Пока сын пенсионера МВД лейтенант Виктор Юрченко на передовой принимает участие в СВО, лихие риэлторы умело отжали его родовое гнездо
Ко мне обратился житель Пятигорска Александр Французов, пенсионер МВД, и рассказал свою историю. Родился и вырос он в Пятигорске, родительский домик до сих пор стоит на улице Огородной, 27.
Не все здесь чисто
Так сложилась жизнь, что и он, и его младшая сестра Марина Дьяченко после смерти матери остались прописанными в родительском доме. Несмотря на то, что дом был оформлен на Марину, Александр не только был зарегистрирован в этом доме, здесь у него была своя комната, он хранил здесь свои вещи, во дворе стояли два его автомобиля, он помогал сестре держать ее немаленькое хозяйство – несколько козочек да около сотни кур. Возил корма, кормил, когда сестра отлучалась из дому, то есть, поддерживал свое родовое гнездо.
Поэтому очень удивился, когда ему 21 февраля нынешнего года сообщили о смерти сестры. Как я выяснила, удивились известию о ее смерти и соседи по улице Огородной. Они видели в Марине крепкую женщину, здоровье которой позволяет держать такое хозяйство, приветливую и доброжелательную, искренне верующую в Бога, которая умирать-то совсем не собиралась.
Еще одна неожиданность ждала его, когда через несколько дней после похорон Французов приехал домой на Огородную и обнаружил, что неизвестные ему лица поменяли все замки в доме, в котором он вырос, перекрыв тем самым доступ к его личному имуществу. Оказалось, что незадолго до своей смерти сестра оформила генеральную доверенность на доцента пятигорского филиала СКФУ Олимпиаду Харитонову, и та продала дом его сестры. Новой хозяйкой домовладения стала жительница станицы Ессентукской Марина Горягина.
Французов обратился с заявлением в полицию, он считал, что смерть младшей сестры и скоропостижная продажа дома – это совсем не случайно совпавшие по времени обстоятельства - и они требуют внимательного рассмотрения. Заявление Французова рассматривал оперуполномоченный Степан Кучмасов, материалов собрал предостаточно, даже в Ростов ездил. Собранных материалов хватило бы не на одну уголовку, да и заключение, которое он направил в прокуратуру, прокурор города поддержал и вернул с визой для возбуждения уголовного дела.
Однако следователь пятигорского Отдела МВД П.Г. Сариев, рассмотрев материалы проверки, вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Переписал в своем постановлении все, что «накопал» опер Кучмасов, и … отказал. Но в его постановлении столько «нестыковочек», столько неясностей, столько противоречивости, что даже обывателю видно: не все здесь чисто….
Судите сами.
Фигаро здесь-Фигаро там! (или …Следите за руками)
Вот что «накопали» оперативники.
Надпись «Продается» висела на воротах родительского дома давно. Покупателей на старенький домик все не находилось, но каких-то других действий, ускоряющих продажу, сестра не предпринимала. Да и о том, что на горизонте появились потенциальные покупатели, брату ничего не говорила. Поэтому продажа дома и выглядела для Французова абсолютно неожиданной.
Оперативниками было установлено, что 31 января 2023 года жилой дом по улице Огородной, 27 в городе Пятигорске был продан Мариной Дьяченко по договору купли-продажи жительнице станицы Ессентукской Горягиной Марине Юрьевне. Сделка по продаже состоялась в городе Ростове-на Дону, дом был продан за 3700 000 (три миллиона семьсот тысяч) рублей. Однако деньги по сделке в Ростове у нотариуса никто никому не платил. То есть, Олимпиада Харитонова 31 января 2023 года в Ростове оформила генеральную доверенность на продажу имущества, составила там же у нотариуса договор купли-продажи дома Дьяченко , и в тот же день оказалась в станице Ессентукской, где Марина Горягина (покупательница) подписала договор купли-продажи и перечислила 500 тысяч рублей на банковскую карточку Дьяченко. Эти полмиллиона рублей Харитонова сняла по доверенности со счета Дьяченко уже через несколько минут после того, как они были туда зачислены. Как она потом разъяснила оперативникам, деньги эти потратил на лечение Харитоновой. (Однако все медицинские и ритуальные услуги, оказанные Дьяченко в Ростове, стоили в общей сумме куда меньше полумиллиона рублей). А еще Харитонова во время поездки в Ростов продолжала получать материальную помощь на лечение Марины от верующих, которые жертвовали ее на банковский счет Харитоновой. И как успела рассказать своим родственникам Марина Дьяченко, суммы там были приличные, один из прихожан храма, в котором она служила, состоятельный предприниматель, перечислил на ее лечение на счет Харитоновой 100 тысяч рублей.
