После ареста Петербургского совета рабочих и депутатов 3 декабря 1905 года Троцкого поместили в «Кресты», там он просидел несколько недель, после чего его перевели в Петропавловскую крепость, где он дожидался высылки в Сибирь. Молодому революционеру была определена ссылка в качестве главной меры наказания. А почему Троцкий так легко отделался?
Судебная система Российской империи в 1905 году была, несомненно, куда мягче чем в последующие годы. Очевидно, монархия отчетливо понимала свои незавидные возможности и не хотела лишний раз привлекать внимание революционно настроенных граждан громкими расправами над стачечными активистами. Но что самое парадоксальное, баламутов высылали в Сибирь, где они спокойно обустраивали собственную жизнь. Никакой карающей руки негласного правосудия не было. Сибирь, конечно, не Артек, но было бы логично избавляться от маргинальных личностей, предварительно выслав их за 101 километр, подальше от народных взоров (Автор ни к чему не призывает. Уважаемые комментаторы, даже не пытайтесь сопоставлять события дней минувших с настоящими, пожалуйста).
Прыгая по местам предварительного содержания, Троцкий не теряет времени зря, он занимается самообразованием. Причем, в отличие от своей первой отсидки по молодости, в этот раз он понимает, что ему нужно изучать для дальнейшего развития революционной карьеры. Лев Давидович еще в 1905 году уловил зарождающийся тренд земельного вопроса, поэтому много времени посвятил теории земельной ренты и истории социальных взаимоотношений в России. Естественно, он и сам пишет статьи для рабочих, которые его адвокаты тайно выносили после свиданий и передавали в марксистские издательства.
Тюремная камера Троцкого превратилась вскоре в какую-то библиотеку. Ему передавали решительно все сколько-нибудь заслуживающие внимания новые книги; он прочитывал их и весь день с утра до поздней ночи был занят литературной работой.
"Я чувствую себя великолепно, - говорил он нам - сижу, работаю и твердо знаю, что меня ни в коем случае не могут арестовать... Согласитесь, что в границах царской России это довольно необычное ощущение..."
Дмитрий Сверчков «На заре революции»
Когда было вынесено судебное решение о высылке в Сибирь, осужденные облачились в арестантскую форму, но им позволили сохранить свое белье и обувь. Троцкий был несказанно рад такой возможности, ведь в подошве его ботинок хранился поддельный паспорт, в каблуках золотые червонцы, собственно, все что нужно для хорошего побега.
Активистов Петербургского совета рабочих и депутатов всем скопом выслали в село Обдорск (сейчас это город Салехард), место прямо-таки незавидное, зато полярные ночи поглядеть можно, наверное. По пути у них несколько раз менялись конвоиры, так царская власть боролась с любой возможностью бегства стачечных активистов во время транспортировки.
Через 33 дня после отбытия из Петербурга, заключенные прибыли в поселок Берёзово, где они должны были остановиться на пару суток и дождаться транспорт. Конвоиры всячески «подбадривали» осужденных, постоянно напоминая, что сбежать оттуда практически невозможно, есть только один путь – вдоль протяженной телеграфной линии, которая постоянно патрулируется жандармами.
Троцкий привык проверять все эмпирическим путем, поэтому, не поверив жандармам, связался с местными ссыльными и стал через них выяснять возможности побега. В итоге он узнал, что есть еще один путь, в обход телеграфной линии, нужно двигаться на запад, по реке Сосьве, в сторону Урала. Казалось бы, новости хорошие, но имелся один нюанс – это была оленья тропа, на которой постоянно происходили всякие неприятности, особенно в морозном феврале. Жандармы не догонят, это точно, а вот сгинуть в снежной пустыне это за милую душу.
Лев Давидович решил рискнуть и передал несколько золотых червонцев местным ссыльным, чтобы те помогли ему сбежать. Условились рвануть через неделю, как раз тогда должны были стихнуть метели. Чтобы задержаться подольше в Берёзове, Троцкий симулировал ишиас (пояснично-крестцовый радикулит), обдурив жандармов и выиграв дополнительное время.
Бежал Троцкий ночью, основательно подготовившись к затяжному путешествию по снежной пустыне. Из Берёзова его вывозили в телеге с мерзлой соломой, причем, в это же время, согласно задумке организаторов побега, один из крестьян повез телячью тушу по тобольскому тракту. Накануне, крестьянин рассказал практически каждой собаке, что повезет и куда, поэтому, когда Льва Давидовича спохватились на следующий день, жандармы первым делом отправились в погоню за крестьянином, будучи уверенными, что беглец едет в компании телячьей туши. Тем временем, выехав из Берёзова, Троцкий пересел в оленью упряжку.
"На мне были две шубы, мехом внутрь и мехом наружу, меховые чулки и меховые сапоги, двойного меха шапка и такие же рукавицы - словом, полное зимнее обмундирование остяка. В багаже у меня было несколько бутылок спирта, т. е. наиболее надежного эквивалента в снежной пустыне".
Лев Троцкий «Моя жизнь»
В дороге по заснеженной пустыне, Троцкий видел немало удивительных вещей, все-таки, такие путешествия накладывают свой отпечаток. Революционер проникся жизнью остяков, увидел их быт и застал немало природных красот бескрайней родины, для которой он хотел наилучшую судьбу. За неделю они покрыли 700 километров и практически добрались до Урала, по пути им стали все чаще попадаться обозы и возникла необходимость в легенде. Троцкий определил себя как чиновника, который объезжает вверенный участок вместе с акцизным ревизором с проверкой.
Предательское ощущение, что его обман вот-вот раскроют и отправят обратно за полярный круг, не покидало Троцкого вплоть до того момента, как он сел на поезд в Перми, потом уже его попустило. Он возвращался в Петербург поездом и этот путь он проделал всего за 11 дней. Троцкий предварительно по телеграфу уведомил супругу, Наталию Седову, о своем приезде, чтобы она подготовила вещи и средства для отъезда за границу.
По прибытии в столицу, Троцкий первым делом направился в артиллерийское училище, чтобы предстать перед стачечными активистами, избежавшими наказания и вдохновить их на борьбу. После этого можно было и драпать из страны, тем более, из Берёзова уже шли телеграфировали о беглеце. Не теряя ни минуты, чета Троцких-Седовых отправилась на Финляндский вокзал, откуда рванули в Финляндию, где обосновались Ленин и Мартов, которые после Стокгольмского съезда РСДРП объединили силы.
По прибытии Троцкий посетил обоих лидеров фракций, приведу здесь отрывки из его автобиографии, которые отлично оттеняют характеры каждого из персонажей.
Мартов:
В комнате Мартова царил, как всегда, неистовый беспорядок. В углу были навалены газеты в человеческий рост. Во время беседы Мартов время от времени нырял в эту кучу и доставал нужную ему статью. На столе лежали рукописи, покрытые пеплом. Пенсне свисало на тонком носу. Как всегда, у Мартова было множество мыслей, тонких, блестящих, но не было одной мысли, самой главной. Он не знал, что предпринять.
Ленин:
В комнате Ленина царил, как всегда, образцовый порядок. Ленин не курил. Нужные газеты с пометками лежали под рукой. А главное, была несокрушимая, хотя и выжидательная уверенность в этом прозаическом, но необыкновенном лице.
После визитов к Ленину с Мартовым, Троцкий обосновывается в Гельсингфорсе, но живет там недолго, опасаясь преследования жандармов. В конце концов, он вместе с женой перебирается в Стокгольм, открывая новый этап в своей жизни – затяжную эмиграцию.
Вторая ссылка Троцкого завершилась так и не начавшись. Конечно, отсидев разок, революционер отлично понимал, как работает система исполнения наказаний и как правильно запутать ее. Первое путешествие в места не столь отдаленные было настоящим адом для юного Лейбы, теперь же, он был спокоен, уверен в себе и своих возможностях. Кстати говоря, очень интересно, что первая ссылка Иосифа Джугашвили, будущего заклятого врага Троцкого, проходила в период 1908-1911 годы, когда Троцкий слыл уже бывалым сидельцем. Как же проходили годы неволи у будущего вождя народов? Об этом вы узнаете на канале моего коллеги «История и культура Европы и Азии», где подробно, в слегка ироничной манере, Автор рассказывает о злоключениях товарища Сталина.
Предыдущая серия:
Самая первая серия:
