Вечером следующего дня, возвращаясь с работы, Оксана Сергеевна увидела, что у подъезда ее поджидает Евгений. Неприятное ощущение прошлось по телу.
— Оксана Сергеевна, здравствуйте, — поздоровался молодой человек, когда женщина приблизилась.
— Не подходи ко мне, — сказала та, пытаясь обойти жениха дочери. — Я видеть тебя не могу, и вранье ваше слушать не буду.
— Что?
— Вранье, говорю, ваше слушать больше не собираюсь. Живите как хотите.
— А я и не собирался вам врать. Меня самого уже вся эта история задолбала, — неожиданно заявил молодой человек. — А если кто и врет, так это Юленька ваша.
Оксана остановилась и с любопытством посмотрела на него.
— При чем здесь Юля?
— А при том, что болеет она серьезно. — Слова Евгения для матери прозвучали как гром среди ясного неба.
— Что? — переспросила Оксана.
— Она у нас деньги на операцию попросила. У нее болезнь какая-то с почками связана.
— Что ты несешь? — возмутилась женщина.
— Триста тысяч она у нас попросила. Потому что бесплатную операцию ей полгода пришлось бы ждать. А Лена, добрая душа, взяла и отдала.
Евгений рассказал, что сестры не хотели волновать свою мать, поэтому ничего не рассказали ей. Он считал, что если бы Елена не отдала деньги сестре, то они смогли бы уже въехать в собственную квартиру.
Оксане неожиданно стало плохо. Женщина с помощью Евгения присела на стоявшую возле подъезда лавочку, слушая его жалобы.
— Слушай, ты о чем-нибудь другом, кроме как о квартире, можешь сейчас говорить? — с укором спросила она.
— Честно? Нет, — признался молодой человек. — Лене рожать скоро, и для меня это важнее, понимаете?
Оксана Сергеевна пребывала в шоке. Ей было тяжело дышать. Но даже при этом негативные мысли о дочерях не отпускали ее. Это что же получалось? Юля живет с ней, она тяжело больна и все это время молчала? Как же дочь могла не сказать о своей проблеме матери?
Оксана тут же вспомнила последние беседы с Юлией о наследованных деньгах. Дочь явно намекала на то, что ей тоже необходимы средства для решения своих серьезных проблем. А что если это все неправда, и Елена и Евгений продолжают обманывать Оксану Сергеевну? Одно женщина решила твердо: денег не отдаст никому, пока не поймет, кто врет, а кто говорит правду.
***
Вернувшись домой, Оксана Сергеевна обнаружила, что Юлия уже пришла с работы. Девушка находилась в кухне: пила чай и смотрела теле-шоу.
Не теряя времени, мать потребовала у нее объяснений:
— Юля, слушай меня внимательно. Я тебя сейчас очень прошу, не щади меня, а скажи все как есть.
— А что такое, мама? — поинтересовалась дочь.
— Юленька, я тебя очень прошу... Ведь не известность хуже всего. Я тоже мучаюсь, понимаешь? Я напридумываю себе всякого... — Оксана еле сдерживала слезы. Ей было тяжело дышать и поэтому говорила она прерывисто. — Лена с Женей сказали, что ты серьезно больна.
— Мама, да приди же ты в себя, в конце концов. Все со мной в порядке. Я здорова, если ты об этом. И мне перед тобой оправдываться не в чем.
— Неужели?
— Да, мама. Это они все придумали.
— Нет, доча. Да разве можно такое придумать? Ты что?..
— Мама, и не такое можно придумать. Понимаешь?
— Не понимаю.
— Евгений и не на это пойдет, чтобы эти триста тысяч не возвращать. — Сказав свое слово, Юлия встала из-за стола, обошла мать и направилась к себе, не желая больше обсуждать этот вопрос.
— Подожди, Юля. Подожди, подожди. — Оксана схватила дочь за руку и развернула к себе лицом. — Евгений не мог не знать, что мы с тобой увидимся, и что я все узнаю.
— Мне кажется, он вообще уже ничего не понимает, мама. И на несколько шагов вперед он тоже ничего не просчитывает. Думаю, что он просадил эти деньги и все. А остальное еще не успел.
Что же происходило за спиной матери на самом деле, похоже, что не знали уже и сами участники «кривой схемы»: Елена, Евгений, Юлия... Может, кто-то еще был в этом замешан? У Оксаны закружилась голова, и она присела на прихожую.
— Но Лена мне сказала...
— Врет все твоя Лена, — уверенно перебила мать Юлия. — Любит этого ypoда, вот и покрывает.
