Петр Васильевич прожил с Марьей Семеновной почти всю жизнь. За эти годы всякое было. Даже расходились разок и жили 2 года порознь. А потом поняли, что не могут друг без друга, и сошлись опять. И вот сейчас, переругиваясь ежедневно, Петр взял и ляпнул:
- Маш, поехала бы ты к детям. Хоть отдохну от тебя. Устал от твоего ворчания.
Марья Семеновна с удивлением глянула на мужа. И подумала, что давно не видела внуков и соскучилась по ним. Витя пошел в первый класс. Как он там справляется? Родители то на работе, а мальчонка совсем один. С этими мыслями баба Маша стала собирать сумку.
Муж искоса поглядывал на жену, а потом пробурчал:
- Да я просто так сказал. Чего это ты засобиралась?
Но Маша молча собирала сумку. А потом решила испечь любимого Витюшиного печенья. Как же без гостинцев то ехать? Банки с засолкой и маринадом больно тяжелые. Уже нету сил их тащить. А вот сладости для внуков - это нужное дело.
Привычным жестом замесила тесто. И через час симпатичные печенюшки горкой возвышались на столе.
- А конфет в городе куплю, - решила баба Маша.
Она достала из-под матраца свои сбережения, которые собирала на черный день. Видимо, надо взять оттуда немного. Потом обратилась к мужу:
- Пошел бы ты, Петя, на станцию и узнал, когда поезд на Брянск идет.
- А чего ходить-то. Вот уж сколько лет в одно и тоже время отходит. В 21-30. Если тебе так не терпится, то сегодня успеешь.
- Да, по-моему, это тебе не терпится тут одному остаться, - огрызнулась баба Маша.
А сама стала побыстрее собираться. Ей вдруг очень захотелось сесть в вагон и под стук его колес поглазеть в окно на пробегающие мимо деревья, поля и дороги. Тут она спохватилась:
- Может, Славику позвонить? Предупредить его?
- Звони, коли хочешь.
Петр Васильевич вдруг обиделся на жену, что она так резво стала собираться. Он заглянул в холодильник. Еда хоть есть для него?
Там стояла большая кастрюля с борщом. А на плите были свежие котлетки.
- На три дня мне хватит еды. А потом она вернется. Никуда не денется. Не сможет долго в городе сидеть. Ладно, пусть проветрится. Может, меньше бурчать будет.
Петру Васильевичу вдруг стало грустно и одиноко. Он жалел, что сказал эти слова жене. Но назад пути не было. Не будет он ей признаваться, что не хочет, чтобы она уезжала.
Часы показывали 17 часов.
- Может, в картишки перекинемся?
- Да подожди ты. Сыну сейчас позвоню.
Славик сразу взял трубку. Он был не против, что мать приедет. За Витей присмотрит, им с Лидой спокойнее будет. И место есть. Они недавно переехали в новую трехкомнатную квартиру.
Марья Семеновна удовлетворенно глянула на мужа:
- Ждут. Надо ехать. Ты бы сбегал на станцию, билет мне купил. А я пока тесто на пирожки поставлю. Тебе будет поесть и детям отвезу.
Петр кивнул и нехотя поплелся на вокзал.
- Вот же старая. Приспичило ей ехать. Не сидится дома, - ворчал он. А сам думал, что ему будет скучно без Маши. Не на кого будет прикрикнуть. Если только на кошку. Да и в картишки они вечерами любили перекинуться. А теперь что делать? Петр даже рассердился.
- Я тебе покажу поездки! Вот напьюсь, будешь знать.
И тут же подумал, что жена и не увидит его пьяного. Да и нельзя ему пить. Доктор не велел. Вдруг ему плохо станет после спиртного. Петр резко остановился.
- Не пущу. А кто обо мне заботиться будет?
И даже пошел назад к дому. А потом вспомнил о том, что сына уже предупредили.
- Нехорошо как-то получается. Ладно, пусть съездит денька на 3. Или два.
Петр опять остановился. Он не хотел отпускать жену.
- Петька, ты что пляшешь? То туда, то сюда?
Сосед Егор Иванович смотрел на него с улыбкой.
- Да вот на станцию иду билеты Марье брать. Надоела, сил нет. Глаза бы мои ее не видели. Пусть у сына неделю-другую погостит, хоть отдохну от нее.
- Это ты здорово придумал. Пойдем вместе. Веселей вдвоем.
И мужчины потопали по тропинке к станции. По дороге Петр Васильевич молил Бога, чтобы билетов не было. А сам говорит:
- А вдруг билетов не будет? Что делать? Не отдохну от нее!
- Да, будут. В это время года никто не ездит, - успокоил его сосед.
Билеты были. И даже Петр взял на нижнюю полку во втором купе. Он вздохнул. Делать нечего. Сам спровадил. Справится как-нибудь.
Вечером проводил Марью на станцию и с тяжелым сердцем лег спать. Да только не спалось ему. Всю ночь проворочался. Снились ему кошмары. Будто поезд с рельсов сошел и погибла его Маша. Петр проснулся в холодном поту и взял в руки телефон. Никаких звонков и сообщений не было. 5 утра. Поезд приходит только в 8.
- Ладно, посплю еще несколько часов и позвоню.
Но он так и не уснул. Вышел во двор. Покурил. Посидел на бревне возле дома и посмотрел как всходит солнце.
- Эх, красота то какая. И чего ее в город то понесло. Там таких видов не будет. Потом он вспомнил, что сам ее выпроводил. И тяжело вздохнул: «Вот дурак старый! Как я тут один теперь буду? А вдруг заболею?»
От волнения у него заболела голова и поднялось давление. «Ну вот, начинается. Пропаду я тут один. Надо звонить, пусть возвращается.»
Еле-еле он дождался 8 часов, выждал еще 10 минут и позвонил. Когда услышал голос жены, то обрадовался. Жива. Все в порядке! И строгим голосом произнес: «Ну что доехала? Чего не звонишь? Вырвалась на свободу!»
Маша ответила, что все хорошо. Вон Славик идет, сейчас ее заберет с сумками.
Петя отключил телефон и улыбнулся. Доехала. Всё хорошо. Дня через три позвоню ей, пусть возвращается.
Но баба Маша и не собиралась возвращаться. Она увидела, как ей обрадовался сын и внуки. И даже невестка улыбалась.
- Как же хорошо, что Вы приехали, мама. Витю будете в школу отводить и встречать.
Витюша прижался к бабушке и произнес:
- И уроки вместе будем делать! Да, бабуля?
А потом шепнул ей на ухо:
- Мне тут страшно одному до вечера сидеть.
И обнял ручонками свою бабушку.
Марья Семеновна поняла, что нужна здесь. Побудет до каникул. А потом вернется домой вместе с Витюшей. А дед пусть отдыхает без нее. И ему хорошо, и ей.
Но Петру совсем не было хорошо. Он места себе не находил. Скучно, грустно. Одна радость - любимого Машкиного кота погонять.
Еда быстро закончилась. И он сидел голодный. Были, конечно, в погребе соленья и сало в холодильнике. Картошку варил. Только все ему это быстро надоело. Хотелось Машиных харчей. Несколько раз он собирался позвонить и сказать, чтобы она возвращалась. Да передумывал. Гордость мужская не позволяла. Пусть сама приедет.
Но время шло, а Маша и не думала возвращаться. Позвонила и сказала, что останется там на месяц, до ноября. Петр негодовал:
- Сбежала! Бросила меня тут одного! И не беспокоится совсем.
Он пошел к своему другу Егору и пожаловался на жену. Тот предложил выпить. Помогает. Делать нечего, выпили. И правда, легче стало. Даже как-то весело. Пусть себе живет в городе, а мне и одному хорошо. Пришел еще сосед. На троих сообразили. Хорошо посидели. Никакая жена не нужна.
А на утро плохо Петру стало. Голова раскалывается, давление зашкаливает, сердце болит.
- Ох, нельзя мне было столько пить. Дурак я старый. Что же делать? Помру я тут, Машке придется меня хоронить. Поплачет тогда на моей могиле. Пожалеет, что бросила меня одного.
Петр чуть не плакал от жалости к себе. А потом позвонил Марье и сказал, чтобы возвращалась. Помирает он. Пусть едет быстрее, чтобы успела попрощаться.
Первым же поездом Маша вернулась. А он обнял ее и говорит:
- Никуда больше не пущу. Будешь всегда со мной.
А Маша кивала и подумала:
- Как же Витенька там один? Страшно ему вечерами. Нет. Побуду пару дней. Наготовлю деду еды и обратно вернусь. Никакой он не больной. И помирать ему не скоро. Придумал тоже.
А Петр был доволен. Ему даже легче стало. Ничего не болит. Можно опять подтрунивать над женой. Он был уверен, что никуда она от него больше не уедет. Здесь ее дом.
