Мачеха овдовела и поняла, что денег не хватает. Хорошо бы вдруг получить крупную сумму, чтобы на несколько месяцев вперед обеспечить платежи за коммуналку и за квартиру. На пенсию можно жить, еще и откладывать. Вот тогда беспокойства не будет.
Единственный источник – пасынок, которого она когда-то гнобила.
Дождалась вечера, когда он с работы возвратится, и пошла. Открыл дверь, не удивился, словно ждал, посторонился, в комнату пропустил.
У мачехи серьезное лицо: «Твой отец ни рубля не оставил. Когда болел, я на свои деньги лекарства покупала и медицинскую сестру нанимала, чтобы уколы делала. Так что будь добр, раскошелься, я потратила не меньше сорока тысяч рублей».
Даже морщиться не стал, единственное желание – чтобы она дом покинула. У мачехи старый телефон, поэтому не переведешь. У жены наличка в шкафу, отсчитал сумму – выдал.
Жена тоже глазом не моргнула, хотя в глубине души жалко было отдавать.
Мачеха положила в верхний карман сумки, не попрощавшись, ушла, словно ее обидели.
Шла и радовалась: с паршивой овцы хоть шерсти клок. Дал, а мог бы и заартачиться. Ну, да ладно, главное, что деньги на руках, можно спокойно жить.
На рынке купила небольшой кусок говядины и пошла на трамвайную остановку. В вагоне было тесно и душно – надо было другого дождаться.
Дома обнаружила, что сумка разрезана каким-то острым предметом, и кошелек, в котором хранились деньги, украли.
Мачеха плакала от обиды и от бессилия – но ничего не сделаешь, не вернешь украденное.
Сначала ругала себя, что растяпа, затем перекинулась на пасынка: «Это он, гад такой, виноват. Когда деньги отдавал, плохо обо мне думал, может, что-нибудь пожелал, зла пожелал».
И была уверена, что все дело в пасынке, в его отвратительной душе.
Деньги выкрал молодой парень, он с товарищем действовал. Выследили, вместе в вагон вошли. Один отвлек – нарочно на ногу наступил, причем с силой наступил, пока мачеха вопила, второй незаметно разрезал сумку. И бояться не надо, потому что тесно.
Обрадовались воришки, купили спиртное и закуску, в лесок отправились. Нашли укромный уголок, пировать стали.
Через полчаса обоим дурно сделалось – подделку пили. Было так плохо, хоть ложись и помирай, организмы отравили.
Ползком на опушку, вызвали скорую помощь – увезли их. На полянке полупустые бутылки, остатки еды, а в забытом рюкзачке кошелек мачехи.
Подросток по лесу гулял и рюкзачок увидел. Может, кто-то в сторону отошел? Спрятался парень в мелком ельнике, ждет. Тридцать минут наблюдал – никого.
Взял рюкзак, мысль мелькнула: вдруг бомба? Рассмеялся над своей глупостью, открыл. А там кошелек, в нем около сорока тысяч.
Вынул деньги, пустой кошелек выбросил и быстрее из леса. Что с ними делать? Домой нельзя – мать отберет, и ничего себе не купить.
Зашел к лучшему другу Витьке, чтобы посоветоваться. Но не вовремя появился: его родители ссорились.
Мать кричала: «Вытащил все деньги, на машину потратил. А наша дочь в Москве помереть может. Лететь надо. Ох, бедная моя головушка! Машенька моя заболела, делать-то что? Вон из дома! Без денег не возвращайся».
Подошел подросток, вынул купюры, на стол положил: «Вы не подумайте, я только что в лесу нашел. Там бутылки валялись, и рюкзачок. Я открыл и нашел. И отдавать не надо, потому что не мои. Вы поверьте мне, правду говорю».
Витькина мама чмокнула его в щечку, сразу же билет на самолет заказала, вещи стала собирать.
А мальчики в лес пошли, надо же Витьке показать, как дело было.
На полянке две бутылки, в пакете жареная курица, а в рюкзаке ничего не было. Отыскали пустой кошелек, положили на место. И ушли. Завтра снова заглянуть можно: вдруг что-нибудь изменилось?
Витькина мама быстро до Москвы долетела, а Машеньке уже лучше.
Вернулась домой, Витьке сказала, чтобы друга привел. Купила большой вкусный торт, парней угощала. Еще раз благодарила. А парень сказал: «Не за что, так получилось, случайно».
Наверное, вовсе не случайно. Говорят, что в плохих руках деньги не задерживаются, вырываются и ищут дорогу к добрым людям.
