Мелкий и колючий дождь сеялся ещё с полуночи. Люба погладывала в окно: хорошо, – ночь длинная, может, с рассветом, к концу смены, распогодится. Вечером Люба прибежала на работу в лёгкой ветровке и в туфельках. И про зонтик не вспомнила: так тихо и ласково колыхались над посёлком сумерки. А к утру дождь ещё упорнее зашлёпал по лужам, и к нему добавились хлопья снега. Любаша растерянно остановилась на крыльце коммутатора, взглянула на свои туфельки: даже страшно шагнуть в эту слякоть, что начиналась сразу за нижней ступенькой и казалась бездонной…
Около коммутатора остановилась машина. Люба вспыхнула, быстро отвернулась. Собралась назад, в коридор, забежать, а Воронин уже вышел из машины, улыбнулся ей, подал руку:
-Я в Управление. Садитесь, Любовь Максимовна. Нам по пути, – подброшу Вас до самой калитки.
Сесть к нему в машину было совершенно немыслимо. И Любаша испуганно закачала головой:
- Ой, нет-нет, Андрей Александрович! У меня тут… у меня ещё дела… на коммутаторе. Мне надо… Мне ещё…
А он не выпускал её руку:
- Да что ж ты трусиха-то такая! Ну, что ты придумываешь? Какие дела? – Кивнул на окно: – Тоня вон на смену заступила, а тебе домой пора. Ты ж в своих туфельках с первого шага утонешь.
Воронин спрятал улыбку: на переднее сидение Любаня не села. Забилась назад, в самый уголок. Казалось, даже не дышала. А он молча поглядывал на неё в зеркало: ох, Любка, Любка!.. Не вижу, думаешь… не понимаю. Красивая ты, – так бы и смотрел на тебя. Только тебе, Любань, на меня смотреть не надо. У меня Лена есть. И дочка у нас, Дашенька, – того и гляди, не заметим, как тоже невестой станет… А ты, Любашенька, к парням лучше присматривайся. И не фыркай на них, – вот как недавно на Игорька Аршинцева. Он же к тебе – со всей душой… с надеждой. А ты с меня глаз не сводишь, глупая девчонка…
Остановился у Любашиного дома, проводил её до ворот. Вот и всё катание, о котором Марина подружке своей рассказывала…
Как-то Димка заехал за Мариной в Отдел кадров. По дороге остановился, окликнул Лену, – они с Дашей возвращались из школы:
- Садитесь, девчонки. Темнеет уже.
Марина оглянулась назад, сочувственно заметила:
-Андрею, конечно, некогда забрать вас. Столько дел у главного инженера!.. Вот удивляюсь: и как он – при всей своей занятости! – находит время, чтоб Любаню Веденеву покатать!..
Дашенька растерянно взглянула на мать. Димка нахмурился:
- Чего буровишь! Постеснялась бы – при ребёнке! – языком мести, что ни попадя.
- А я что, – вздохнула Марина. – Сама видела, как Любка в машину к нему прыгает. И какие у них общие дела?.. Как, скажи, метит Любка в заместители… к главному инженеру. А, может, тебя, Лен… замещать-то собралась?
-Язык прикуси! – вспылил Димка. – Иначе высажу к… Пешком пойдёшь. Чего нос свой суёшь, куда не просят!
На шахте всё ладилось: и с производственно-техническим планом, и с заменой оборудования. Провели совместные учения с горноспасательным взводом. Проходили месяцы, и Воронин всё больше недоумевал: как можно было – без малого десять лет!.. – сидеть над бумагами в Управлении, в то время, как здесь, на «Светлореченской», надо было менять канатно-ленточный конвейер в главном откаточном, ремонтировать водоотливные насосы, разрабатывать новые лавы и опускать шахту на нижние горизонты… Андрею Александровичу временами казалось, что там, в Управлении, без всего этого, – без такого старательного и добродушного рычания добычного комбайна, без запаха свежевырубленного угля, – он просто задыхался.
А дома… вдруг заметил, что девчонки его загрустили. Присматривался к Лене: понятно, устаёт она, – с бесконечными стопками тетрадей, с педсоветами, со своими пятиклашками и лодырями из одиннадцатого… А откуда грусть в Дашенькиных глазах?.. И сквозь грусть – неясная тревога. Андрей Александрович помнил, как понравился дочке новый дом. И с ребятами здешними она тут же подружилась, и одноклассник, Тимка Мельников, притащил ей в подарок котёнка. В городе строгая мама не разрешала, чтобы в квартире поселилось вот такое мурлыкающее существо, а здесь не меньше Даши обрадовалась трёхцветной кошке. Рассматривали её с дочкой целый вечер. Выбрали подходящее имя, – стали звать её Фросей. Фрося и правда была красавицей, и очень ласковой и послушной оказалась.
А теперь Дашенька стала непривычно молчаливой, часто хмурила бровки. Может, тоже скучает по городу?.. Иногда они с Леной переглядывались, – будто им было известно что-то такое, о чём он не знал.