Мать вроде должна была успокоиться — Юлия твердо ее заверила, что здорова. Но женщина чувствовала сердцем, что что-то тут не так. Ей показалось, что младшая будто что-то переигрывала, наговаривала, привирала. Слишком уж убедительно говорила Юлия: и Евгения выставляла совсем глупым.
Неожиданно Оксана поняла, что младшей дочери она тоже не верит.
***
Вечером, когда Юлия пошла принимать душ, Оксана Сергеевна скрепя сердце решила обыскать ее вещи.
— Позор-то какой, — корила себя женщина, копаясь в сумке дочери. — В чужих вещах уже рыться стала...
Однако, почти сразу Оксана обнаружила в сумке Юлии конверт с деньгами. Это были те самые триста тысяч.
— Господи, да что же это? Неужели Юля действительно больна?
А ведь девушка так сильно разубеждала в этом мать. Но, с другой стороны, доказательство налицо, а про эти деньги Юлия так же клятвенно заявляла, что не брала их у старшей сестры.
Что думать, Оксана не знала. Возможно, Юлия всем врала, чтобы прикарманить причитающуюся, как она считала, ей долю.
Дождавшись, когда дочь выйдет из ванной комнаты, Оксана Сергеевна позвала ее в гостиную. Она хотела все выяснить не откладывая.
— Вижу, ты все поняла, — сказала мать, держа в руке конверт. — Поговорим?
— Мама, а зачем ты в сумке моей рылась? — спросила Юлия.
— Не начинай. Извиняться я не буду. Присядь. — Оксана дождалась, пока дочь сядет и продолжила: — Юля, почему ты соврала мне? Объясни, я жду. Что это за деньги? Если скажешь, что это другие деньги, тогда объясни, какие и откуда. Не молчи, дочка, откуда эти деньги.
Юлия упорно молчала. Сначала девушка искала в голове варианты для новой лжи, но после того, как, видимо, у нее ничего не получилось, и мать продолжала настаивать, не выдержав напряжения, Юля расплакалась и призналась, что действительно больна.
— ...Почки, мама, отказывают. А я ведь знала, понимаешь? Я запустила все, мама. А врач говорит, что нужна операция.
В это было невозможно не поверить, особенно высоконравственной Оксане Сергеевне. Ведь такими вещами не шутят и не обманывают.
— Как операция? Значит, Евгений мне сказал правду?
— Да, я ничего не придумала. Я Лену попросила, чтобы она дала мне триста тысяч. И если бы она не дала мне их, то я бы искала их в другом месте, залезла бы в кредит, например. Мамочка, пожалуйста, прости меня. — Юлия встала перед Оксаной Сергеевной на колени.
— Не плачь, доченька. Успокойся, — говорила мать.
А Юлия все плакала и плакала. Вместе с ней плакала и мама. Сердце женщины разрывалось от горя, она мгновенно перестала сердиться. Как можно в такую минуту? Тем более что дочь, как умела, пыталась защитить и уберечь мать от лишних тревог.
Оксана не могла удержаться от слез, поверила Юлии и очень за нее испугалась.
***
На следующий день Оксана Сергеевна решила узнать подробности болезни дочери. Позвонив своему знакомому врачу, она попросила его выяснить точный диагноз Юлии. Он пообещал как можно быстрее все узнать и сразу перезвонить.
Ожидая звонка старого знакомого, Оксана не находила себе места, слоняясь по квартире, будто искала выход из заточения. Наконец завибрировал смартфон, а вслед за этим заиграла знакомая мелодия вызова. Это был Александр Иванович, врач с большим стажем.
— Да, Сашенька, я тебя слушаю, — Оксана взяла трубку немедленно. — Что?.. Ей можно помочь?.. — Слезы сами накатывались одна за другой, говорить было трудно. — Сложная операция?
Но Александр Иванович поспешил успокоить Оксану. Ему удалось выяснить, что в единственной в их городке больнице не было никаких записей о болезни Юлии. Последнюю диспансеризацию девушка проходила всего два месяца назад, и в заключении говорилось, что Юлия абсолютно здорова.
От неожиданно возникшей ярости Оксана Сергеевна не находила слов. У нее в голове не укладывалось, что Юлия могла выкинуть такое. «А ведь мepзaвкa еще и сестру свою обвиняла во лжи и актерстве. А как она еще буквально вчера рыдала, изображая смертельно больную». И ради чего девушка шла на такой обман? Ради того, чтобы вытянуть у матери эти триста тысяч?
Оксана не узнавала свою дочь. Как будто это был кто-то другой.