Как сообщила оперативнику Олимпиада Харитонова, она, как представитель по доверенности продавца Марины Дьяченко, ни в Ростове, ни в каком другом месте оставшиеся деньги за дом (3 миллиона 200 тысяч рублей) не получала.
Немного о здоровье
Марина Дьяченко, в общем не старая была женщина, всего 60 лет. Довольно крепкая, держала большое хозяйство и справлялась с ним в основном самостоятельно. И ее брат уверен, была крепкой, самодостаточной, о помощи просила лишь изредка, «сидеть у постели» больной и немощной сестры ему не приходилось, причин для этого не было. Да, когда-то у нее была черепно-мозговая травма, с тех пор сестра была на инвалидности по этому заболеванию, но по врачам не бегала…
Когда следователи сделали запрос во все медицинские учреждения Пятигорска, выяснилось, что Дьяченко с жалобами к ним не обращалась, в стационаре не находилась, и амбулаторная карта на ее имя не заводилась.
И только из Пятигорского родильного дома пришел ответ, что с 12 до 16 января 2023 года Дьяченко находилась на стационарном лечении, 13 января ей проведена экстренная операция продолжительностью 1 минута. Поставили диагноз - лейомиома (доброкачественная опухоль). Все что вырезали, отправили на анализы (гистологию). Обычно результаты гистологии становятся известны где-то через три недели. Однако уже на следующий день с Мариной Дьяченко стали происходить необъяснимые вещи.
«Нехорошая квартира» и услужливые подруги
В нашем случае это дом на улице Широкой, 15, в котором и происходили главные события по отжиму имущества Дьяченко
Агабекова Ирина Владимировна. Ее имя «всплыло» в момент передачи денег Горягиной за дом Дьяченко, при котором она, якобы, присутствовала.
Покупательница домовладения по улице Огородной, 27 Марина Горягина рассказала оперу Кучмасову, что фактически купила дом у Дьяченко еще 10 января 2023 года. Она договорилась с хозяйкой о цене (якобы вместо 4 миллионов – за 3 миллиона 700 тысяч рублей). Дьяченко, якобы, просила наличные. И она эти наличные принесла. Но не указанную сумму, а ее большую часть – 3200000 рублей. И отдала Дьяченко, которую и знать не знала до этого, а лишь видела однажды, без всякого договора купли-продажи, просто под расписку.
Выглядит этот рассказ нереально, выходит, что покупателя для Дьяченко и продавца дома для Горягиной нашла юрист Олимпиада Харитонова, но вот в самый ответственный момент передачи денег ни сама не присутствовала как риелтор, ни договор купли-продажи не подготовила. Но сей факт оперативника Кучмасова почему-то не смутил.
Оперу рассказали, что передача денег прошла по адресу: г. Пятигорск, ул. Широкая, д.15. в присутствии Агабековой Ирины Владимировны. Он и поверил.
По поводу последней опер написал, что они знакомы с 17 лет с Мариной Дьяченко, а последние 5-6 лет они стали общаться более тесно, «по-дружески», ходили друг к другу на праздники. Жаль только, что следователь Сариев не обратил внимание, что информация о здоровье Дьяченко, полученная из объяснений Агабековой, расходится с информацией, полученной Кучмасовым из медучреждений. Если Ирина Агабекова рассказала оперативнику, что Дьяченко долгие годы жаловалась на здоровье и посещала различные медицинские учреждения. То из справок медучреждений следовало, что Марина Дьяченко до января 2023 года в медицинские учреждения за помощью не обращалась.
Брат же, Александр Французов, автору этих строк пояснил, что единственные регулярные обращения к врачам - это когда они с сестрой вместе ежегодно проводили курс капельниц в курортной поликлинике, так как оба страдали гипертонией.
