Кто-то вытащил огромный армейский бидон на бруствер блиндажа, перепаханного вдоль и поперек поколениями копателей. У бидона совершенно сгнило дно, он теперь никому не интересен. Все остальное из большой ямы в прозрачном сосновом лесу уже давно забрали. Это обширные позиции немецкой артиллерии в двух километрах от легендарного Рабочего поселка N5. Те самые, откуда немцев выбивали, когда пошли на прорыв блокады. Около двух тысяч фашистов тогда остались где-то в этих лесах.
Возможно, среди них и те, кто в сентябре 1942-го пристально наблюдал за воздушным боем, разворачивавшимся прямо над их головами. Видели, как два советских истребителя задымились, качнулись и пошли вниз. Один из них упал в Ладожское озеро, а второй - устремился прямо на немецкий блиндажный городок. Прямо на головы наблюдателям. Но им в этот раз повезло: ревущий ЛаГГ-3 рухнул в 150 метрах от позиций. И ушел в сыроватый песчаный грунт, оставив по себе гору обломков и гигантскую воронку.
Очень странно, что эту яму не нашел никто из многочисленных копателей, ворошивших заплывшие гансовские блиндажи. Лишь в 2023-м на нее наткнулись поисковики. Быстро выяснили, что место падения практически не разграблено. Начались раскопки.
Несколько лет назад я и сам участвовал в подъеме точно такого же самолёта и представляю себе, что от него остаётся спустя восемь десятилетий. "Лакированный Гарантированный Гроб" - так сами авиаторы иной раз называли ЛаГГ-3. И самолёт действительно был лакированным: большая часть его фюзеляжа была деревянной. Точнее, из многослойной клеенной фанеры, которую покрывали специальным лаком - похожим на нынешний мебельный. Лак этот до сих пор хорошо виден на фрагментах, поднятых из глубокой ямы - но они совсем небольшие, рваные, обезображенные. Когда такой истребитель на огромной скорости врезается в землю - он складывается, как гармошка. Глубже всего уходит двигатель, сверху его бесформенной кучей накрывает все остальное.
Вот такую спрессованную груду обломков поисковики и нашли близ Рабочего поселка №5. Долго и бережно вынимали на поверхность клочки фанеры, погнутые стойки шасси, разнообразные тяги и элементы управления. Разбирали фарш, оставшийся от приборов управления и интерьера кабины.
Искали летчика - но все безуспешно. Думали, что от удара его выкинуло из кабины - но и рядом было пусто. Подняли с глубины тяжелый двигатель - однако и под ним ничего не оказалось. А потом среди хаоса обломков вдруг наткнулись на планшет авиатора, оставшийся в кабине.
Залитый бензином и маслом, он сохранил две тетради - к сожалению, пустые. И еще - карту, нарисованную цветными карандашами. К ней прилагалась командирская линейка, края которой скукожились от почти векового соседства с топливом. На одном из клочков бумаги прочитали позывной пилота - "Буря".
А потом - когда почистили искореженный двигатель - нашли и заветные номера. Серийный - и ремонтный. Боевая была машина, бывалая. 9 сентября 1942 года войска Ленинградского и Волховского фронтов отчаянно пытались соединиться, чтобы прорвать блокаду Ленинграда. На земле был огненный ад, не легче было и в небе.
У молодого сержанта Ивана Кузьмича Лякишева было задание - помочь наступающим войскам с воздуха. И он помогал, пока его ЛаГГ-3 не попал под пулеметы немецкого самолёта и не рухнул вниз, прямо на головы вражеским артиллеристам в двух километрах от Рабочего поселка N5. Сам пилот сумел выпрыгнуть - вероятно, когда он переваливается за борт падающей машины, его планшет с самодельной картой и двумя пустыми тетрадями зацепился за что-то - да так и остался в кабине.
К своим Иван Кузьмич так и не вышел. Синявинские леса навсегда поглотили тайну небесной "Бури".