понять и простить.
- Пошел к черту, - сказала ему Женя на это честное признание, обозвала подонком и исчезла с глаз.
Больше романов не заводила. Вроде бы и желающие были, взять хоть Стасика из соседнего отдела. Симпатичный такой, аккуратненький. Но по всему видно, что маменькин сынок. Ланч с собой приносит в пластиковом контейнере, кушает, постелив салфетку на колени. Потом все протирает, убирает и снова за работу.
Выглядит это смешно и нелепо. Хорошо хоть в соседнем отделе, и эту картину Женя наблюдает не так часто, а девчонки подсмеиваются над ним и ее подкалывают:
- Женька, Стасик явно на тебя запал. И бледнеет, и краснеет при твоем появлении. Улыбнись хоть парню, не будет такой неприступной.
Но это не вариант. Ей мужчина нужен, от которого с первого взгляда сердце замрет и не отомрет. Как этот сегодняшний на остановке. Только как знать, женат ведь, наверное. Весь день его сегодня вспоминала на работе.
Наконец фильм закончился каким-то совсем уж безумным хэппи эндом. Женя умылась, выпила аспирин и легла спать, забыв и про мужчину, и про фильм, и про дежурство. Странно, что Раиса не нагрянула к ней. Удивительно даже.
На следующее утро в пятницу ей действительно было получше. Вот если бы отлежаться дома хотя бы денек, она бы совсем поправилась. Но нужно было ехать на работу.
Вчера все кое-как и спустя рукава делала, надо все же закончить по-хорошему. В ее отделе маркетинга она была связующим звеном, и от ее расчетов и данных зависели другие члены команды.
В душе жила надежда снова встретить вчерашнего незнакомства на остановке, но увы. Народу было как всегда много, но этого красавца не было. Придя в офис и занявшись делами, забившись в самый угол подальше от коллег, она уже и забыла о нем, только в перерыве и вспомнила, когда пила кофе, не чувствуя ни вкуса, ни запаха.
Весь день Женя продержалась, а к вечеру все же отпросилась пораньше. У нее начался кашель, и начальник отпустил ее так, будто выгнал.
- Иди, ради бога, и лечись за выходные! Или к врачу и на больничный.
Женя вызвала такси, чтобы автобусом не тащиться и уехала домой. Поднимаясь на свой третий этаж, издалека увидела белый листок, торчащий из косяка входной двери. Она сразу догадалась, что это послание от вездесущей Раисы Фёдоровны по поводу того, что она пропустила вчера дежурство. И не ошиблась.
Размашистым почерком черным фломастером с тремя восклицательными знаками было написано, чтобы вымыла пол сегодня. Это всего десять минут, все моют, и она должна! Женя прямо слышала ее зычный голос, как будто это было не написано, а сказано ей в лицо.
Внутри все взбунтовалось против такого насилия над ее больным организмом. А в голове промелькнула мысль, как вспышка молнии: «Был бы у меня такой муж, как вчерашний мэн на остановке, не посмела бы она мной командовать!» И тут же взбунтовалась другая, более реальная: «А зачем мне муж! Я и сама могу за себя постоять!»
И нажала на кнопку соседского звонка. Раиса Фёдоровна открыла тут же, наверное, в глазок за ней наблюдала. И появилась во всей своей монументальной красе перед разъяренной Женей, скрестив на груди руки.
Не дав девушке сказать и слова, Раиса начала громко взывать к гражданскому сознанию, совести, порядку, наконец! Женя хотела возразить, набрала в легкие побольше воздуха и вдруг, закашлялась, горло сильно саднило, и остановиться она не могла, будто поперхнулась.
Раиса Фёдоровна с размаху хлопнула Женю по спине своей увесистой ладонью, да так ощутимо, что девушка закашлялась еще сильнее. Соседка на миг растерялась и вдруг заверещала на весь подъезд:
- Матушки мои, да ты больная что ли? Воспаление? Бронхит? То-то и смотрю бледная вся, худющая.
- Заболела я, Раиса Фёдоровна, ОРЗ сильное, простыла. Пройдет, потом уберусь, - попыталась объясниться Женя.
- А ну, заходи давай, - вдруг услышала она и уже через пять минут сидела в уютной, до блеска вычищенной кухне с кружкой горячего чая в руках.
На плечи ей заботливо был наброшен пушистый шерстяной платок, а рядом хлопотала Раиса, внезапно превратившаяся из крикливой, склочной бабенки в добрую и заботливую чуть ли не родственницу.
- Ты пей, Женечка. Это малина, своя с дачи. Лучшее средство от простуды, это я тебе как медсестра со стажем говорю. Отлежишься у меня сейчас, потом покормлю тебя. У меня сегодня картошечка отварная, котлетки бараньи. Травки тебе дам для ингаляции, сделаешь дома, и как рукой снимет твою простуду.
Вскоре Женя уже лежала на диване, укутанная чем-то теплым и впадала в дрему, целиком доверившись этой женщине.
Проснулась она сначала от звонка в дверь, потом услышала голоса в прихожей:
- У меня Женечка, соседка, приболела она. Ты проходи, сейчас на стол накрою, спрошу ее, будет ужинать или поспит еще.
Что-то ответил соседке мужской голос, и Женя поднялась. Неудобно как-то стало, разлеглась больная в чужой квартире, а тут гости нагрянули. В комнату вошла Раиса Фёдоровна.
- Проснулась уже? Кушать будешь? У меня там племяш с работы пришел, Игорек. Из Волгограда по делам приехал.
И тут в комнату вошел он, мужчина с остановки! Женю как пригвоздили к дивану, она сидела и смотрела на него во все глаза.
- Здра-а-авствуйте, прекрасная незнакомка, - проговорил он с растяжкой. – Еще вчера заметил, что вы приболели и подумал, вот бы тетушке моей вас в руки, сразу бы поправились.
И он улыбнулся той самой улыбкой, от которой на сердце у Жени стало так хорошо и спокойно.
От ужина она все же отказалась, чтобы не заражать племянника Раисы, забрала травку для ингаляций, картошку с котлеткой в пластиковом контейнере, прямо как у Стасика, и ушла домой. Раиса сказала, что придет, поставит горчичники перед сном.
А в субботу и в воскресенье у нее весь вечер просидел Игорь. Днем, когда была солнечная и ясная для ноября погода, он вывел ее погулять. И как же с ним было хорошо, интересно, спокойно.
Пришла Раиса Фёдоровна, принесла им пирог с капустой, сама накрыла стол на кухне и позвала к ужину.
- Как чувствуешь-то себя? – спросила она.
- Хорошо, спасибо за ваши горчичники и ингаляцию. Кашель почти прошел, горло не болит, - ответила Женя.
- Это Игорь на тебя так повлиял, а не горчичники. Влюбились что ли? – бесцеремонно спросила она и засмеялась звонко.
Игорь не смутился, обнял Женю и сказал:
- Еще там, на остановке. Только на встречу спешил, пришлось расстаться. Но поклялся себе, если еще раз эту девушку с хлюпающим носом встречу, значит это судьба, будет моей!
Женя заулыбалась и еще теснее прижалась к парню. А рядом стояла довольная Раиса Фёдоровна и сказала:
- Она у нас замечательная, ты не ошибся, племяш.
Женя поднялась на цыпочках, чмокнула Игоря в щеку и пригласила всех к столу. На душе было так хорошо, так по-домашнему. И было похоже, что у нее вновь появляется семья!
До боли знакомая шебутная тетушка и любимый с первого взгляда мужчина, который уже пригласил их двоих на Новый год, чтобы познакомить Женю с родителями.
