Таха решил напиться. Он, в принципе, не любитель – три-четыре раза в год, зато в дым. Супруга по каким-то тайным признакам его определила, взяла пацанов и двинула в гости к родителям. Говорит, ночевать туда приходи – надеялась, что присутствие тестя и тёщи ограничит план пьянки. Хрен!
Утром проснулся, не помня, как очутился на вражеской территории – у него, как у многих бывших боксёров, чётко выраженная алкогольная амнезия – и замечает, что старшие настороженно косятся, вообще, сторонятся. Он – к жене.
– Что, сильно моросил вчера?
– Да ты шиз!
– Ну?
– Брюки снял, в пиджаке и галстуке прыгал с кровати на диван и обратно. Мама с папой услышали, пришли, насмотрелись!
– Врёшь.
– Очень надо! Ты взгляни на них. Ничего не замечаешь?
Таха задумчиво почесал брюхо и прикинул расстояние между диваном и кроватью. Всё-таки, обманывает. Специально. Хочет, чтоб ему было стыдно и таким макаром оказывает психологическое давление. Ещё один тактический успех в вечном семейном кровопролитии.
Он озвучил свои соображения. Жена в ответ подтвердила, что прыгал, прыгал! Ещё и орал.
– Что орал? – оживился Таха, надеясь подловить собеседницу на непродуманной мелочи. Та пожала плечами и достаточно равнодушно сообщила, что оралось нечто непонятное. Она вначале подумала, что он ругался по-балкарски – сама она абазинка – но затем поняла, что ошибается.
– Так что я кричал? – натиском и только натиском можно отбиться от планомерного женского давления по всему фронту.
– Да, муть какую-то. «Баруй хазан, хазан амину!»
Так. Надо прикусить язык. В детских играх по сюжетам Толкиена Таха был Траином, сыном короля гномов Железных холмов. «Барук хазад, хазад аймену!» – это их боевой клич. Когда он начал ухаживать за своей будущей половиной, битвы с орками были уже позабыты. Надо же, падла, когда всё вылезло!
