Сегодня тема очень сложная и довольно объемная. Я не буду пытаться уложить все в одну статью, я пройдусь по самым основным моментам, а там уже буду смотреть на вопросы от вас.
Довербальная травма - это психологическая травма, которую получает ребенок в первые 1, 5-3 года жизни. По другим источникам, даже до рождения и в самом его процессе.
Наносит эту травму “мертвая” мать. Термин был введен французским психоаналитиком Андре Грином. В одноименной статье Грин дает следующее определение: “Мертвая мать — это мать, которая остается в живых, но в глазах маленького ребенка, о котором она заботится, она, так сказать, мертва психически, потому что по той или иной причине впала в депрессию”. Причины могут быть разные, от послеродовой депрессии до измены мужа, но влияние на ребенка всегда имеет разрушающие последствия.
И давайте сразу обрисуем эти последствия. Самый главный признак довербальной травмы - это полное отключение психики от личности и тела в стрессовых ситуациях. Человек хочет лечь и не существовать. Не шевелиться, не говорить, не дышать, вообще раствориться в пространстве, не быть. Это поведение закрепляется в самом раннем возрасте у ребенка “мертвой” матери. Младенец не может сказать что ему надо, он не может встать и уйти, или сделать то, что хочет. А потребности остаются. И единственным вариантом такого младенца становится небытие. Если выключить связь с телом и эмоциями - то и боли от неудовлетворенных потребностей нет. Меня нет = мне не больно.
Но “Я” просто не существовать не может. Поэтому личность (Я) погружается в психическое убежище. Теорию психических убежищ предложил Джон Стайнер в своей книге ”Психические убежища. Патологические организации у психотических, невротических и пограничных пациентов”. В этом убежище личность теряет связь с реальностью и собой и может “переждать” до того момента, пока не станет безопасно. Из-за этого обрыва связи с реальностью и собой такое состояние еще называют шизоидным убежищем.
Проявляться это убежище может по-разному. Это уход в фантазии и грезы в более детском возрасте, частый и очень длинный сон. В более взрослом возрасте это может трансформироваться в зависимости от психоактивов, потому что они очень хорошо дают это чувство “небытия”. Либо это уход в трудоголизм, зависимость от азартных, или компьютерных игр. Любой вид зависимости очень хорошо помогает “отключаться” от происходящего. Другой вариант - фокусирование на “объекте безопасности” - мягкая игрушка, или домашнее животное, которые ребенок будет любить больше, чем родителей. Потому что этим объектом заменил родительскую фигуру и “закрыл” потребность в эмпатии и проявлении любви.
Есть еще довольно большой ряд признаков довербальной травмы, они схожи с симптоматикой сложного посттравматического расстройства. Нарушение регуляции аффектов, нарушения внимания и сознания, нарушение самовосприятия и смысловой системы, проблемы в межличностном общении и соматизация (эмоции будут проявляться в виде телесных ощущений и боли). Но самой травмы, акта насилия, морального урона, самой стрессовой ситуации, что эту травму запустила, в истории человека не будет. Потому что она произошла гораздо раньше, чем он мог запомнить. Но психика помнит состояние полной беспомощности.
Но при чем тут треугольник Карпмана, о котором я написал в названии? Он в том, что структура личности, в случае довербальной травмы, будет существовать в таком формате: желание удовлетворить свои потребности (жертва), удовлетворять свои потребности запрещено (агрессор), навыка удовлетворять потребности нет, отсюда страх несостоятельности и позора, но стремление приобрести его, как правило через аффекты и зависимости (спаситель). Представить себе масштаб внутреннего конфликта такого человека очень сложно. Поэтому единственный вариант психики - замереть. Отработанная схема, которая помогала раньше, хорошо будет работать и здесь.
Отсюда будет пассивность, отсутствие и не понимание своих желаний и потребностей, апатия и прокрастинация и выраженная депрессивная симптоматика. Хотя депрессии, как таковой, у человека нет. Он хочет жить, хочет удовлетворять свои потребности. Но либо через других, либо никак, ожидая момента, когда станет можно. Навык удовлетворения своих потребностей у человека остался на уровне месячного ребенка. Никто не объяснил ему что и как нужно делать, как их понимать, как вообще можно и нужно к этому относиться. Поэтому потребности для такого человека - черная бездна, которую он не понимает, боится и избегает.
И логичным выходом из абьюзивных отношений будет сепарация от абьюзера. Но в этом случае и жертва и абьюзер и спаситель - это один, очень сильно травмированный, человек. Который и рад бы сепарироваться, но как и от кого, если он даже своих потребностей не понимает.
Плохая новость - тут можно застрять на всю жизнь, так и не выйдя из этого треугольника с самим собой. Хорошая новость - из него можно выйти, это сложно, долго и не всегда приятно, но это возможно.
Но обо всем этом я буду писать дальше, сегодня и так много получилось. Берегите себя и свое психическое здоровье.
