Молчание заполняло комнату липкой пеленой. Неприятное чувство нехватки воздуха, разрывающее ребра изнутри. Вереница темных мыслей медленно утяжеляла разум Павла, давя непрестанными сомнениями и волнениями. Они сидели на разных сторонах одного дивана и молчали уже сорок минут.
Наконец, Ольга разрушила неловкую тишину:
– Как мы будем решать эту проблему?
Он вздохнул. Он не мог решить эту проблему двадцать восемь лет и не был уверен, что удастся сейчас.
ВК, ТГ и ОК - подписывайтесь и не теряйтесь!
– Ты же понимаешь, чем это чревато для наших отношений? – с нажимом произнесла она.
Павел закрыл лицо руками. Собрался с силами. Посмотрел ей в глаза:
– Да, у меня есть психическое расстройство. Нет, это никак не влияет на качество жизни. Это не галлюцинации, панические атаки, нет, ты же знаешь. Просто рефлекторно перепроверяю всё, чаще мою руки. С обсессивно-компульсивным расстройством можно жить вполне нормально, ты драматизируешь. Милая, я живу так всю жизнь. У меня минимум обссесий, нет фобий. Это все мелочи.
– То есть решать мы ничего не будем? – насмешливо пропела Оля. – И ты лукавишь. Это влияет на качество жизни.
– Оль, хватит! – тихо произнес он. – Пойдем спать. Пожалуйста. Я рефлексирую на эту тему. Это просто разные бытовые привычки: я люблю чистоту, вот и все. Я пытаюсь подстраиваться и быть лояльнее. Никаких претензий больше, если тебя это интересовало. Обещаю.
– Хорошо, – спокойно сказала она. – Спать так спать. Никаких претензий, Паш, я запомнила.
Он расстелил постель, и Оля рухнула на кровать в домашней одежде. Он отметил это про себя, но ничего не сказал. Различные варианты того, как домашняя футболка соприкасалась с пледом, на котором сидела кошка, или падала на грязный пол, калейдоскопом пронеслись в голове, но усилием воли не вызвали негатива. Во всяком случае, вслух.
Он вздохнул и отправился в душ. Стоя под горячей водой, он тер до красноты руки и плечи, смывая тяжесть и грязь конфликта.
Это состояние охватывало его, как неразрывная ткань, связывающая его мировосприятие и его душу. Чувство, напоминающее занозу где-то внутри. Это ощущается ежесекундно, отвлекает от всего.
«Не стоит врать самому себе: я никогда я с этим не справлюсь» – отчаянная мысль пронеслась в голове, щекоча нервы. Это вообще поддается лечению?..
Он прошел в спальню и тихо юркнул под одеяло. Ольга уже спала – не дождалась его. Он обнял ее со спины, с удовлетворением почувствовав прикосновение обнажённой кожи. Значит, хотя бы не в грязной футболке на чистой постели. Он улыбнулся, зарываясь носом в ее волосы.
Утром он молчал. Молчал, когда Оля резала хлеб и ветчину одним и тем же ножом. Когда положила ложку после кофе на стол, оставляя бурые пятна на столешнице. Молчал, когда крошки от завтрака она смахнула рукой прямо на пол.
– Бесит? – усмехнулась она.
– Ты специально так себя ведешь? – с подозрением спросил он. – Это же в конце концов просто про порядок речь. Ничего более.
– Можешь считать, что живешь со свиньей, если тебе так угодно, но я не делаю ничего страшного. Почти все такие же и многие гораздо хуже.
– Не надо сравнивать ни с кем! – он закатил глаза. – Речь о тебе!
– Вот ты и проиграл, милый, – с каким-то самодовольствием произнесла Оля. – Все это претензии. Ничего ты самостоятельно не решишь, нужен специалист.
– Не надо ничего делать, просто не мусори и все! – взмолился Паша. – И претензий не будет.
– Ими все не ограничивается. Ты нервничаешь и по другим поводам.
Он осекся. Оля была права. Но позволить мозгоправам копаться в его мыслях он тоже не мог. Детский страх о психушке, где накачивают таблетками, трансформировался во взрослой жизни в реальную фобию с тысячью реалистичных обоснований.
– Я позову подругу сегодня в гости! – после небольшой паузы произнесла Ольга. – Может быть ты поймешь, как я ощущаю себя, когда увидишь все глазами другого человека.
Вечером после работы дома действительно сидели двое. В кухне за стойкой рядом с Олей расположилась симпатичная блондинка в белой водолазке. Паша кратко бросил приветствие, повесил куртку и прошел в ванную комнату. Он принял душ, переоделся в домашние вещи, еще раз помыл руки и вернулся в гостиную.
– Мы как раз обсуждаем тебя, милый! – бросила Оля.
Паша в непонимании обернулся.
– Я рассказываю о тебе! – пояснила его девушка. – Ну, знаешь, эти девчачьи разговоры об отношениях. Кто-то жалуется на то, что муж слишком много работает и не обращает внимание, кто-то на свекровь, на измены, на недостаток денег. Я вот жалуюсь на ОКР, – сладким голосом пропела Оля. – Вот это мой Паша, Свет, знакомься, он ОКРщик.
Блондинка усмехнулась:
– Жестко ты. Знаешь, как прозвучало? Это Саша, он строитель, это Коля – бизнесмен, а это Паша – он ОКРщик.
– А так и есть! Иногда мне кажется, это главная его черта личности, – продолжила Оля нарочито громко, говоря о Паше в третьем лице, будто его и нет рядом. – Сейчас я немного о нем расскажу! Неистовая скрупулёзность овладевает Павлом ежесекундно, постоянно заставляя его мыть руки чуть ли не до крови, тереть каждую поверхность, хвататься за сердце при виде мусора, короче, адекватно функционировать человек не может. С каждым разом, когда он доводил свои поступки до абсурда, он надеялся обрести спокойствие, но лишь на короткое время. Паша на самом деле невероятно нервный человек и удовлетворение от очередной уборки мимолетно. Это как расчесать комариный укус… Пашино неуправляемое желание привлекало внимание окружающих, они видели его как странного человека, страшно нервничающего. Атмосфера общественного неприятия и раздражение, которое он вызывал, становилось ещё одним источником его агонии…
– Ну, не стоит говорить об этом издевательски! – спокойно прервала ее Светлана. – Человек с подобным расстройством действительно может страдать от навязчивых самообвинений, чувства вины, импульсивных обсессий, сомнений, которые в реальности могут быть беспочвенными. Это могут быть проблемы с самооценкой, страх привязанности…
Паша тем временем опустился в кресло позади стола и молча стал слушать этот монотонный поток сознания. Все накопленные обиды Ольги сейчас выливались на блондинку в водолазке в самой язвительной манере. Он решил не возникать и дослушать.
– Павел был неразлучен со своими сомнениями, постоянно перепроверяющими его поступки. Он как будто бы не доверял сам себе, куда уж до окружающих! – продолжила Оля, в ее голосе сквозила обида. – Он горячо желал преодолеть своих внутренних демонов, но только на словах, ведь в суровой реальности бороться против них было так трудно, словно это уловка вечернего тумана. В реальности он упивался своей необычностью, своим отличием от плебеев, которых не смущает делать все неидеально! – срывающимся голосом закончила Ольга.
– А ты уверена, что это так на самом деле, а не только твои ощущения? – осторожно спросила Светлана. – Мне кажется, сейчас в тебе говорит обида. Ты чувствуешь себя неправильной, недостаточно хорошей, когда тебя критикуют за мусор?
– Знаешь, Свет, я вполне себе чистюля. У меня всегда порядок. Но я не вылизываю все поверхности. С Пашей я действительно ощущаю себя свиньей. Мне неприятно!
– Давай спросим у него? – предложила Света. – Спроси, что он сам думает по этому поводу.
