Я немного побаивался за любимую: второй день ей одной с младенцем сидеть, да ещё и, как выясняется, с проблемным. Но ничего, справилась. И даже мне на ушко жаловаться не стала, хоть по глазам я и видел, насколько это её вымотало.
Эм меж тем вызвалась присутствовать на составлении фоторобота Василием. Ну да понятно: лишь бы в отделе подольше не показываться и к сыну пореже подходить. Вот точно — кукушка! А она ещё раньше на свою мать жаловалась. Ну да, ну да, с вишенки яблочки не падают.
В целом мы сегодня уже неплохо поработали, поэтому уже потихоньку начинали крамольные разговоры о том, чем сегодня займемся вечером дома. А зря. На нашей работе это плохая примета. Прямо-таки отвратительная.
Горевестником стал Тугарин.
— Простите, ребятки, но, видимо, кому-то из вас придется задержаться, — начал он с порога. — У нас ещё один труп. Его уже опознали: Мутонин Всеволод Андреевич.
— Подождите-ка, — нахмурилась Леся. — Это ведь второй потеряшка? Вечный постоялец психоневрологического интерната? Я ничего не путаю?
— Не путаешь, — мрачно подтвердил Виктор. — Но на сей раз вам подарочек. Дагу никто забирать не стал. Так там в животе и торчала.
— Типа последняя жертва, что ли? — предположил я.
— Или же сам маньяк.
— Что?! — взревели мы все вместе с Тинычем.
— Да то, что эксперт предварительно стоит на версии самоубийства, и ничем его с этой позиции не подвинуть. Данные пришли, еще когда вы за Василием ездили, но я решил сначала сам все по возможности разузнать и перепроверить.
— Когда обнаружили труп?
— Сегодня утром. Мужик в лесопарке собаку выгуливал, она и наткнулась.
— А почему нас на место не вызвали?
— Да потому что пока разобрались, пятое-десятое… Короче, смежники там предварительно отработали всё. Но скажу сразу, накопали немного. Убийство или самоубийство произошло минимум неделю назад, а то и раньше. Просто в том районе лесопарка мало кто ходит. Лосиный остров — он большой, там реально заблудиться можно. Следов волочения тела не обнаружено. С большой долей вероятности все именно там на месте и произошло. Но тут такое дело… Уже несколько снегопадов было, так что замело там всё основательно, поэтому на следы особой надежды нет, как понимаете.
— То есть формально наше дело скоро закрывается? — первым сообразил Тин. — Есть жертвы, есть труп психически нездорового маньяка и орудие преступления. Правда, нет мотива, но психическое заболевание это списывает. И?..
— Вы же профессионалы, ребята, — криво улыбнулся Тугарин. — Сами не хуже меня понимаете, что от этой истории очень нехороший душок идёт. И прежде чем мы одобрим версию, которую нам кто-то старательно подбрасывает, мы всё трижды проверим и перепроверим.
— А почему вы сказали «подбрасывает»? — спросила Леся.
— Да потому что слишком уж всё гладко получается. Этот Мутонин даже паспорт себе в карман нагрудный положить не забыл. А зачем? Чтоб его поскорее опознали, что ли? Так что продолжайте копать. Не надо за уши натягивать мотив на убийства. Нужно найти реальную причину того, что произошло.
— Остается лишь надеяться, что убийств больше не будет, — вздохнула Леся.
— Сплюнь, — беззлобно покачал головой начальник. — Если обнаружим новые жертвы со сходными инициалами, будем проверять их так, будто это однозначно наши клиенты. И способ причинения смерти тут уже не важен. Медленно работаем ребята, медленно. Кстати, этот Василий ещё здесь? Покажите-ка ему физиономию этого Мутонина, вдруг опознает, как своего преследователя.
Тиныч немедленно взял под козырек и отчалил. Тугарин вышел, Шахида непонятно где носили черти, и мы остались в кабинете вдвоем. Пардон, втроем. Постоянно про пацана забываю.