Андрей по-мальчишески ждал снега. А снег здесь такой, что в городе не увидишь: там его убирают, лишь он успел выпасть. И пахнет здешний снег совсем по-другому: вишнёвыми ветками, сухой полынью и оставшимися на кустах ягодами тёрна. Надеялся, что и девчонки его обрадуются снегу, повеселеют, когда прокатятся на санках со склонов Журавлиной балки.
Сухо останавливал сестру, если она снова принималась гневно-сочувственно рассказывать о школьном физруке:
-Похоже, Вячеслав Игоревич забыл, где в школе спортзал находится. Или перепутал его с кабинетом математики. Учти, Андрей: вы не в городе. Это там ты… ничего не знал, как у твоей жены складываются отношения с коллегами… с физруком, например. А у нас – всё на виду.
-Марин, поселковые сплетни меня не интересуют.
Но и без Марининых слов догадывался, что нравится Лена этому мальчишке… Как-то усмехнулся:
- Ты ему скажи, Лен… – физруку вашему: ещё раз увижу его интерес… к математике, – уши надеру.
Лена удивлённо вскинула ресницы, не ответила.
И выпавшего снега словно не заметила. Перед выходным Андрей сказал:
- Завтра идём кататься на санках.
В дочкиных глазах вспыхнула радость. А Лена устало и безразлично пожала плечами:
- Мне некогда.
И Дашенька вдруг сникла…
Андрей взял жену за плечи, улыбнулся:
- Так каникулы же, Лен! Для чего ж каникулы придуманы!
Лена увернулась от его рук, повторила:
- У меня много работы. Ты думаешь, что отчёты бывают только в отделе главного инженера?
Андрей нашёл её глаза:
- Лен!.. Всё хорошо?
А она снова пожала плечами, – молча…
В Журавлиную балку они ходили вдвоём с Дашенькой: Лена всё-таки осталась дома. И дочкина радость была какой-то сдержанной, – совсем не такой, как ожидал Андрей. Чуть оживилась Дашенька, когда в балку прибежал Тимка Мельников. Значит, здесь всё в порядке, – незаметно усмехнулся Воронин. С пятёрками за четверть дела обстояли тоже неплохо: на одну пятёрку даже больше получилось, чем они ожидали, – до сих пор по математике у Даши были четвёрки… Отчего же вон снова всколыхнулась грусть в самых родных глазках?..
Ночью Андрей долго не ложился: надо было посмотреть чертежи и схемы нового шахтного горизонта. А когда – уже далеко за полночь – вошёл в спальню, почувствовал, что Лена тоже не спит. Присел на краешек постели, склонился к жене, коснулся губами её волос. А она никак не откликнулась, – хотя прежде, даже сквозь полудрему, счастливо тянулась к нему…
- Лен!.. Ленка, Леночка! Ну, хочешь… Назад вернёмся, в город. Недавно с Дерябиным говорил, – в Управление по надзору зовёт… Хочешь? Я же вижу, что вы с Дашенькой скучаете.
Лена помолчала. Поднялась, набросила халатик:
- Вернёмся в город?.. Хочу. Вот только думаю, что там скучать будешь ты.
- Буду, Лен… – признался Андрей. – Без шахты я…
- Без шахты?.. – насмешливо перебила Лена. – А мне кажется, что скучать ты будешь без шахтного коммутатора.
Андрей взъерошил волосы:
- Леенка!.. Леночка! Так дело в этом?.. Маринка тебе наговорила?
-Ну, почему, – Маринка. Я же не школьница, Андрей. Сама видела, как смотрит на тебя эта ваша студентка-телефонистка. Ты думаешь, – это незаметно?
Андрей достал сигареты, хотя никогда не курил в доме.
-Значит, так, Лен. Слушай: у меня есть только вы с Дашей. Что там тебе заметно… когда ты успела заметить, – я не знаю, и знать не хочу. Если причина твоего желания вернуться в город – лишь в том, как посмотрела на меня телефонистка, мы никуда не уедем.
Лена быстро собрала распущенные волосы. От грубоватых Андрюшкиных слов вдруг стало легко-легко. Прижалась к мужу, обняла его… Знала бы Маринка!.. Знала бы, что ей не только Славик… физрук Вячеслав Игоревич, не нужен, – никто в мире ей не нужен, потому что у неё есть Андрей, в которого она влюбилась в самом начале первого курса. Тогда он, такой же мальчишка-первокурсник горно-металлургического, оглянулся на неё в троллейбусе, и вышел с ней на остановке, и очень серьёзно сказал:
- Я провожу тебя, – уже совсем темно.
И этих десяти лет, как у них с ним, не могло быть ни с кем другим, – ни у неё, ни у него…
И…Как хорошо, что здесь так много снега!..
На большой перемене Лена даже напоила чаем Вячеслава Игоревича. Он, как мальчишка, обрадовался их с Дашенькой ореховому печенью…
А через несколько дней, вечером, когда уже во дворе выходила из машины, вдруг увидела: что-то блеснуло под сидением… Замерла: серёжка?..
Андрей открывал гараж, Дашенька с Фросей на руках убежала в дом. Лена подняла серёжку. Совсем маленькая, почти невесомая серёжка показалась ей неподъёмной тяжестью…
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 10 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»