Паша вздохнул. Придется участвовать в этом шоу. Кажется, в гостях сегодня вовсе не подружка с работы, а какой-то доморощенных психолог…
Он собрался с силами и начал:
– Каждое несоответствие, каждая небрежность вызывают во мне почти физическую реакцию. Я не злюсь на тебя, никогда не злюсь, честно. Но некоторые бытовые привычки меня очень триггерят, я никак не свыкнусь с ними. Это повод для самокритики и самоуничижения, это не повод злиться на тебя. Я очень волнуюсь по поводу всего на свете. Я много нервничаю на работе. Я жутко нервничаю дома, когда все идет не так. Любая мелочь может заставить меня бояться будущего. Мне страшно! Мне страшно каждую секунду, каждый наш конфликт, перерастающий в скандал. Я люблю тебя и боюсь потерять, но как бороться с собой не знаю. Я нервничаю по любому поводу, и эти бытовые штуки типа мытья рук – это мелочи в сравнении с моими навязчивыми мыслями обо всем остальном. Вне ремиссий я превращаюсь в заключённого своего собственного разума, сомневающегося в своих мыслях и действиях. Я беспокоюсь, что любой мой поступок может привести к ужасным последствиям, поэтому все перепроверяю. Даже мытье рук может спасать от болезней, а у тебя же такой слабый иммунитет…
– Смотри, Оль, раз: он перепроверяет не из недоверия, а из-за беспокойства – это проявление заботы. Для людей с ОКР вполне себя характерно утрированное чувство ответственности за предстоящие события и склонность преувеличивать негативные последствия неудач, которые ты могла бы счесть незначительными! – Светлана писала что-то в блокноте, параллельно своим словам. – Два – я вижу, что он хочет меняться, но самостоятельно не может. Мы не обязаны быть спасателями всем и каждому, но ничего странного в том, чтобы поддержать любимого человека, который действительно хочет меняться и лечиться, нет. Если ты сама готова и имеешь на это ресурс.
– Я пытаюсь, но не уверена, что он пытается что-то делать! – возмущенно сказала Ольга.
– Я хочу! – заверил Паша. – Честно хочу.
– Тогда нужен специалист! – заключила Светлана. – Самостоятельно ты не проработаешь все это. Особенно проблему неприятия окружающего мира, ощущения себя чужим в своём собственном пространстве. Возможно, друзья и близкие люди, не раз хотели помочь, но стена неразрешимых сомнений и страха была слишком устойчивой. Нужен специалист, психотерапевт. Я всего лишь клинический психолог, как ты уже, наверное, догадался, вряд ли смогу проработать все ваши проблемы одна, но я дам контакт специалиста. И все будет хорошо, если вы оба станете работать над собой.
Паша встал с кресла, подошел к Оле и обнял ее за плечи. Она взяла его за руку. Оба кивнули Светлане.
Сегодня Паша ложился спать на удивление спокойным. После этого разговора в нем загорелась искра надежды — искра, которая заставляла искать пути преодоления проблем вместе с Олей. Каково это — стать хозяином своей судьбы, освободившись от оков навязчивых мыслей? Возможно, совсем скоро он будет знать. А пока — они будут стараться. Вместе.
И он заснул, нежно обнимая Олю. Мысленно поблагодарил ее, что она нашла в себе смелость и все это высказала ему почти что в лицо. Возможно, именно это ему сейчас и нужно. Только он сам боялся себе в этом признаться.
Через пару недель они все же пошли на прием к тому специалисту, контакты которого прислала Света. Уже через несколько сеансов Паша начал понимать, что ОКР - это не приговор. У него еще есть шанс жить относительно нормальной жизнью, не перенасыщенной личными переживаниями и страхами.
Оля старалась быть очень терпеливой. Она понимала, что ее избранник неидеален, но еще знала, что любит его и готова помочь, ведь именно так и надо поступать с теми, кого любишь.
Всем большое спасибо за подписку, лайки и комментарии!❤🌹👍
Ещё рассказы:
