- Привет, мам, как дела? Что делаешь? - Олег разговаривал с мамой.
Марина рядом прислушивалась к разговору.
Она с тюрбаном на мокрых волосах собирала довольного гулящего карапуза, рядом безразличным взглядом сверлила стену старшая дочь-инвалид.
С утра было решено навестить бабушку. Олег в свой единственный выходной не горел желанием ехать в деревню за пятьдесят километров, но Марина сказала, что надо. Он давно не видел родную мать, может ей продукты какие нужны, или по мелочам по дому.
С недавних пор Антонина Ивановна осталась вдовой и живет теперь в деревне одна.
Да и дети давно не видели бабушку. Младший, Захарка еще совсем малыш, ничего не понимает.
Марина улыбнулась розовощекому бутузу.
А старшая...
Марина тяжело вздохнула. Старшая Вика родилась больной. Марине очень тяжело давалась беременность. Анемия, взвинченные нервы от болезни отца. Постоянный токсикоз перетек в преэклампсию. Преждевременные тяжелые роды и как следствие ДЦП. Вика с трудом узнавала маму и папу. Остальной мир для нее не существовал.
Им с Олегом предлагали отказаться от девочки. Но они забрали малышку домой, ухаживали за ней и любили. Это трудно любить больного ребенка.
Когда видишь, как твой ребенок тебе улыбается, лепечет, переворачивается, встает на ножки, говорит первое слово - этому легко радоваться и гордиться этим.
А Вика... она не была виновата в том, что такая. И никто не был виноват. Так получилось.
По ночам в тишине Марина винила себя, плакала в подушку. Но Олег, однажды проснувшийся и заметивший это, запретил ей винить себя.
Но было и то, чего Олег не знал. Его мать, Антонина Ивановна тоже винила во всем Марину. Это она и поселила дурную мысль в голову невестки.
- Зачем тебе надо было получать второе высшее? Еще и очно? Зачем работала беременная? Это все твои компьютеры! Излучение от них Вику погубило! Почему плохо ела? Зачем одевала узкие джинсы? А юбки короткие зачем носила?
Сначала Марина оправдывалась, объясняла, что ее работа не при чем, и компьютеры, а короткие юбки она вообще никогда не носила. А потом сдалась и сама поверила в свою вину.
- Что значит, зачем спрашиваю? - Олег начинал сердится. Разговор с матерью опять шел не туда. - Приехать хочу, повидаться.
Марина вздохнула.
Нет, ей не показалось. Свекровь опять не хотела их видеть.
- Нет, мам, не один. С Мариной и детьми. Да, и Викой! Нет, не может! А я сказал, не может! - бросил трубку.
Марина не стала спрашивать, что именно сказала свекровь. Она и сама догадывалась.
- Не едем? - робко поинтересовалась она.
- К моей маме нет. Может к твоей?
- Но это твой единственный выходной...
- А чем твоя мама хуже моей! Мы у нее давно не были, хоть и живет она ближе. И она нам хотя бы рада, - сказал и осекся.
- Антонина Ивановна не хотела, чтобы мы приезжали? - Марина не произнесла кто именно.
Но они с Олегом и так поняли друг друга.
Последнее время все чаще свекровь была не рада видеть невестку и ее старшую дочь. Родственникам показывала фотографии Захарки, гордилась внуком, а про Вику словно забыла. Даже из рамочек повынимала старые фото с выписки из роддома или из люльки. Женщина словно решила вычеркнуть из своей жизни внучку-инвалида.
На этих выходных поехали к теще и на следующих.
А еще через неделю Марина заболела. Простудилась, наверное когда гуляла с Захаром.
Поднялась высокая температура, сильный кашель. Молодая женщина до туалета с трудом доползала.
А Олега не было в городе. Его отправили в командировку. Всего на несколько дней. Но Марина и эти дни пережить одна не могла.
Позвонила маме. Но та, тоже лежала в лежку с температурой. Начался сезон вирусных инфекций.
Пришлось звонить свекрови.
- Чего тебе? - вместо приветствия ответила Антонина Ивановна. Что сына нет дома она прекрасно знала.
- Антонина Ивановна, вы не могли бы приехать, помочь мне с детьми, - Марина едва успела договорить фразу, как начался приступ кашля. Надсадный, выворачивающий наизнанку, пробивающий до испарины.
- Не могла бы.
- Я прошу вас... Олег не может все бросить...
- Вот еще, придумала! Олега дергать по пустякам. Ладно, жди, - и бросила трубку.
Не смотря на то, что было раннее утро и автобусы в деревню ходили каждые два часа, Антонина Ивановна приехала уже в сумерках.
Не успела Марина выдохнуть, как свекровь заявила.
- Собирай Захарку, я заберу его к себе!
- Но...
- Чего «нокаешь»? А? Единственного внука заразить решила? - набросилась женщина на невестку.
- Нет, - Марина прикрыла глаза. Голова гудела от яркого света. Захар проснулся и начал капризничать.
- Вот и собирай. Подгузники сложить не забудь, смесь, - свекровь уселась в кресло и положила ногу на ногу.
Марина, слабо соображая еле поднялась.
- Может, вы останетесь, Антонина Ивановна, а завтра мне станет легче и ...
- Не останусь! Давай быстрее, меня машина ждет.
- А Вика?
- Вика? - свекровь вытаращила глаза, словно впервые слышит это имя.
- Не нужна мне никакая Вика. Вы две больные, вот и болейте на здоровье. Мне Захарку для Олега сберечь надо.
Внутри Марины поднялась обида, протест. Но она была так слаба, что даже на такое дурацкое предложение ей пришлось согласится. Ей едва-едва хватало сил в последние два дня накормить детей.
Сама она или доедала за Викой или не ела вообще. Откуда силам взяться?
И если крепыш Захар словно чувствовал, что маме плохо и вел себя спокойно. Ел и спал. То Вика капризничала, плакала, пыталась сорвать с себя одежду, требовала внимания.
Марине потребовался почти час, чтобы с передышками собрать сыночка. Антонина Ивановна недовольно наблюдала за ней, но помогать не торопилась.
- Ну наконец-то, - она взяла замотанного в комбинезон малыша и ушла, громко хлопнув дверью.
К Вике она даже не подошла.
Собрав последние силы, Марина накормила дочь, переодела и отрубилась прямо рядом с ней на кровати.
Молодая женщина не знала сколько она спала и спала ли вообще. Всю ночь она тонула в сером тумане, не то бодрствовала, не то бредила. И жалела, что отдала свекрови сыночка. Пусть и на время. Пусть и так было правильно.
Временами она чувствовала мягкое прикосновение чьих-то прохладных рук и, кажется, чистой воды к губам. Иногда сны могут быть такими реалистичными.
Наконец яркий солнечный свет заставил ее открыть глаза.
Марина оказалась в своей постели. Удивительно, но постельное белье было другое. Она точно помнит, как его стелила. И на ней была ночнушка. Пропахшая потом и болезнью. А сейчас веселая рождественская пижама.
- Вика! - Марина подскочила. Если за окном яркое солнце, то зимний день в разгаре. А дочь не вымыта, не накормлена.
- Куда? - в коридоре ее ловит за руку Олег.
Олег?
На его руках спит довольный карапуз. Из комнаты дочери доносится размеренное сопение.
- Но Вика? - Марина хлопает глазами.
- Вымыта, накормлена и спит. Захарка тоже, - мужчина переводит гордый взгляд на сына и прижимает его к себе крепче.
- Ничего не понимаю, - Марина качает головой.
- И я не понимаю, какого черта ты не вызвала меня? - муж хмурится.
- Ты был в командировке...
- В соседнем городе! Не в космосе же!
- Я позвала твою маму, - пытается оправдаться Марина.
- Ага, - хмурится Олег, - маму.
Он осторожно укладывает спящего карапуза в кроватку и тянет жену за собой.
- Идем, кормить тебя будем.
- Но как? Кто? - Марина только удивленно моргает.
Еще вчера ей было очень плохо и все выглядело безрадужно. А сегодня приехал Олег и ей вдруг полегчало. Чудеса.
Перед молодой женщиной появляется тарелка вкуснейшей каши, огромная чашка с бульоном и два пирожка на тарелке.
- Откуда?
- Сварил, пирожки купил, пока гулял с Захаром. Врач сказал, что кризис миновал и сегодня ты должна прийти в себя.
- Врач? - ложка замирает, Марина поднимает на мужа удивленный взгляд.
- Родная, - Олег смотрит на нее очень серьезно. - Ты три дня была в отключке и бредила. Мне с трудом удавалось сбить температуру всего на пару часов. И это хорошо, что я вернулся. Боюсь представить, чтобы было если бы я не узнал!
Молодая женщина чувствует, что муж закипает, он на грани. Еще чуть-чуть и он сорвется, накричит. Он волновался, она чувствует, все эти дни он ухаживал за ней и детьми и волновался.
- Я говорила, что заболела... - пытается оправдаться Марина.
- Говорила, соглашается Олег. - Но ты не сказала, что все так плохо. Болеть можно по- разному. Я из другого города как должен был понять, что ты едва держишься?
- Никак, - Марина опускает голову. - Но Антонина Ивановна...
Олег мрачнеет.
- Ну хоть за что-то ей спасибо, - рычит он сквозь зубы.
- Да, - соглашается Марина со слезами на глазах. Она никогда не жаловалась мужу на свекровь и сейчас не собиралась. - Она за Захаркой присматривала...
- Ага, - темнеет муж. Его ноздри нервно подрагивают. Желваки на щеках ходят ходуном. - Присматривала.
Чувственные губы мужа сжимаются в тонкую линию. Он зол. Но Марина не может понять почему.
Он делает глубокий вдох, выдыхает.
- Родная, пообещай мне в будущем все рассказывать и вызывать меня, если чувствуешь, что не справляешься. Хорошо?
Марина кивает.
А потом Олег рассказывает ей, как узнал, что Марина больна серьезнее, чем говорила.
В очередной раз не дозвонившись жене, мужчина набрал тещу, но та сказала, что болеет сама. Мама трубку тоже не брала.
Олег знал, что вторая жизнь матери проходит в социальной сети среди таких же пенсионерок как и она.
Зайдя в приложение, Олег очень удивился, увидев больше десятка новых фотографий матери, Захара и незнакомой женщины. На половине фотографий незнакомка держала его сына, а родная мать подписывала фотографии «мои самые родные». От комментарий у Олега и вовсе глаза на лоб полезли. «Красавец внучок. Повезло с невесткой». «Какая красивая у тебя невестка.» «Малыш весь в маму». И под каждым гребаным комментарием его мать ставила лайки!
Олег сорвался в тот же день. Прилетел домой и ужаснулся. Его Мариночка горела, мокрые волосы облепили лицо, бледные губы пересохли.
Он перенес ее в спальню, обтер водкой. Разбудить жену он не смог. Вызвал скорую. Марине сделали укол и через час тяжелое хриплое дыхание успокоилось. Сон стал спокойнее.
Олег умыл, переодел и накормил Вику. Почувствовав родные прикосновения, девочка успокоилась и тоже уснула.
Антонине Ивановне повезло, что на дворе была уже глубокая ночь и Олегу не на кого было оставить жену и дочь. Иначе он бы он сорвался в деревню, отнял сына у бабушки и высказал бы все, что думал.
Утром вызвал сиделку, которая часто помогала с Викой, когда Марине надо было в поликлинику с Захаром. И поехал за сыном.
Он ураганом ворвался в бывший когда-то родным дом, сметая все на своем пути, бросал вещи сына в сумку, посмотрел другими глазами на мать.
- А чего ты хотел от меня? - женщина прижимала к себе внука. - Я и так Захарку вчера забрала.
- Марина там без сознания валялась, когда я пришел...
- Чай не померла бы. Тише, мой хороший, - женщина баюкала внука.
- А Вика? Ты понимаешь, что моя дочь сама даже воды выпить не может!
- Не померла бы, - резко выплевывает женщина. - Такие не мрут...
Олег развернулся так быстро, такая ярость полыхнула в спокойных от природы глазах, что Антонина Ивановна отшатнулась.
- Повтори!
- А я что? Я же ничего! Ну живете, справляетесь, нравится вам значит...
- Может и не нравится, - Олег шагнул к матери. - Но она НАША. Слышишь, НАША ДОЧЬ. Родная! Мы ее никому не отдадим, не бросим. А ты уже заколебала меня своими намеками и разговорами про интернаты!
Он практически вырвал сына у матери из рук и стал паковать в комбинезон.
- Кто была с моим сыном на фотографиях?
- Каких? - Антонина Ивановна невинно хлопала глазками.
- Мама, не зли меня!
- Так это ж Соня. Сонечка. Неужели не помнишь?
- Не помню! - отрезал мужчина.
- Любовь твоя первая, вернулась из Москвы, вот в гости заходила. Это она меня до городу на машинке своей подкинула. Вот с сыночкой твоим познакомится хотела. Она ж тут недалеко, через два дома, может мы зайдем...
- Мать! Ты совсем что ли? У меня жена больная лежит! Дочка дома с чужим человеком. А я по гостям попрусь?
- Так это не гости, это ж почти родные! Ты бы присмотрелся к Соне. Она девка видная, свободная...
Олега от прозрения аж подбросило.
- Ты мне ее что сватаешь?
- А чего бы нет?
Олег почернел. Сжал руки в кулаки. Вдохнул и выдохнул.
- Чтобы сегодня же ни одной фотки ЭТОЙ с МОИМ сыном на твоей страничке не было...
- Олег, - попыталась возмутиться Антонина Ивановна.
- Хватит! - резко оборвал он мать. - С сегодняшнего дня в моей жизни существует только две женщины: это Марина и Вика.
Мужчина резко развернула и вышел на улицу, прижимая к себе сына. Даже не попрощался.
За ним следом до самой машины бежала мать в домашнем халате и кричала, что нехорошо так с ней поступать, она Соне обещала, что он навестит ее, как вернется...
