Потом он потянулся за сигаретами, а Лена коснулась губами его повлажневшего лба:
- Понравилось?.. Я же вижу, – понравилось!.. Думаешь, – не знаю, как Верка твоя выламывается! Коленями зажимает… цену себе набивает. Хочет, чтобы прямо всё правильно было, – после свадьбы. У вас с ней хоть раз… было-то?
Андрей поднялся. Застегнул брюки и рубашку.
- Не твоё это дело, – что у нас было. Ты прости, – не сдержался.
Лена рассмеялась:
-Не сдержался?.. А что, – можно было сдержаться?.. Тебе мало того, что ты с Веркой – только и знаешь, что сдерживаешься? Ох, и дура она у тебя!..
-Не твоё дело, – повторил Андрей. – А ты, Лен, не разбрасывалась бы… вот так. Ты же тоже когда-то выйдешь замуж. Зачем тебе… эта тяжесть на душе. Будешь потом корить себя, – что не дождалась, что уже никогда не будет, чтоб вот так: единственный… Ладно, Лен. Пора мне.
Лена тоже поднялась, набросила халатик.
- Значит, плохая я. А Верка твоя хорошая. А что же ты до сих пор-то не женился на ней? Ну, раз она такая хорошая… и, главное, – правильная?
- Училась Вера. Тяжело это: семья, дом… и на сессии ездить.
Лена насмешливо всплеснула руками:
- Наадо же!.. Училась!.. Какая бесценная специальность: связист шахтного коммутатора! Ну, никак бы не обошлись без её учёбы! Прямо всю шахту осчастливила дипломом своим троечным.
- У Веры диплом с отличием.
-Ой, да я к слову! Какая разница, что у неё в дипломе! Нравилась бы она тебе, – давно бы женился. А тебе просто привычно с ней. Как же, – все знают: Верка хозяйственная. Наши бабы из планового к ней за рецептами бегают, – то вареники у неё особенные, то суп с грибами. На днях восхищались помидорами солёными. Вот и ты уши развесил: мол, Верка и приготовит, и постирает, и уберёт. А – любовь, Андрюша?.. Думаешь, – борщом обойдёшься? А я не верю! Что такой мужик, как ты, лишь про борщ мечтает. Никогда не верила и не верю! А теперь вот убедилась, что была права. Тебе другое надо.
Ленкин халатик снова распахнулся, и она прижалась к Андрею:
- Я же вижу, – ты ещё… хочешь.
Андрей отстранил её руки:
- Пойду, – я в третью сегодня.
- У Настюхи, сестры двоюродной, день рождения завтра. Подбросишь до Журавок? Поздравить надо, а последний автобус – в четыре. Не успею я.
- Видно будет.
Андрей вышел. Закурил. Днём таяло, и теперь на вишнёвых ветках светились подмёрзшие к ночи капли. Вера, как девчонка, любит собирать в ладошку светлые капли. Говорит, что они весной пахнут, и вкус у них вишнёвый…
Вроде бы ничего не изменилось, – тот же февральский вечер… и степной ветер привычно бросил в лицо пригоршню запаха сухой полыни. Вера любит этот запах. Не изменилось, и… уже ничего не может быть по-прежнему.
В забое Толик Долганин присмотрелся к Андрею:
- Ты чего злой такой? – Кивнул на комбайн: – Вон, – даже техника чувствует.
Андрюха взглянул исподлобья:
- Что она чувствует?
- Ну, что ты не в духе сегодня.
Андрей и сам слышал, что комбайн как-то порыкивает, – будто в обиженном недоумении…
Вера дежурила на коммутаторе. Когда поднялась на-гора третья смена, подошла к окну, отыскала взглядом Андрея: отличала его безошибочно, хотя в эти минуты после подъёма все шахтёры кажутся совершенно одинаковыми. Помахала в окно ладошкой, чуть удивилась: обычно Андрей тоже смотрел в окно, улыбался, взмахивал рукой… А сегодня он почему-то отвернулся, закурил… (На-гора – не на гору! – шахтёрский термин. Означает – на поверхность шахты. В древнерусском языке словом гора называли всё, что находится наверху, – примечание автора).
Хмуро отмалчивался Андрей и в шахтёрском автобусе, – пока ехали в посёлок. Мужики понимающе посмеивались:
- Чебышев подсчитывает предстоящие свадебные расходы.
Павлуха, брат двоюродный, подмигнул Андрею:
- Ничего, – справимся. Когда это шахтёр не мог купить невесте свадебное платье! А Верка Андрюхина стоит самого красивого. Да и до осени далеко ещё. Успеешь заработать.
… А платье пришлось покупать не Вере, а Лене. Наверное, Лена выбрала самое красивое… ну, если – самое дорогое… Только Андрею было всё равно.
В тот вечер, когда Вера дежурила, он всё же отвёз Ленку в Журавки. Вот только Настюхи, сестры, дома не оказалось… Лена растерянно похлопала густо накрашенными ресницами, догадалась:
- Видно, Настюшка с девчонками решили в «Дубраве» отметить. Ну, и правильно: чего с готовкой возиться, а потом до полуночи гору посуды мыть! – Улыбнулась: – Настюха мне всегда ключ оставляет. Зайдём? Придётся нам с тобой самим выпить, – за её здоровье.
- Я за рулём.
-Оой, Аандрююш!.. – укоризненно протянула Лена. – Я не понимаю, что ли! Я – про чай. У Настюхи варенье из райских яблок – ты такого точно не пробовал. Верке твоей учиться и учиться. Я продрогла вся. Чайку попьём и поедем. Ой, ну я уже просто не верю!.. Не верю тому, что про тебя рассказывают: что ты с горноспасателями работал, – ну, прошлой весной, когда подтопление в шахте было… Ты ведёшь себя, как мальчишка-восьмиклассник!
Лена положила ладони на Андрюхины плечи, чуть приподняла коленку, тронула брюки… ниже пояса. И бугорок под брюками отозвался ей упругой силой…
Ласкала Лена смело и бесстыдно. И такой же бесстыдно-откровенной смелости требовала от него… Потом, когда пили чай, улыбнулась:
- Да Верка твоя пусть мне спасибо скажет. Ты хоть узнал, как надо… И её научишь.
В Журавках они тогда остались на всю ночь.
А в конце марта, на остановке шахтёрского автобуса, Андрея встретила Настя. Смешливым взглядом окинула мужиков, взяла Чебышева под руку:
- Поговорить бы, Андрюша. Есть интересная тема. Секретная. Давай пройдёмся.
Сразу за автобусной остановкой – степь. Настя молчала, не спешила начинать разговор, – ждала, когда они с Андреем отойдут подальше. Смешливость куда-то исчезла из её глаз. Настя остановилась, оглянулась: автобус отъехал от остановки. Вздохнула:
- Что делать будем, Чебышев?.. Ленка приходила ко мне.
Андрей достал сигареты:
- Пообщались?
Настя улыбнулась:
- А ты зря, Чебышев… Ирония твоя неуместна. Ты забыл, что я не только сестра Ленкина? Я – фельдшер-акушер. И приходила Ленка не домой ко мне, а в медпункт. Беременная она.
Продолжение следует…
Начало Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Навигация по каналу «Полевые цветы»