Будто кто-то проклял эту высотку, потерянную в тихом сосновом лесу Карельского перешейка. Громоздится на склоне большой ледниковый валун - а мерещится древний истукан, истосковавшийся по человеческой крови. Иначе как объяснить ворох старых военных схем за разные годы - и даже за разные войны - на которых стрелки атак и обходных маневров сходятся в одной точке - на гребне этой самой высоты, у этого самого камня?
Дорога туда - как в фильмах про искателей сокровищ. Длинным тоннелем тянется она с запада на восток. Над головой тесно сходятся темные еловые лапы, и кажется, что если остановишься, замешкаешься - они тихо сомкнутся, и поминай, как звали. Возможно, 80 лет назад именно так и пропали без вести сотни советских солдат, оказавшиеся здесь по причудливой воле войны.
Собственно, нынешняя грунтовка идёт по насыпи, которая осталась от железнодорожной ветки - ее в 1920-х между Выборгом и поселком Валкъярви протянули финны. В послевоенное советское время по ней катался "подкидыш" - небольшой состав, возил дачников, туристов и грибников. Потом железную дорогу сократили, конечным пунктом стал поселок Вещево. В начале 2000-х поселки, нанизанные на железнодорожную нить, стали пустеть. Поезда ходили все реже, в 2009-м ветку и вовсе упразднили. Лет десять назад кое-где ещё оставались рельсы, но сейчас нет и их: все сдали на металл. Только старые шпалы в изобилии валяются в придорожных канавах. Над опустевшей дорогой склоняются темным шатром еловые лапы.
А вот и моя цель: бывший полустанок Пилпула, в советское время - Осиновка. От платформы и деревянного вокзала осталась лишь могучая гранитная кладка, подпертая бетонной проставкой. Да гора битой черепицы вперемешку с разноцветным бутылочным стеклом: время постепенно стирает цветастые осколки прошлого в серый песок. Видно, что в нескольких местах гранит исполосован рваными шрамами: это навсегда впились в камень две войны, прокатившиеся через полустанок с воем, грохотом и пулеметной трескотней. Собственно, эти события, изрядно и старательно забытые, и привели меня сюда.
Вот на схеме из донесений - январь 1940-го, самая тяжёлая пора Зимней войны. Красная армия двигается лесными дорогами к полустанку Пилпула, но на самых подступах к нему натыкается на высотку с замшелыми ледниковыми валунами на макушке. И попадает под шквальный огонь: финны успели оборудовать на склоне целый укрепрайон - с пулеметами и минометами. На штурм идёт целый полк, но пыл атаки быстро гаснет среди огромных сугробов, под ураганом из огня и железа. Финны держат оборону, потом отступают, чуть позже бьют по наступающим с фланга, со стороны обширного болота. А вот дальше - туман войны и полная тишина в документах обеих сторон. Опыт подсказывает: где-то здесь, где-то среди этих мирных сосен и разлапистых елей до сих пор лежат погибшие в бою солдаты. Но где именно? Земля не торопится отдавать свои тайны - отмахивается от меня сотнями стреляных гильз, тяжелым рваным железом осколков и лабиринтами колючей проволоки, которую за все эти годы так и не смогла поглотить земля.
Обхожу высоту, продираюсь сквозь мелкий ельник. Сворачиваю на старую просеку, под ногами противно хлюпает: болото. Но это знакомое мне болото, я здесь уже бывал. Правда, искали мы тогда следы других событий - августа 1941-го года, когда к станции Пилпула прорвались отступавшие к Ленинграду части Красной Армии. На склоне проклятой высоты солдаты заняли круговую оборону - до сих пор видно, что при этом использовали финские окопы времен Зимней войны. Наспех соединяли их неглубокими траншеями, оборудовали позиции для минометов. Здесь же бросили несколько саперных лопаток и пять минометных мин. Скорее всего, было не до них, когда финны ударили с севера, из-за железной дороги.
Когда-то давно мы находили в этих местах много брошенного имущества - флягу с нацарапанной фамилией Айзенштейн, солдатские ложки, гранаты, приготовленные к бою, командирский планшет с остатками карандашей внутри, подсумки, полные патронов. Под замшелым пнем на вырубке лежал весь солдатский обвес - ремни, поясная сумка, штык-нож от СВТ в ножнах. Возле заплывшей дороги врастала в землю гусеница от трактора "Сталинец", сбитая с машины взрывом. Дерево неподалеку проросло прямо через две стальные рамы от финских армейских рюкзаков.
Военная трагедия , разыгравшаяся в этом лесу в августе 41-го, вставала перед нами почти наяву - иногда казалось, что лесной ветерок до сих пор носит меж деревьев пороховую гарь. Не было только того, зачем мы приехали сюда, в эту глушь: мы вновь так и не нашли солдат, погибших в тяжелом бою. По документам высчитали: на высотке близ станции Пилпула в 41-м погибли и остались на поле боя около 120 красноармейцев. Очевидно, после боя финны закопали тела куда подальше. Но вот куда?..
Нынешней осенью мы опять вернулись на злосчастную высотку. С намерением проверить все стрелковые ячейки и траншеи - не может же такого быть, чтобы люди исчезли без следа. Но с первым же шурфом мы с разлету наткнулись на ещё одну тайну, с которой так не хотел расставаться не существующий уже полустанок. Окопы, выкопанные финнами в 1939-м, занятые красноармейцами в 1941-м, оказались густо засыпанными стреляными гильзами из 1944-го. Настолько густо, что втыкаешь лопату - а мох хрустит.
В июне 1944-го к платформе Пилпула снова вышли финские солдаты, бегущие от Ленинграда под ударами Красной Армии. Было некоторое затишье - небольшое, короткое. Но финнам хватило, чтобы занять полустанок и оборудовать в гранитном цоколе и под платформой огневые точки. Загрохотало с востока: советские части вышли к железной дороге и развивали наступление вдоль нее. На подходе к станции атака захлебнулась; огонь финских пулеметов оказался слишком силен. И тогда красноармейцы решили Пилпулу обойти .
Поздняя осень 2023-го. По щиколотку в холодной болотной воде, я пытаюсь увидеть сквозь время и сумрачный карельский лес следы далёкого прошлого. Представить, как бы я стал обходить засевшего на станции врага. Вот сбоку от бывшей железной дороги, за подтопленным густым ивняком, втыкаются в низкое осеннее небо древние ели. Очевидно, там очередная высотка, и с нее должно быть хорошо видно полустанок.
И вот на этом пригорке, щедро усыпанным мшистыми валунами, все как тогда, как в 1944. Я иду вверх по склону и читаю эту бессловесную книгу: вот за большим камнем раздавали боеприпасы: из мха торчат вскрытые цинки, рядом, в ложбинке - больше сотни винтовочных патронов, сложенных кучкой. Чуть поодаль такая же кучка, но уже патронов к ТТ и ППШ. Хрустит под ногой пустой ящик от минометных мин. И опять, и снова лес не расстается со своими тайнами. Иногда сердце колотится бешено - кажется, что вот-вот, буквально через шаг подойдёшь к очередной потерянной в пламени войны человеческой судьбе.
Но нет.
Лес упрямо отмахивается от меня тысячами стреляных гильз.
Еловые ветви сходятся шатром над головой.
Тишина.