Леся сидела нахмуренная и вертела в пальцах шариковую ручку. Перед ней был открыт блокнот, но ни одной пометки на чистом листе еще не было сделано. Гоша меж тем явно заскучал в своем кресле и уже открыл рот, намереваясь привлечь к себе внимание. Я подхватил его на руки и слегка потряс. Младенец озадачился, после чего решил, что это, наверное, новая игра. И радостным гугуканьем потребовал продолжения. Пришлось его еще потрясти, потом подбросить, покружить по комнате… Мальчишка явно был доволен. А вот мои руки быстро намекнули, что упражнение с утяжелением — это последнее, чего бы они сейчас хотели. Поэтому я аккуратно наши игрища завершил и посадил парня себе на колени. Он тут же заинтересовался содержимым столешницы, так что пришлось пожертвовать ему новый карандаш, еще ни разу не заточенный.
— Что думаешь? — осторожно спросил я у любимой, так и не дождавшись от неё хотя бы словечка.
— Да то, что Тугарин прав, — вздохнула она и с ненавистью отодвинула блокнот подальше. — Мы ведь уже знаем про преследователей. Даже знаем то, что их было двое. Описание девушки совпало уже три… ладно, два с половиной раза. Там свидетельница, вполне возможно, видела во дворе какую-то другую женщину. И что-то мне подсказывает, что наш чудесным образом спасшийся потеряшка действительно чудом избежал смерти. И Мутонина этого он не опознает. И что это значит?
— Что?
— Да то, что нам нужно прямо вот перетрясать каждый случай, благо их у нас, тьфу-тьфу, не так много, как могло бы быть. Искать сходства и различия. Вот хоть ты тресни, мне кажется, что один из погибших чем-то должен серьезно отличаться от остальных.
— Мутонин и отличается.
— С ним отдельная работа предстоит. Вернее, с его родными и знакомыми. Надо понять, что он был за человек. Какие у него были акцентуации. На что его клинило, проще говоря.
— Хочешь понять, смог бы он реально угробить всех этих мужиков?
— Хочу понять, на какую удочку он мог попасться, чтобы покончить с собой. Его надо было уговорить? Что-то пообещать? Чем-то прельстить? И если у него была в характере такая кнопка, то кто бы в теории мог на неё нажать? Откуда, скажем, у него взялась дага? Это ведь редкое оружие. Да и в руки психически неполноценного человека она вряд ли могла бы попасть. Значит, дагу ему кто-то передал. И этого кого-то нам предстоит отыскать.
Тиныч вернулся в компании Эм и Шахида. На наш немой вопрос покачал головой. Как мы и предполагали, Василий Мутонина не опознал.
— А фото других жертв ему показывали? — вдруг спохватился я.
— Скворец, угомонись, — пробасил Тиныч. — Чай, не дурнее паровоза. Показали, конечно. Кроме своего погибшего коллеги никого не знает и не видел никогда.
— Что будем делать?
— Можем в теории прямо сейчас отправиться к родителям Мутонина. Побеседуем с ними.
— Они уже в курсе, что их сын погиб?
— Да, смежники известили.
— Может, тогда на завтра эту беседу оставим? Тут уже несколько часов отсрочки роли не сыграют.
Мы с надеждой посмотрели на Тиныча. Но тот вдруг упрямо помотал башкой.
— Нет, народ. Я прямо вот чую: надо сегодня ехать. Не спрашивайте почему. Но чуйка аж вопит и скрежещет.
— Давайте я поеду! — тут же вызвалась Эм.
— Нет, — парировал Тин. — Ты с сыном отправляешься домой. И не перечь мне. Нам тут помощь Леси будет очень кстати. Поэтому еду я и Леся. Дэн, если хочешь присоединиться, буду рад.
Не то чтобы я желал этого, но оставить любимую на ночь глядя одну на задании — это было бы просто мерзко. Поэтому, разумеется, я присоединился.
Когда мы вышли из кабинета, я поймал завистливый взгляд Эм. Вот жеж, не терпится ей хоть тушкой, хоть чучелком избавиться от обязанностей молодой матери. Честно говоря, если б старший решил, что она отправится на беседу с родителями нашего предполагаемого маньяка, я бы нисколько не возражал. Мы бы с Лесей даже Гошку к себе ночевать бы взяли, что уж там… А в итоге едем в кромешную темень на другой конец города ради встречи с теми, кто вряд ли будет нам рад.
Команда: дело 205. Часть 16
Мой личный канал писателя: https://t.me/romanistca
#сентиментальный роман #авантюрный роман #юмор #приключения #седлова
