Здесь мы будем заканчивать историю с Миус-фронтом, а точнее уже победой и освобождением города Сталино, кто не знает, тогда так назывался нынешний город Донецк. Те топонимы, которые мы будем писать, они все нам знакомы из телевизора, например, Иловайск, Харцызск, Артёмовка, не путать с Артёмовском.
Но тем не менее история, о которой мы будем рассказывать—это сентябрь 1943 года. Напомним, что до этого была статья о прорыве Миус-фронта, Южный фронт сумел проломить оборонительную позицию, которая длительное время использовалась немцами для сдерживания советских войск на Миус-фронте.
Более того, удалось практически окружить немецкий 29-й армейский корпус под городом Таганрогом. Но благодаря использованию, так скажем, подвижного резерва и определённой осторожности командира советского кавалерийского корпуса Н. Я. Кириченко, который не стал прям выстраивать «забор» до берега Таганрогского залива, немецкий 29-й армейский корпус «ускользает».
Он «ускользает» и одновременно немцы присылают в 6-ю немецкую армию генерала пехоты Холлидта сразу несколько подвижных резервов. Это немецкие 17-я и 9-я танковые дивизии. Немецкая 9-я танковая дивизия наступала на северном фасе Курской дуги, уже была изрядно потрёпана, но тем не менее её погрузили на железнодорожные эшелоны и отправили в армию Холлидта, чтобы восстанавливать фронт.
Восстанавливался, конечно, в первую очередь, фронт 29-го немецкого армейского корпуса, который пережил окружение под Таганрогом. Естественно, он понёс изрядные потери в артиллерии, причём больше всего было потеряно, как ни странно,70% противотанковых пушек. То есть было потеряно примерно от трети до половины полевой артиллерии и 70% противотанковых пушек. Собственно, это затронуло и артиллерию резерва главного командования.
Причём, что любопытно, при отчёте во многих позициях было написано—причины потери неизвестны. По этому поводу даже Холлидт говорил о том, что это безобразие, каждый случай надо расследовать, но это, конечно, уже были «топанья ногами» постфактум. Так-то ещё было потеряно 60% пулемётов и 30% пехотных орудий, ну видимо лёгких пехотных орудий, легче было вытаскивать, но 60% пулемётов побросали. В целом так ещё было потеряно 30% автомашин. То есть вышли из окружения изрядно «погрызенными».
Поэтому советское командование с одной стороны разумно считало, что именно здесь тех, кто вышел из окружения, вот этих вот, так сказать, которые растеряли своих «хиви», противотанковые пушки, грузовики и пулемёты, их можно будет «сожрать».
Но эта была не вполне справедливая оценка ситуации, поскольку здесь находились сразу три немецкие танковые дивизии, которые, конечно, не представляли из себя чего-то выдающегося с точки зрения танков. Например, немецкая 13-я танковая дивизия имела боеготовыми на 2 сентября 1943 года 2 Pz.III, 2 Pz.IV, один командирский танк и 12 «Мардеров», не предел мечтаний. Немецкая 9-я танковая дивизия на 1 сентября 1943 года имеет боеготовыми 9 длинноствольных Pz.IV, 9 длинноствольных Pz.III, 4 командирских танка, 4 «Мардера», 4 «Веспе», 4 «Хуммеля», тоже не предел мечтаний, но при этом по 10 тысяч человек личного состава.
Соответственно немецкая 17-я танковая дивизия тоже, прямо скажем, не впечатляет—целый один Pz.II, можно сказать, раритет и антиквариат, он может быть помнил поля Франции; 2 Pz.III, неизвестно с какой пушкой; 5 Pz.III Lang; 12 Pz.IV; один командирский танк. При этом ещё 49 машин немецкая 17-я танковая дивизия привезла с собой в качестве ремонтного фонда. То есть они стояли где-то там на железнодорожной станции и их там помаленьку ремонтировали, какое-то количество могло вливаться в строй, но тем не менее, опять же, не предел мечтаний.
С советской стороны пытаются сначала «постучаться» в этот фронт окруженцев, но ничего хорошего из этого не выходит. Причём в адрес командования 4-го гвардейского кавкорпуса Н. Я. Кириченко идёт такой, прямо скажем, эмоциональный приказ: «Противник отходит, сжигая всё на своём пути, рвёт Донбасс»,—причём Донбасс было написано через CapsLock, в оригинале приказа,—«Пора понять, что Вы своими медленными действиями и слишком опасливым движением даёте время противнику разрушать и уничтожать ценности нашей Родины…Принять все меры для энергичного преследования, окружения, уничтожения противника и занятия Мариуполя…».