Агабекова рассказала, что в декабре 2022 года Дьяченко лечилась в санатории Кисловодска, а после возвращения из санатория почувствовала себя хуже. Настолько хуже, что переехала жить к Агабековой.
Однако перед отъездом в санаторий Дьяченко должна была посетить врачей, пройти медицинскую комиссию. И при наличии бы онкологического заболевания ее врачи просто в санаторий не пустили бы.
Да и дальние родственники Дьяченко, навещавшие ее в первых числах января 2023 года, приезжали к ней домой, на улицу Огороднюю, а не на улицу Широкую,15, где якобы жила Агабекова (прописана она, кстати, в другом месте и в квартире, а не частном доме)
Да и брат совершенно не верит в то, что его сестра ушла жить к подруге, бросив свое огромное хозяйство на произвол судьбы. Она была ответственным человеком, обязательно попросила бы покормить во время ее отсутствия курочек и коз.
Еще Агабекова рассказала, что 12 января вызвала для Дьяченко Скорую помощь. Ее госпитализировали в гинекологическое отделение Пятигорского роддома, где она пробыла до 16 января и вновь вернулась к Агабековой.
Соврала Агабекова или нет, можно было проверить по вызовам Скорой Помощи. Кто вызывал? На какой адрес выезжала машина? Но следователи поверили Агабековой и проверять ничего не стали. Зато проверил брат. Скорую помощь вызывали действительно с телефона Агабековой. Однако она вызывала врачей не к себе домой, а на адрес Марины Дьяченко, на улицу Огородную. Значит, Марина жила в это время у себя дома?
Но я бы Агабековой не смогла поверить. Просто мне на глаза попалось в Интернете судебное решение судьи Пятигорского городского суда Лихомана о выселении Агабековой Ирины Владимировны из квартиры сестры. В исковом заявлении сестра написала, что Ирина Агабекова «не платит коммунальные платежи, нарушает права соседей, ведет беспорядочный образ жизни, распивает спиртные напитки как в дневное, так и в ночное время». Такой бы точно не поверила. Да и сложно поверить, чтобы между женщиной с таким «образом жизни» и работящей и благочестивой Мариной Дьяченко могли возникнуть «дружеские» и доверительные отношения.
Почему я так много внимания уделила личности Агабековой и дому по улице Широкой,15? Да потому, что деньги – 3 миллиона 200 тысяч рублей, которые якобы получила Дьяченко именно в этом доме в присутствии только Ирины Агабековой, так нигде и не всплыли до сих пор.
«Заботливый» риэлтор
Странно себя вела в этой сделке и риелтор Олимпиада Харитонова. Как она сама рассказала оперативникам, была знакома с Мариной Дьяченко несколько лет. Покупательницу дома «подогнала» Дьяченко именно она, по словам Горягиной, в октябре 2022 года. Судя по всему, Горягина и Харитонова знакомы были давно, обе жили в станице Ессентукской, практически ровесницы. Моложе Дьяченко они почти на 20 лет.
Давайте проследим по документам следователя участие Харитоновой в жизни Марины Дьяченко и в данной сделке … Итак, 10 января 2023 года Горягина приехала к Агабековой домой, чтобы отдать деньги за дом (без всякого договора купли-продажи), приехала почему-то с мужем и без риелтора (Харитоновой). Ровно через два дня Агабекова отправила по Скорой Помощи Дьяченко в больницу. Через четыре дня, 16 января 2023 года Харитонова забрала Дьяченко (брат Александр Французов собирался заехать за ней в роддом после работы, но ее уже там не было. И телефон ее не отвечал). Харитонова ее по сути похитила из больницы и тайком от родственников привезла зачем-то в дом на улице Широкая, 15, где ее ждала Агабекова, а не в ее собственный дом, откуда Дьяченко забрала Скорая помощь.
А уже на следующий день, 17 января, не оповестив родственников, Олимпиада Харитонова повезла ее на прием в Роддом в Минеральные Воды. Какой смысл было везти ее к каким-то другим врачам до тех пор, пока не пришли результаты анализов (гистологии), которые были взяты у нее в Пятигорском роддоме во время операции 13 января. Как я уже писала, примерный срок изготовления этих анализов – 21 день.
