1898 г. Чуть только растаял снег окрылённый Эрнест Егорович Лейст принялся за работу. Зимой на выделенные земским собранием 5000 руб был заключен договор на производство буровых работ с конторой горного инженера фон Дитмара. К весне было подготовлено оборудование для бурения.
Немного отвлекусь от основной линии повествования, но на мой взгляд, важно остановиться на этом вопросе. 5000 руб для конца 19 века это сколько? Много или мало? Из исторических источников приведу некоторые цены на продукты в Российской Империи, действовавшие в конце 19 века:
Фунт (400 г) телятины — 14 копеек
Фунт (400 г) черный хлеб — 1-5 копеек
Фунт (400 г) пшеничный хлеб — 3-5 копеек
Фунт (400 г) семги соленой — 50 копеек-1 рубль
10 апельсинов — 35-40 копеек.
То есть, деньги земство выделило немалые в расчете с лихвой их окупить, когда в результате бурения будут обнаружены залежи железных руд.
Первая скважина была заложена близ деревни Кочетовка, вторая – близ Непхаево. Именно в этих пунктах Лейст отметил наиболее сильные аномалии. Бурить решили на глубину 100 саженей или 213 метров. Окружающие пребывали в волнении и нетерпении. 26 мая 1898 года начали бурение в Кочетовке, а 4 июля в Непхаево. Лейст прогнозировал залежи железной руды на отметке 85 саженей. Было пройдено 89, но бур врезался в меловые породы.
Дойдя до обусловленной с горной конторой глубины 100 саженей, железа так и не обнаружили. Никто не хотел верить в худшее. Бурение продолжили. 115 саженей – и опять ничего, песок да глина. Вся надежда была на скважину в Непхаево. Из-за нехватки алмазного инструмента бурение невозможно было проводить одновременно в двух местах. Но и в Непхаево история повторилась - на глубине 85 саженей - мел и также на отметке 100 саженей никакого железа нет. На продолжение бурения финансовых средств уже не было...
На Лейста обрушились всеобщий гнев и ярость от рухнувших надежд и зря потраченных денег. От него отвернулись даже близкие друзья. А учёное сообщество, с интересом наблюдавшее за процессом бурения, в один голос заявило: «Мы же говорили!».
В Геолкоме Лейсту устроили «разбор полетов». Его не просто критиковали и ругали, его обвиняли в том, что он не посчитался с мнением абсолютного большинства ученых и продолжал отстаивать свою идею о железной руде. К тому же он так фанатично ее пропагандировал, даже не являясь геологом по образованию. А мнение именитых геологов того времени было таково, что железных руд в Курских недрах быть не может и не должно.
Ведь отложения меловой системы в этой местности имеют правильные и ненарушенные напластования. Под ними так же спокойно залегают отложения юрского периода. Считалось, что минимум на 800 метров никаких изверженных или иных кристаллических пород здесь нет. А что до отклонения магнитной стрелки, то если бы его причиной был бы рудный пласт, то отклонение носило бы местный характер. То есть отклонение быстро исчезает по мере удаления от месторождения железной руды, а не распространяется на площади целой губернии. Как же они ошибались!…
Можно только догадываться, что чувствовал Эрнест Егорович в тот период жизни. В документальных книгах пишут, что неудачи, обвинения и откровенная травля не сломили профессора и он по-прежнему придерживался своей идеи и был полон решимости продолжить исследования КМА и поиски железной руды. Но что стоит за этими бодрыми словами? Как этот человек нашел в себе силы идти дальше? Для меня – загадка…
Продолжение следует...
Начало здесь