Но, конечно, все эти увещевания мало чего давали. Единственное, чем мог похвастаться 4-й гвардейский мехкорпус, ему передали два танковых полка по 39 машин. Но когда ими попытались «постучаться» в немецкий 29-й армейский корпус, они напарываются на немецкие танковые дивизии с «Мардерами», опять же, там же были и штурмовые орудия.
Поэтому за один бой один из полков теряет командира полка майора Я. М. Кольцова, заместителя командира полка майора И. И. Ломизова, 12 танков сожжёнными и 5 подбитыми, то есть, можно сказать, половину танкового состава. На чём воевали—неизвестно, просто идёт количество танков, скорее всего «Валентайны» или «Тетрархи».
Но не всё было так плохо, как может показаться на первый взгляд. Помимо очевидного направления удара было направление и неочевидное. Причём нужно сказать, что немцы в тот момент, потеряв Миус-фронт, стали отходить на следующую линию обороны под названием «Черепаха», или «Schildkröten-Stellung». То есть это вот как «бабочка-батерфляй».
«Schildkröten-Stellung» наши инженеры обследовали и они, конечно, были впечатлены. Там был участок, где железная дорога проходила рядом с небольшой речкой Грузская. Соответственно железнодорожная насыпь поднималась на высоту 2-2,5 метра и была непреодолима для танков. При этом за железнодорожной насыпью была река, которая вроде бы небольшой ширины, как говорится, «речка-переплюйка», 3,5 метра.
Но у этой речки заболоченная пойма, илистое дно, как обычно, западный берег высокий. И этот высокий западный берег немцы ещё и эскарпировали, сделали из него противотанковый ров, он был одновременно эскарпом и ров был треугольным. В принципе танк, даже если он преодолевает эту речку, он проваливается в ров и, конечно, ничего хорошего вроде бы на этой линии не ждало.
Причём на этой линии был ещё запасной рубеж. Всё это пронизывалось траншеями. Были построены ДЗОТы и было некоторое количество ДОТов, причём именно ДОТы, а не «крабы». То есть не металлические коробки, а именно ДОТы, некие бетонные сооружения, вот картинок с фото мы пока не встречали.
Собственно, на направлении движения советской 2-й гвардейской армии была вот эта речка Грузская. Южнее проходила река Кальмиус, которая была шире, там уже не было железнодорожной насыпи, которая вообще превращала этот рубеж в нечто страшное, там было примерно тоже самое, что и на Миусе. То есть шла река, а за ней господствующие высоты, с которых простреливается рубеж реки.
В общем, «Schildkröten-Stellung» должен был стать вторым Миусом. То есть, как говорится, немцы собирались повторить и ещё годик посидеть там. Естественно Холлидт рассылал в войска приказ о том, что это последний рубеж и они никогда с него не отойдут.
И казалось бы, действительно, ничего из этого не получится, потому что советская 2-я гвардейская армия уже была изрядно потрёпана, 2-й гвардейский мехкорпус насчитывал всего 10 Т-34, 6 Т-70, целый один КВ-1С и 4 СУ-152, то есть далеко вроде бы не убежишь.
Но! Советское командование, тоже будучи «не лыком шито», усиливает Южный фронт обычными стрелковыми дивизиями. «Сидевший» на Северном Кавказе И. П. Рослый, Герой Советского Союза, получает управление советского 9-го стрелкового корпуса, 301-ю стрелковую дивизию, сформированную летом из бригад, к этой 301-й дивизии ему дают ещё пару дивизий. В этом составе, так скажем, 301-я дивизия и 9-й стрелковый корпус дойдут до Анхальтского вокзала в Берлине. Но полный комплект корпуса сложится несколько позже, а пока три дивизии, которые, причём для того, чтобы выдвинуться вперёд, пехота Красной Армии ходила пешком, перед тем, как наступать, они от станции выгрузки передвигаются около ста километров пешим маршем. И что решает делать советское командование?
Вклинились в полосу обороны противника, противник отходит, есть вот этот «вынос» вперёд, нацеленный на «Schildkröten-Stellung». Куда надо бить? Надо бить на север, в тыл врагу.
Советские части подтягивают свежий стрелковый корпус. Остальные подвинулись, открыли ему путь, и он начинает наступать на север.
Немцы к тому моменту на этом участке расслабились, там ничего не происходило, такие достаточно вялотекущие бои, там были фактически отдельные узлы сопротивления, они собирались отходить на позицию «Черепаха».