А когда в Минеральных Водах ей порекомендовали проконсультироваться у врача-онколога, то, не дожидаясь результатов анализов, уже на следующий день 18 января Харитонова с Дьяченко отправились в Ростов. Почему не в Пятигорск или Ставрополь, где тоже имеются такие врачи и есть онкоцентры?
Выскажу предположение, что ни в Пятигорский роддом, ни в больницы Минеральных Вод и Ростова-на-Дону полученные якобы ею за дом 3 миллиона 200 тысяч рублей наличными Дьяченко с собой не брала.
Путешествие на тот свет
Итак, 18 января Марина Дьяченко вместе с Олимпиадой Харитоновой выехали в Ростов. Там она проходила обследование на платной основе, заново, второй раз за одну неделю (!) сдала анализы (гистологию) в Национальном Медицинском исследовательском центре онкологии. 19 января, со слов Харитоновой, Дьяченко было выдано заключение консилиума врачей онкологического центра, в котором они рекомендовали ей правильное питание, витамины(железо) и уход, а также какие-то лекарственные средства (названий которых Харитонова не помнит, а соответствующий запрос оперативник в онкологический центр Ростова не сделал) И уже на следующий день Дьяченко , 21 января «загремела» в Ростове в больницу Скорой помощи. Там ей установили нефростомы. Выписалась Дьяченко из больницы Скорой помощи 26 января.
Нужно было ждать результатов анализов. Конечно, можно было уехать в Пятигорск и спокойно ждать результатов дома. Но по каким-то причинам Харитонова домой в Пятигорск свою подопечную не повезла. А привезла ее к индивидуальному предпринимателю, врачу-психиатру Мадорскому, который держал в Ростове на проспекте Стачки, 342 реабилитационный медицинский центр «Надежда», где занимались лечением алкоголиков, и в штате у них 5 врачей – исключительно одни психиатры.
Как Харитоновой удалось за один день пристроить Дьяченко без точных диагнозов, с ее обострившимся состоянием в непрофильный медицинский центр без всяких анализов, изучений историй болезни, без специализированных комиссий, ума не приложу!
Пичкали ее там антибиотиками, которые противопоказаны при тяжелых нарушениях функции почек, обезбаливающими и угнетающими ЦНС препаратами, несовместимыми друг с другом. Как их действие могло сказаться на Дьяченко, если известно, что после двух ЧМТ у нее была инвалидность по неврологии?
Если конкретнее, то в справочнике лекарственных средств написано, что антибиотик гентамицин, которым «лечили» Дьяченко противопоказан при тяжелых нарушениях функции почек, а это как раз и наблюдалось у нее в Ростове, ведь за несколько дней до «Надежды» ей из-за этого установили нефростомы в Ростовской больнице Скорой помощи.
А совместное применение трамадола (относится к группе опиоидных анальгетиков) с кветиапином (нейролептик) может привести к серьезным побочным эффектам, включая судороги, нарушение дыхания, кому и даже смерть.
21 февраля 2023 года Марина Дьяченко умерла. Но до ее смерти еще много чего случилось.
Приют последней надежды
Вот какие любопытные детали рассказала оперативнику Кучмасову администратор Ростовского медицинского центра «Надежда» Наталья Щербакова о пребывании здесь Марины Дьяченко.
При поступлении сюда 27 января документы вместо Дьяченко подписывала риэлтор Харитонова. Олимпиада сказала администратору, что у нее имеется доверенность от Дяченко. Но доверенность она принесла только через несколько дней. И доверенность эта была оформлена только 31 января. То есть, на момент определения Дьяченко в психиатрический реабилитационный центр «Надежда» никаких доверенностей у Харитоновой не было, но несмотря на это во всех документах центра стоит именно ее, Харитоновой подпись.
Сам по себе возникает правомерный вопрос: если Дьяченко была в здравии и способна сама все подписывать и осознавать, что подписывает, как написал ей в экспертном психиатрическом освидетельствовании Мадорский, зачем тогда нужно было подписываться Харитоновой?
Кстати, о Мадорском. На его официальной страничке написано, что он владеет гипнозом, имеет специальные сертификаты и дипломы по гипнозу и лингвистическому нейропрограммированию. Можно ли теперь верить заключениям экспертно-психиатрического освидетельствования Дьяченко, подписанным доктором Мадорским? Быть может, Марина и доверенность подписала, и договор купли-продажи сразу после освидетельствования (сеанса гипноза?) у Мадорского?
