Юля С.

Застолье шло своим чередом. Точнее, это была игра в одни ворота. Лидия ела. Она сметала со стола деликатесы с крейсерской скоростью, попутно критикуя хозяйку. — Икра мелковата, Жанна. По акции брала? Ну понятно. Я вот своим только премиум беру, здоровье важнее. — Салат пересолен. — А что, горячее еще не готово? Долго ты копаешься. Жанна молчала. Она сидела с прямой спиной и пила воду. Аппетит пропал начисто. Она смотрела на сестру и видела перед собой абсолютно чужого, наглого человека, который пришел набить желудок и самоутвердиться...

Тридцать первое декабря. День, когда вся страна режет салаты в промышленных масштабах и ждет чуда. Жанна чуда не ждала. Она ждала сестру. На комоде, сияя глянцевым боком, возвышалась коробка. Это был не просто конструктор. Это была мечта любого мальчишки от пяти до пятидесяти. Огромный звездолет из тысяч деталей, за который Жанна отдала сумму, равную половине своей месячной зарплаты. Она копила два месяца, отказывала себе в лишнем кофе и такси, чтобы порадовать племянника. Вадик, сын сестры, мальчик неплохой, хоть и избалованный донельзя...

Вечер пятницы. В квартире Аллы царил хаос, который обычно называют «творческим беспорядком», но на самом деле это был просто бардак. Одежда валялась на стульях, фен гудел, пахло лаком для волос и дешевым дезодорантом. Алла носилась по комнате в нижнем белье, пытаясь одновременно натянуть чулки и докрасить левый глаз. Звонок в дверь. — Открыто! — крикнула Алла. Вошла Римма. Она была спокойна, элегантна и улыбалась той самой улыбкой, которой улыбаются акулы перед обедом. — Привет, красотка! — прощебетала она...

Ванная комната Риммы напоминала филиал рая для эстетов. Или сейф швейцарского банка, если пересчитать содержимое полочек в твердую валюту. Римма была женщиной, которая знала цену красоте. И цена эта измерялась не улыбками, а вполне конкретными суммами, которые ежемесячно улетали с её карты в кассы люксовых бутиков. Она работала как проклятая, чтобы вечером зайти в свою белоснежную ванную, взять тяжелую стеклянную баночку с золотой крышкой и нанести на лицо субстанцию, пахнущую альпийскими лугами и большими деньгами...

Лето выдалось жарким и влажным. Идеальным для бурного роста. Геннадий наслаждался жизнью. Он достроил беседку, высадил свои драгоценные розы, купленные за валюту, и каждый вечер с гордостью расхаживал по захваченной территории, чувствуя себя помещиком. Он не обращал внимания на то, что за забором у Елены поднялась высокая, густая стена зелени. Ну, растет что-то и растет. Лопухи какие-то. Главное — его не трогают. Но это было затишье перед бурей. К августу топинамбур вымахал под три метра. Он создал такую плотную тень, что «элитный розарий» Геннадия оказался в вечных сумерках...

Майские праздники 2025 года начались для Елены не с запаха шашлыка, а с запаха наглости. Густого такого, концентрированного, как дым от паленой резины. Елена не была на даче с октября. Зима выдалась снежная, дороги в СНТ «Энергетик» чистили по большим праздникам, поэтому проведать фазенду она выбралась только сейчас, когда сошел последний лед. Она загнала свой кроссовер на парковочное место, вышла, потянулась, вдохнула свежий воздух и... замерла. Глазомер у Елены был идеальный — сказывалось двадцать лет работы инженером-проектировщиком...

Понедельник. 10:00 утра. В переговорной комнате компании «Строй-Инвест» атмосфера была натянута, как струна на скрипке Паганини. Решалась судьба многомиллионного тендера. Шеф, красный и потный, распинался перед партнёрами. Влад, как ведущий менеджер, сидел по правую руку, готовый в любой момент вступить в бой с цифрами и графиками. Телефон Влада, лежащий на столе экраном вниз, коротко вибрировал. Бззз. Влад покосился на аппарат. Наверное, спам. Бззз. Через секунду ещё раз. Бззз. Бззз. Шеф недовольно зыркнул в его сторону...

Влад стоял перед зеркалом и поправлял идеально выглаженный воротничок. Он любил себя. Искренне, нежно, до дрожи в коленях. В его картине мира он был Аполлоном, сошедшим с небес в обычную московскую квартиру, чтобы озарить её своим сиянием. А вот Алина, его жена, в эту картину вписывалась с трудом. Как пятно от кетчупа на белой скатерти. — Ты серьёзно собираешься в этом идти? — спросил Влад, глядя на отражение жены через плечо. В голосе — смесь брезгливости и вселенской скорби. Алина замерла, застегивая пуговицу на манжете...

Максим распахнул дверь. Картина, открывшаяся их взору, была достойна кисти художника-передвижника, пишущего социальные драмы. Лестничная площадка была забита людьми и вещами. В центре стояла Тамара. Красная, распаренная, в расстегнутом пуховике, из-под которого виднелась кофта с люрексом. От неё пахло поездом, дешевой колбасой и потом. Рядом, привалившись к стене, стоял дядя Витя — мужичок с красным носом и тоскливым взглядом, обвешанный баулами, как вьючный мул. Трое детей — мал мала меньше — уже начали инспекцию соседских ковриков...

Тридцатое декабря 2025 года. Москва стояла в пробках, сверкала гирляндами и сходила с ума в предновогодней агонии. А в евродвушке Инги на пятнадцатом этаже царил благословенный покой. Инга стояла посреди кухни и с наслаждением вдыхала аромат хвои и дорогого парфюма. На столе уже стояла батарея из баночек с красной икрой (настоящей, а не той белковой имитации, которой завалены полки), бутылка коллекционного шампанского и набор для канапе. Это был их год. Они с Максимом пахали как проклятые, закрыли ипотеку, сделали дизайнерский ремонт в скандинавском стиле и заслужили этот тихий праздник...

Кира посмотрела на часы. Грузовая машина приедет через час. У неё было шестьдесят минут полного, безраздельного владения этой территорией. И ключи всё ещё были у неё в кармане. Бить посуду? Пошло. Резать диван? Уголовно наказуемо, да и глупо. Месть должна быть изящной. Как инженерный проект. Кира прошла в ванную комнату. Это была гордость Жанны Павловны. «Итальянский кафель! Сантехника из Германии! Мебель из массива дуба под заказ!» — хвасталась она при каждом визите. Ремонт здесь стоил как почка на черном рынке...

В квартире пахло химической чистотой и несбывшимися надеждами. Кира провела здесь последние двенадцать часов, оттирая каждый сантиметр пространства. Хромированные краны сияли так, что больно было смотреть. Окна, вымытые с двух сторон, казались отсутствующими. Даже швы между плиткой в ванной были вычищены зубной щеткой. Кира была идеальным арендатором. Тем самым, о котором мечтают на форумах арендодателей: платила день в день, не водила мужиков, не заводила котов и ходила по паркету чуть ли не летая...