И тут стрелковый корпус И. П. Рослого очень бодро ломится вперёд, сметая всё на своём пути, и наступает на населённый пункт Орджоникидзе. Соответственно советская 5-я ударная армия одновременно получает приказ овладеть Иловайском. Также советские части идут на такой населённый пункт Зугрэс, опять же, известный нам из телевизора.
Фактически советская 5-я ударная армия движется параллельно начертанию линии «Черепахи» и начинает помаленьку крушить немецкий 17-й корпус на левом фланге 6-й немецкой армии, который по сути не ожидал, что его начнут долбить совсем с другой стороны. Но это было только начало.
Советские войска начинают дезорганизовывать немецкий 17-й корпус и выходят к Зугрэсу. Немцы оттягивают свою 17-ю танковую дивизию и пытаются наносить контрудары.
Одновременно «старые» советские дивизии идут на Иловайск, они уже потрёпанные, по 3 500 человек, максимум по 4 тысячи человек, но они ещё достаточно боеспособные. Тем более нанеся удар, где его не ждут, они двигаются и несут не очень большие потери. То есть на самом деле Иловайск советская 96-я гвардейская стрелковая дивизия взяла ценой всего 5 убитых и 26 раненых. В общем ничего такого и всё развивается вполне хорошо.
Следующий ход советской стороны делается абсолютно в том же «смысле», когда советской 2-й гвардейской армии под командованием Георгия Фёдоровича Захарова, к ней тоже приезжают свежие стрелковые дивизии, которые передают под управление гвардейского стрелкового корпуса. То есть «старые» гвардейские дивизии выводят на доукомплектование, либо передают в соседние корпуса, а под управление крепкого корпусного штаба П. Г. Чанчибадзе, генерала, который воевал ещё под Москвой, дают только что переформированные и накопленные из резерва дивизии, опять же, одну из них, 302-ю, ещё в августе 1943 года вывели и пополнили. Соответственно, она приезжает в более-менее приличном состоянии и начинает двигаться вперёд.
В этот момент, соответственно, немецкая оборона начинает «трещать», поскольку последовал удар по той самой позиции «Черепаха» вот этими «всплывшими из ниоткуда» стрелковыми дивизиями 3 сентября 1943 года. Практически одновременно идёт наступление в обход, на Орджоникидзе, на Иловайск. И в развитие уже на самом деле в сторону Сталино идёт советская 2-я гвардейская армия. Им подчинены обычные стрелковые дивизии—пополненная 295-я; пополненная 151-я; 302-я, тоже пополненная, выведенная в резерв Ставки, прошедшая переформирование в Воронежской области, и введённая обратно. В итоге численность 151-й стрелковой дивизии 6 700 человек, уже прилично.
Советские части подходят к линии «Пантера» пехотой. Вот этот вот мощный оборонительный рубеж, прежде всего противотанковый, начинает штурмовать пехота. Причём немецкие силы здесь достаточно слабы—перекинутая потрёпанная в боях на Курской дуге 258-я пехотная дивизия, бьют по этой 258-й пехотной дивизии—бац, и она «разваливается». Сквозь линию «Черепаха» пробивается «брешь». Вот этот вот «страшный» ров и железнодорожная насыпь—их берут практически с ходу.
Вечером 3 августа 1943 года появляется сообщение прямо вот как из советского журнала боевых действий 1941 года: «У 258-й пд нет никакой связи». Это такой населённый пункт Моспино. Причём там наши нашли ДОТы, но их фактически берут, как говорится, «голыми», пробивают «дыру», и в немецких документах чётко признаётся, что они на этом участке потеряли «Черепаху». В ней уже есть «дырка». То есть, как говорится, вот эта «Schildkröten-Stellung», бам, и пробили в ней «дырку». Что делать?
Совершенно верно—контратаковать. А чем? В этот момент, вообще в целом летом 1943 года, идёт перевооружение на танки «Пантера». Соответственно, батальоны немецких танковых полков, эсэсовских и обычных, выводятся в фатерлянд, перевооружаются на «Пантеры», получают по 96 «Пантер», и должны возвращаться в родные дивизии. Так, например, под Харьков приехал батальон «Пантер» для дивизии СС «Дас Райх», который участвовал в «махаче» за Харьков с танковой армией Ротмистрова.
