Многие считают, что учитель – это неперспективная профессия, но я придерживаюсь другого мнения.
Два года назад меня пригласили работать в одну из школ Манчестера. Там я и познакомилась с англичанином кубинского происхождения, преподавателем танцев Джеймсом.
Однажды он подошел ко мне в школьном дворе и пригласил на индивидуальный урок сальсы. Уже через час можно было утверждать, что мне понравился не только страстный танец, но и учитель.
Мне льстило, что Джеймс говорил, будто я лучшая из его учениц. Время моего контракта подходило к финалу, любимый знал об этом, но не торопился с предложением руки и сердца. А мне так хотелось получить заветное кольцо!
Но однажды в учительской комнате услышала, как новенькая преподавательница музыки рассказывает: «Джеймс сказал, что, танцуя со мной, он чувствует себя Пигмалионом, который создал прекрасное творение и потом влюбился в него…»
В тот момент мои розовые очки треснули. Встретившись с Джеймсом, я поведала о разговоре, который случайно подслушала. Он не оправдывался, лишь сказал, что во всем виновата зажигательная сальса.
Возвращаясь домой, я безумно жалела себя. А еще пообещала себе больше никогда не танцевать жгучий танец, полный фальшивых страстей.
Но у жизни своеобразное чувство юмора. И сальса помогла мне не только расстаться с тем человеком, который меня не любил, но и покорить свою вторую половинку.
...Прошел год. Рана в сердце затянулась. Моя подруга Марина помогла устроиться в столичную школу, где работала завучем.
Однажды в апрельские выходные мы собирались с учениками на экскурсию за город. Двадцать пять детей из разных классов заняли места в автобусе, и мы отправились. Выехали на рассвете, чтобы прибыть на место рано утром, погулять и после обеда пуститься в обратный путь.
Когда прибыли в пункт назначения, неожиданно начал валить снег. Водитель Тимофей Александрович отозвал меня и Марину и спросил:
– Сможем выехать назад на пару часов раньше? А то очень не нравится мне погода, лучше перестраховаться.
Снег усиливался с каждой минутой. Дети веселились, им нравилась белая стихия, водитель ходил мрачнее тучи, а мы с Мариной пытались сохранять спокойствие.
Ближе к обеду добрались до трассы. Стеклоочистители не справлялись с работой, мокрые снежинки прилипали к лобовому стеклу, Тимофей Александрович тихо бурчал себе что-то в усы. Это был тот самый апрельский снегопад, когда стихия бушевала несколько суток...
Отъехав несколько километров от города, наш транспорт сел «на пузо». Я позвонила директору школы Анне Павловне, чтобы сообщить о проблеме. Она сказала, что в столице на дорогах просто автомобильный коллапс, но пообещала немедленно выслать за нами машины.
– Вот только сколько времени понадобится, чтобы добраться до вас, – одному Богу известно, – добавила директриса со вздохом. – Так что вы там держитесь…
Я посмотрела на детей. Они уже были совсем не такими веселыми, как еще час назад. И тут Марина сказала:
– Слушай, у меня неподалеку живет друг. Сейчас позвоню ему, может, сумеет помочь... – и, достав мобильник, она набрала номер своего приятеля.
Максим, которому позвонила подруга, оказался симпатичным брюнетом. Он приехал в сопровождении друзей.
Сперва они пытались придумать, как вытащить автобус, но потом отказались от этой затеи, потому что все дороги уже все равно были заблокированы буксующими авто.
В пятистах метрах от трассы находилась школа.
Я созвонилась с Анной Павловной, и уже через четверть часа в наше распоряжение предоставили спортзал. Максим и еще трое его друзей на внедорожниках усаживали учеников по 6–7 человек в машины и отвозили в теплое помещение. Во время последней ходки они купили продукты, чайник и канистры с водой.
Стемнело. Я понимала, что нам предстоит ночевать в спортзале, так как стихия на улице не сдавалась. Максим остался с нами, его друзья разъехались, водитель Тимофей Александрович еще возился возле автобуса.
Маринка командовала на кухне: грела воду, заваривала чай и делала бутерброды. Когда, казалось бы, самое страшное миновало, выяснилось, что дети так устали, что только и могли что плакать и говорить о том, как соскучились по своим мамам.
Их родители то и дело звонили на мобильные телефоны то ученикам, то мне, то Марине.
– Давайте их чем-нибудь займем, – предложил Максим, – иначе совсем раскиснут.
– Есть какие-то варианты? – сердито посмотрела на него я. – Самому младшему – 7 лет, старшему – 14. Чем их можно одинаково увлечь?
– Не знаю, – он улыбнулся. – А что вы умеете делать?
– Решать примеры и танцевать сальсу, – ответила с сарказмом.
– Так давайте устроим урок танцев, – воскликнул парень. – Сможете?
Вообще-то я пообещала себе больше никогда не танцевать, но все же согласилась.
Отчаянные ситуации требуют отчаянных действий. Я достала ноутбук, запустила плей-лист с зажигательной музыкой.
Детки заметно оживились, Максим расставил их по росту, сам стал в последнюю линеечку, и мы начали осваивать первые шаги.
Думала, что это будет самая страшная ночь в жизни, а она оказалась интересной и веселой.
Несмотря на снежную бурю за окном, мы устроили настоящий танцевальный марафон. Когда друзья Максима привезли спальные мешки и одеяла, уставшие от впечатлений ученики заснули буквально за несколько секунд.
– Как думаете, у такого медведя, как я, получится научиться танцевать? – спросил меня наш спасатель.
– Конечно, – весело ответила я. – У меня есть принцип: безнадежных учеников не бывает!
– Отлично, – обрадовался он. – Тогда можно я приглашу вас?
– На танец? – засмеялась, представляя, как мы в темном спортзале будем плясать в спальных мешках.
– Сначала на танец, а завтра на кофе или чай… Можно?
– Можно, – я подала ему руку, – только давайте в другой последовательности. А то деток разбудим, и придется еще один мастер-класс устраивать…
С тех пор сальса – наш с Максом семейный танец, наполненный самыми настоящими страстями и эмоциями