Рассказывает Щербакова: «Спустя примерно неделю после госпитализации ко мне в кабинет №5 зашла Олимпиада, начала разговаривать на различные темы. А потом стала расспрашивать меня о дальнейших действиях нашего мед.центра после смерти больного (то есть, Харитонова заранее знала о скорой смерти Дьяченко?) Я ответила, что мы вызываем полицию, а далее родственники вывозят тело в морг.»
Далее Харитонова рассказала, что как раз с родственниками-то и могут возникнуть проблемы, а именно, «с братом Дьяченко М.И. из-за ее имущества, а именно из-за ее дома в Пятигорске, которое Харитонова уже продала или переоформила на третье лицо. После она стала просить меня посодействовать в непроведении вскрытия Дьяченко в случае ее смерти. На что я ей сообщила, что за это мы не несем ответственности…».
А теперь вспомним, что и доверенность, и договор купли-продажи были оформлены 31 января, в один день, в Ростове, у нотариуса Абрамовой. Если я не ошибаюсь, то чтобы заключить договор купли-продажи недвижимости, необходимо иметь при себе какой-то документ, удостоверяющий, что именно вы и именно данной недвижимости являетесь собственником.
Так и представляю себе, как находящаяся в тяжелом состоянии Дьяченко, собираясь в Ростов в больницу, прихватывает с собой домовую книгу и свидетельство о праве собственности на свой дом, кадастровый план земельного участка, договор аренды на землю. Ну и, кстати, может она и три миллиона наличных с собой в Ростов взяла?… Об этом история умалчивает. Как умалчивает она и о том, что участок под домом Дьяченко Харитонова переоформила на другое имя еще до 17 февраля, то есть, до официальной регистрации сделки по продаже дома.
Вычеркнута из жизни
Олимпиада Харитонова рассказывает всем (в том числе и оперативному сотруднику Кучмасову), что у Дьяченко была онкология (саркома), однако имеющиеся у оперативника медицинские документы сей факт не подтверждают.
Пятигорский роддом, который первоначально направил биоматериал Дьяченко на гистологию, ставил диагноз «доброкачественная опухоль», результаты гистологии, видимо, где-то затерялись, так как в материалах, собранных опером Кучмасовым, их нет.
Если бы онкологическое заболевание было бы очевидно, Дьяченко сразу же госпитализировали бы в Национальный онкологический центр в Ростове, куда она обратилась на прием, а не заставили бы проходить обследование амбулаторно.
Опрошенный оперативным сотрудником главный врач центра «Надежда» Мадорский рассказал, что Олимпиада Харитонова своих корыстных целей относительно Марины Дьяченко и не скрывала. Она разговаривала с администраторами центра и еще при жизни Марины Дьяченко искала способы избежать посмертного вскрытия своей подопечной и рассказывала о проблемах, которые могут возникнуть у нее с родным братом из-за того, что она переоформила имущество Дьяченко на третье лицо.
В посмертном эпикризе, выданном частнопрактикующим врачом-психиатром Мадорским написано, что у больной прогрессировала почечная недостаточность и она умерла от отека легких и головного мозга.
Медицинское свидетельство о смерти, выданное в Ростове судмедэкспертом Чернышом, вообще содержит в себе противоречивые сведения, свидетельствующие, что посмертное вскрытие пациентки он не делал, а написал свидетельство на основе имеющегося посмертного эпикриза из медцентра «Надежда». Об этом говорит следующее: в причинах смерти записано: «злокачественное новообразование неуточненной первичной локализации». Если бы было сделано вскрытие, эксперт смог бы уточнить, в каком месте у усопшей было это самое новообразование. И второе – эксперт указал код заболевания по специальному Международному классификатору онкологических болезней. Код С30 – по классификатору соответствует раку легких. И это противоречит диагнозу, написанному судмедэкспертом в другой строке. В общем, веры нет ни одному из имеющихся посмертных документов. А поэтому нужна, просто необходима независимая экспертиза медицинских документов. Независимая от экспертиз тех лиц, которым было заплачено за лечение и содержание Марины Дьяченко. Пока эту экспертизу никто назначать не собирается.
Вспоминала про наследника
Еще раз хочется напомнить о том, что умирать Дьяченко не собиралась, поэтому никому деньги свои (если реально их и получала) просто отдать или подарить не могла, потому как должна была купить себе на них другое жилье…
Опрошенные оперативником дальние родственники Дьяченко, те самые, что навещали ее в начале января 2023 года, рассказали, что чувствовала она себя в эти дни хорошо, была довольно веселой. Говорила о каких-то покупателях, которые согласились купить ее дом за 7 миллионов рублей (кстати, это рыночная цена такой недвижимости в Пятигорске). Даже распланировала, как распорядится вырученными за дом деньгами. Собиралась купить себе маленький домик, а брату – квартиру. Оформить ее хотела сразу на его сына – Виктора Юрченко, лейтенанта, который уже полтора года находится в зоне боевых действий на Украине.
Откуда взялись новые цены и новые покупатели, и почему Марина Дьяченко оставила без обещанного жилья своего брата и племянника, родственники не представляют даже, чем мотивировала для себя Марина такое решение.
А уж пункт 14 договора купли продажи дома, подписанный Дьяченко, и вовсе смутил: «Стороны договора подтверждают, что не лишены дееспособности, не состоят под опекой и попечительством, не страдают заболеваниями, препятствующими осознать суть договора, а также отсутствуют тяжелые обстоятельства, вынуждающие совершить данный договор на крайне невыгодных для себя условиях».
Ну не могла Марина находиться в здравом уме и подписывать такой договор, сознавая, что для нее он крайне невыгодный!!!
Вот брат, Александр Французов, убежден, что подпись на договоре купли-продажи не Марины. И в доказательство своих слов готов предъявить массу образцов ее подписи, сделанных ею в документах, имеющих юридическое значение, еще при жизни. Сколько он не просил опера Кучмасова назначить графологическую экспертизу подписям на договоре купли-продажи, предоставляли материалы, но начальство не дало Кучмасову добро на проверку этих доказательств.
Даже если окажется, что подпись на договоре купли-продажи дома принадлежит Марине Дьяченко, то можно смело констатировать, что явно не в себе была женщина, которую к тому времени уже четыре дня пичкали опиоидными анальгетиками. Или под гипнозом, в который ввел ее главврач «Надежды» Мадорский перед встречей с нотариусом?
«Кто людям помогает, тот тратит время зря»…
Подведем итоги, что известно на сегодняшний день?
Брат, потерявший единственную близкую родственницу, подал заявление в Ростове на возбуждение уголовного дела по поводу смерти его сестры. В настоящее время проверка еще не закончена.
В Пятигорске было подано заявление в суд о признании сделки купли-продажи родительского дома недействительной. В первой инстанции заявителю было отказано.
Пропавшие деньги 3200000 руб, якобы полученные наличными за дом, никто не видел и не знает, где они находятся. Заявление, сделанное в суде представителями Французова, об отсутствии каких-либо следов, доказывающих, что деньги, переданные Дьяченко в качестве оплаты за дом и имущество, реально существовали, оставлено пятигорской судьей Степаненко без внимания..
У пенсионера МВД Виктора Французова и его сына участника СВО лейтенанта Виктора Юрченко, у которых своего жилья нет, отняли единственное родовое гнездо. Остались на улице два офицера. Один - пенсионер, посвятивший всю свою жизнь службе Родине, и второй- сегодня рискующий своей жизнью на страже интересов Родины. Ради чего? Ради всего вот этого?
Тем временем, представителю Французова в судах стало известно, что Олимпиаду Харитонову обвиняет в мошенничестве не только брат погибшей Марины Дьяченко, но и другие люди. Информация о темных делах Олимпиады Харитоновой дошла до руководства Пятигорского филиала СКФУ. Как говорит Французов, разбираться там не стали, а просто предложили Олимпиаде Харитоновой уволиться, чтобы не компрометировать лишний раз вуз.
Ну, а пока Александр Французов пытается отстоять свое родовое гнездо в судах, он вынужден жить на квартире. Сюда же по окончании СВО вернется и его сын. Больше-то некуда.
«Не там мы Родину защищали» - сказал мне по поводу этой истории один знакомый, только что вернувшийся из зоны боевых действий.
Елена Суслова