Абсолютно аналогичный случай был и на нашем участке. Немецкий батальон, который получил наименование 2-й батальон 23-го танкового полка, бодро едет в 23-ю танковую дивизию на соседнее направление, в 1-ю немецкую танковую армию, которая обороняется против Юго-Западного фронта Р. Я. Малиновского. Причём совершенно точно он ехал именно туда, потому что в немецких документах 96 «Пантер» числится в пути для немецкой 23-й танковой дивизии.
Но случается страшное—пробита позиция «Schildkröten-Stellung», эшелоны разворачивают и высаживают в Макеевке. Их выгружают прям вот 3 сентября 1943 года в Макеевке и сразу же, конечно, начинают его растаскивать, первым делом пару взводов для охраны штабов. Но тем не менее.
Также немцы подтягивают уже изрядно потрёпанную и еле живую 294-ю пехотную дивизию, которая пережила два советских наступления на Миус-фронте, уже так, прямо скажем, «инвалид на обеих ногах». Вообще, как бы ранняя немецкая организация—это 9 пехотных батальонов, где-то с 1942 года стали переходить на 6 пехотных батальонов, по два в полку. У 294-й пехотной дивизии три гренадёрских батальона, остальные 6 не существуют, потому что их временно расформировали. Им дали егерский батальон с горной дивизии, один истощённый батальон с ещё одной дивизии 6-й немецкой армии. В итоге получается такой конгломерат из пяти батальонов с какой-то надёрганной непонятно откуда артиллерией, но есть «Пантеры».
При этом, естественно, пехотинцы из 294-й пехотной дивизии увидели «Пантеры» в первый и в последний раз, потому что дивизия будет скоро расформирована, как разгромленная. И что происходит?
Противник решает «заткнуть» пробитую «дырку» у Моспино мощным ударом «Пантер». Результаты контратаки против 302-й стрелковой дивизии—почему-то в бой пошли 18 танков. В советском донесении обозначено так—огнём артиллерии танки рассеяны, с автоматчиками идёт бой. То есть автоматчики оказались более «бодрыми парнями», а танки разбежались. Потери 302-й стрелковой дивизии за 3 и 4 сентября 1943 года, то есть и прорыв позиции «Schildkröten-Stellung», и «отмахивание» от «Пантер»—36 человек убитыми и 187 ранеными.
Прямо скажем—это немного. Понятно, что для людей это трагедия, в чьи-то семьи пришла «похоронка», но немного. Единственное, там один батальон под ударами превосходящих сил противника отошёл, но общее положение вообще не поменялось, то есть эффекта никакого. Немцы претендуют только на сто человек убитыми, что их потери носят только технический характер.
Но в этот момент начинает давать эффект наступление советской 5-й ударной армии, которая свежим стрелковым корпусом И. П. Рослого и своими «старыми» корпусами, в которые входят гвардейские дивизии, 50-я и 54-я, довольно бодро наступает. В итоге немецкая 304-я пехотная дивизия из соседнего 17-го корпуса окружена, понесла большие потери и не представляет большой ценности. Холлидт топает ногами, требует немедленно снять командира, полковника, который вообще был сапёром, попал на командование дивизией случайно, штатного командира использовали как командира корпусной группы. Естественно, приводится блестящая характеристика на этого полковника.
В общем, эффект, опять же, 1941 год, но наоборот. В журнале боевых действий сказано: «Ясности о положении этой дивизии нет, несмотря на все попытки узнать его. То есть она «посыпалась».
Одновременно продолжает нести потери немецкая артиллерия, потому что немцы откатываются. 4 сентября 1943 года с ходу освобождается Горловка. Немецкая 335-я пехотная дивизия отходит. Немецкий артполк тоже отходит, его обгоняет советский передовой отряд и взрывает 8 орудий. Чуть дальше, через ещё одну речку, потеряна немецкая тяжёлая гаубичная батарея, на этот раз свои преждевременно взорвали мост. Холлидт на совещании может только кричать, что командующий армией выражает своё недоумение частично большими и непонятными потерями в артиллерии, и требует самого строгого расследования.
Реально советская 5-я ударная армия идёт параллельно позиции «Черепаха». В ней уже сбоку пробита «дырка», а 5-я ударная армия идёт и «сжирает» всех, кто попадается ей на пути. То есть она очень удачно ударила во фланг отходившему на эту линию немецкому 17-му корпусу, по сути его размётывает, начинает доворачиваться, и идти на Макеевку и Сталино, он же Донецк. Стрелковый корпус И. П. Рослого идёт на Ясиноватую. 3-й гвардейский стрелковый корпус идёт к Макеевке. Одновременно, опять же, из «старого» состава 31-го гвардейского стрелкового корпуса, с 3,5 тысячными дивизиями, тоже наступают, и как бы происходит такой постепенный разворот, то есть 5-я ударная армия разворачивается для фронтального удара по позиции «Черепаха, при том, что уже разметала тех, кто должен был эту линию занять.
