Начало, первая глава
Арсений заметно набрал вес, тон его общения с подчиненными тоже изменился, теперь в речах мужчины неизменно чувствовались нотки самодовольства. А потом ему позвонила Антонина Григорьевна и пригласила в гости.
Это была их общая с Мариной знакомая, вернее, друг семьи, интеллигентная старая учительница. Она тоже ходила в салон к Марине, если нужно было сделать причёску. Но чаще Арсений и Марина вдвоем приходили к Антонине Григорьевне попить чаю, поговорить. Она всегда рассказывала очень интересные истории, беседовать с ней было наслаждением.
Но теперь Арсений пошёл в гости неохотно. Он не сомневался, что старая учительница начнёт его укорять за то, что он бросил семью. Однако его ожидания не оправдались.
Сначала Антонина Григорьевна попросила его помочь передвинуть комод и на освободившееся место поставить её любимое кресло. Потом сварила кофе, и начала разговаривать, как ни в чём не бывало.
Арсений даже решил, что и с новой женой он сможет сюда приходить. И он сам завёл разговор про Клару Ивановну – стал рассказывать, какая она замечательная.
— Знаю, — равнодушно сказала Антонина Григорьевна, — Да что там я, все знают. У неё муж стал инвалидом. Тяжёлый инсульт. Она очень ему обязана. Всё, что у неё есть – от него. До встречи с ним она совсем нищей девчонкой была. Приехала откуда-то из Средней Азии. Он ее одел, обул, выучил.
И мы все думали, когда его хватил удар – теперь её черед отплатить ему добром, ухаживать за ним. Как теперь она себя проявит? Отлично я её супруга знала, его отец возглавлял у нас общество книголюбов, мы часто встречались.
Однако Клара эта попросту сдала супруга в дом инвалидов, а квартиру его присвоила. Он умер очень быстро, может быть, если бы она оплатила уход, лечение – он бы ещё протянул. А на «общих основаниях», сами понимаете…И похороны были нищие, она копейки лишней не потратила.
Если вы надеетесь, что она вас любит – это ваше право. Но я считаю, что акула так и останется акулой, даже если ее сытно кормить – она при первой же возможности урвёт свой кусок, и это будет очень больно.
Домой Арсений пришёл растерянным. Ему хотелось теперь узнать многое. В словах старой учительницы он не сомневался. Антонина Григорьевна никогда в жизни никому не соврала. Но зачем же Клара придумала всю эту историю с мужем, который её бросил? И самое главное – любит ли она его, Арсения, или тоже хочет просто использовать его, а потом заменить на более выгодный вариант?
Постепенно у него созрел план. В тот же день за ужином он сказал Кларе то, чего не говорил раньше. Что Марина с детьми переехала в свою квартиру, а его жилплощадь, которая принадлежит только ему одному, теперь совершенно свободна.
И он сразу отметил, что новость представляет для Клары большой интерес. Она начала расспрашивать его – действительно ли первая жена не имеет никаких прав на эту квартиру? А сколько комнат? Какой ремонт? В каком состоянии жилплощадь? Закончила Клара словами: «Надо бы поехать, своими глазами посмотреть».
Съездили. Квартира женщину просто очаровала. Ещё бы, ведь Арсений вкладывал много сил и времени в её отделку. Да и Марина была настоящим генератором идей. Уезжая, первая жена всё тщательно убрала, и комнаты сияли чистотой.
А ещё через пару дней Арсений разыграл целый спектакль. Знакомый врач, работавший в отделении травматологии, положил мужчину в отдельную палату, и согласился поучаствовать в «проверке супруги». Кларе позвонили из больницы и сказали, что муж получил тяжёлую травму.
Она примчалась в больницу тут же, и первое, что сделала – отправилась к «лечащему врачу». Сергею Викторовичу впервые пришлось участвовать в подобном действии, но роль свою он сыграл, как и договаривались.
Позже он рассказал Арсению, что его сразу насторожило поведение Клары.
— Понимаешь, все близкие в подобных случаях ведут себя примерно одинаково. Растерянность, недоумение, страх: «Что случилось? Как это произошло? Как он сейчас? Ему больно? К нему можно? Он поправится? Нужно ли какие-нибудь лекарства дополнительно купить?». Подобные вопросы задают родные и друзья.
Клара же меня сразу огорошила. Она спросила: «Какие перспективы?». В каком состоянии ты сейчас – её не интересовало. Я стал говорить, как мы и условились. Что ты, несомненно, останешься жив, но не сможешь ходить. Не помогут нигде – ни в Москве, ни в Германии, ни в Израиле. Ты обречён на инвалидность до конца жизни. Тьфу-тьфу-тьфу, надеюсь, судьба не накажет нас с тобой реальной болезнью за этот спектакль.
Потом я сделал серьёзное лицо и начал рассказывать твоей супруге о том, насколько тяжёлую травму позвоночника ты получил, но подробности её уже не интересовали. Она потребовала, чтобы её немедленно отвели к тебе.
Оказавшись в палате и увидев мужа, «прикованного к постели», Клара упала на колени, прижалась лицом к бессильно повисшей руке любимого и заплакала.
— Мой бедный! Мой родной! Какое несчастье! — повторяла она.
Арсений печально смотрел на неё, и со стороны можно было подумать – мужчина так слаб, что не в силах произнести ни слова.
— Но не бойся, я тебя не брошу! Буду рядом с тобой каждую минуту. Вместе с врачами сделаем всё, чтобы ты встал на ноги. Все процедуры, какие возможно, лекарства, санатории – у тебя всё-всё будет, я тебе обещаю!
Арсений слушал, а в душе ждал, что будет дальше.
— Только знаешь что, — Клара посмотрела на него, как будто ей только сейчас это пришло в голову, — Тебе нужно переписать на меня квартиру. Ту самую, в которую мы ездили, которая принадлежит только тебе.
— Зачем? — вроде бы не понял Арсений.
— Как зачем? Лечение предстоит долгое, твоя первая жена может решить, что в ближайшие годы квартира тебе не понадобится. А у неё дети, она наверняка захочет обеспечить их жильём. В суд пойдет, чтобы разделить квартиру на них. И в результате, когда ты встанешь на ноги, у тебя не останется ничего. А ведь квартира – твоя страховка. Если вдруг осложнения, понадобится операция или дополнительное лечение – жильё можно продать, и на эти деньги…Уж я прослежу, чтобы тебя никто не обманул, и если придётся сбыть «трёшку», чтобы каждая копеечка пошла на тебя и только на тебя.
Арсений внимательно посмотрел на супругу. Она выглядела такой искренней, так желала ему добра…
— Хорошо, — сказал он, — Когда мне станет лучше – подготовим нужный документ.
— Так это не проблема, — поспешно и радостно заверила его Клара, — Я завтра приеду сюда с нотариусом. У тебя же не руки повреждены, подписать бумагу ты сможешь. Не волнуйся, я всем займусь.
И она начала хлопотать.
— Если ты пролежишь тут долго, мы, конечно, заменим матрас на более удобный, и я принесу из дома свои подушки. Нужно будет договориться с медсестрой, у которой самая лёгкая рука, чтобы уколы не причиняли тебе боли. Я готова заплатить за услугу. И ещё, конечно, понадобится массажист. У меня есть кое-какие связи. А что бы ты хотел покушать? Я буду каждый день приносить тебе горячую еду – не сидеть же на больничном рационе. Может быть, ты съел бы чего-нибудь необычное, заказать несколько блюд в ресторане?
— Прежде всего, тут потребуется уход, — тихо сказал Арсений, — Нужно подавать судно, следить, чтобы не появились пролежни, менять бельё и всё такое. Ты возьмёшься за это сама?
Он уловил маленькую заминку, но Клара тут же нашла выход:
— Н-ну, даже если я и не смогу быть рядом двадцать четыре часа в сутки – мы что-нибудь придумаем. Сиделку нанять сейчас не проблема. Хочешь, я сегодня же начну искать варианты.
— Да уж, пожалуйста, — Арсений прикрыл глаза, — Аппетита у меня сейчас нет, а вот судно скоро потребуется. Так что ты далеко не уходи.
— Хорошо, я только схожу, узнаю, какие лекарства тебе надо принимать…
Позже врач рассказал Арсению, что Клара заглянула к нему и спросила, нельзя ли назначить больному какие-нибудь уколы, чтобы он побольше спал.
— Иначе он будет мучиться от боли! — на лице у неё было выражение страдания.
Согласно той роли, которую взяла на себя Клара, она должна была сидеть возле Арсения и изо всех сил стараться выглядеть любящей супругой. Однако мысли женщины явно где-то витали. И Арсений «подыграл» ей – сделал вид, что задремал.
Глаза его оставались чуть приоткрытыми, и сквозь ресницы он видел, что Клара внимательно изучает лицо «спящего». Удостоверившись, что мужа сморило, женщина достала телефон. На всякий случай Клара отошла. Но в палате был только один стул и присесть, кроме него, было не на что...