Опять же, немцы снова бросают в бой «Пантеры», на этот раз—против 31-го гвардейского стрелкового корпуса у селения с таким поэтичным названием Скотоватая. Туда пришла достаточно слабая 40-я гвардейская стрелковая дивизия. Немецкую контратаку, можно сказать, они «не заметили», то есть просто буднично отметили—«противник переходил в контратаки при поддержке танков».
Причём, как говорится, этот контрудар «Пантер» при минимальной пехотной поддержке вообще никакого эффекта не дал. В итоге на 5 сентября 1943 года в батальоне «Пантер» из 96 остаётся 24 ходовых танка. Они мечутся по дорогам и от них ничего не остаётся. Техника тяжёлая, плюс у них были известные проблемы, то есть ранние «Пантеры»—это, понятно, не шедевр.
С советской стороны начинают думать, что всё могут. При этом группа армий «Юг» «кричит»—держите позицию «Schildkröten-Stellung», не позволяем отходить, делайте что хотите, затыкайте «дыры», обязательно что-нибудь сделайте. Но уже на самом деле в этот момент советские войска уже вглубь этой позиции «Пантера» зашли на два километра. Причём немцы признают, что советские войска пробили «дыру» и всё плохо.
В этот момент уже с советской стороны решают, что всё можно и решают усиленным подвижным отрядом прорваться к Донецку, и взять его усиленным подвижным отрядом в составе одной мехбригады, в которой на самом деле осталась тысяча человек, танковой бригады, мотоциклетным батальном. В итоге подвижный отряд—всего 10 Т-34, 12 Т-70, всё что собрали.
С утра 6 сентября 1943 года советские части пытаются добить оборону уже на выходе вот этого, как говорится, «мешочка», пробитого в позиции «Черепаха», но не получается, потому что немцы туда поднагнали резервы. Но по сути это уже не сильно важно, поскольку на Донецк могучей поступью идёт советская 5-я ударная армия В. Д. Цветаева. Ему из штаба фронта дают полностью укомплектованную танковую бригаду—идите в обход Донецка, всех там отрезайте, в общем направлении на Авдеевку.
Но на самом деле одна танковая бригада могла только взбодрить продвижение пехотных частей. Макеевка сама по себе была узлом этой самой линии «Черепаха». То есть сплошной противотанковый ров, рогатки с колючей проволокой. Но это всё ничего не стоит без солдат, которые смогут этим воспользоваться.
Опять же, «старый» и потрёпанный 3-й гвардейский стрелковый корпус входит в Макеевку практически с ходу, 50-я и 54-я гвардейские стрелковые дивизии врываются в Макеевку, ещё с другой стороны от Иловайска подходит 96-я гвардейская стрелковая дивизия. С трёх сторон советские части врываются в Макеевку, ставят 50% орудий на прямую наводку и овладевают городом.
Немцы пытаются отбить Макеевку, задействуют 750 пехотинцев и две роты оставшихся «Пантер». Советские части уже закрепились и у немцев ничего из этого получается, и по сути в позиции «Черепаха» появляется ещё одна «дыра» в район Макеевки, которая до этого у немцев должна была быть таким узлом сопротивления, блокирующим дороги, и таким как бы выносным фортом позиции «Schildkröten-Stellung». Но немцы это теряют практически за день.
У немцев нарастает хаос. Управление теряется. Цитата: «От северного корпуса(17-го—Авт.) нет никаких донесений из-за обрыва связи. Узел связи группы армий в Сталино был преждевременно взорван». То есть просто римейк 1941 года, но наоборот.
Тем временем советская 51-я армия Я. Г. Крейзера, которая гнала перед собой вот этот немецкий 17-й корпус, убыстряется в связи с постепенным развалом немецкого 17-го корпуса, ввиду того, что ему ударили в тыл. Немцы стаскивают 9-ю танковую дивизию и дивизион штурмовых орудий, и пытаются как-то сдержать на узле дорог армию Я. Г. Крейзера, но из этого уже ничего не получается. То есть по сути начинается общий откат, но единственной надеждой немцев является то, что они всё-таки удержат позицию «Черепаха», но ещё одно направление поглощает резервы.
Сплошного фронта нет. Непосредственно в район Сталино, Донецк отходила немецкая 306-я пехотная дивизия, которая на самом деле связи с соседом не имеет.
7 сентября 1943 года 9-й гвардейский стрелковый корпус входит на северо-восточную окраину Сталино и завязывает уличные бои, там студенческий городок. Командир 301-й стрелковой дивизии В. С. Антонов, очень наблюдательный человек, он писал: «Шахтёрская столица вставала перед нами вечером 6 сентября заревом пожарищ и тучами дыма. Там ещё орудовали команды гитлеровских минёров и факельщиков, разрушая и сжигая здания. Пылали общежития студенческого городка и учебные корпуса Индустриального, Медицинского и Педагогического институтов. Горели Дом Советов и АТС.». Наблюдательные пункты у советских частей были довольно хорошие, это терриконы шахт, то есть они реально всё видели.
Тем не менее особых успехов у 301-й стрелковой дивизии В. С. Антонова не было, потому что немцы сразу стянули в северо-восточную часть Сталино, что у них было. Кроме студенческого городка 301-я стрелковая дивизия ничего не взяла. Но все остальные советские части это компенсировали.
Город Сталино, он вообще такой вытянутый с севера на юг, то есть довольно таки распределён в пространстве. Когда читаешь советские донесения, то не вполне понятно, кто и где находится, и только если посмотреть на карту, видно, что кто там за северную часть бился. То есть 9-й гвардейский стрелковый корпус штурмовал северную часть Сталино, Донецка. Советская 230-я стрелковая дивизия захватывает переправу, то есть, опять же, 1941 год наоборот, переправу никто не взрывает, поэтому переправу захватывают, через неё можно гнать артиллерию и мехтранспорт, что облегчает штурм города.
В этот момент в южную часть города от Макеевки, то есть отбились от «Пантер» и от 750 пехотинцев, ничего не дожидаясь, после ночного боя, вскакивают в 5 утра и вдоль современного Макеевского шоссе «на всех парах» идут пешком к Сталино. Они уже ранним утром входят в город, 50-я и 54-я дивизии, и штурмуют его, фактически не давая противнику опомниться.
В этот момент Георгий Фёдорович Захаров, которому всё же хочется получить лавры «освободителя Донецка», формирует передовой отряд на автомашинах, поскольку там с танками ничего не получилось, они всё же упёрлись в оборону противника.
Небольшой отрядик, около 150 человек, подъезжает к Сталино с юга, у шахты «Мария», честно говоря мы её на карте не нашли, бойцы спешиваются и пешком пошли по центральной улице, никем не задерживаемые.
Вечером 7 сентября 1943 года гвардии красноармеец Жульков и гвардии сержант Герасименко водрузили красное знамя на здание Оперного театра и ждут подходящих советских пехотинцев, которые гонят немцев. Немцы не заметили, что у них по центральной улице пришли и водрузили флаг советские бойцы, которые теперь сидят и ждут, когда на них гонят оставшихся немцев вот эти две советские дивизии, 50-я и 54-я.
Причём в отчёте 2-й гвардейской армии по итогам боёв есть такая фраза: «В проведённом тщательном исследовании установлено, что в город Сталино первыми вошла ударная группа 87-й гвардейской стрелковой дивизии под командованием капитана Ратникова». Реально просто «рыхлый» фронт, в котором можно найти «дырочку» и прорваться.
Они реально просто «добежали» в город в условиях общего хаоса, город штурмуют, над Оперным театром красный флаг, что называется, если бы были фотоаппараты, то уже могли бы делать фотографии на фоне флага. Но тем не менее по отчёту корпуса И. П. Рослого 9 сентября 1943 года—немцев вычистили из Сталино к двум ночи 8 сентября 1943 года. Быстро.
К тому моменту, на 8 сентября 1943 года, в батальоне «Пантер» реально боеготовыми остаются 21 танк из 96, 54 в ремонте длительностью меньше 14 дней, 7 «Пантер» в ремонте длительностью более 14 дней, 5 танков декларировались как безвозвратные потери. У немцев оставались ещё штурмовые орудия, по 5-10 в нескольких дивизионах штурмовых орудий. И дальше единственное умное решение, которое принимает штаб 6-й немецкой армии—подчиняет остатки батальона «Пантер» 9-й немецкой танковой дивизии, являющейся полноценным механизированным соединением, которое способно дать техническое обслуживание и обученную мотопехоту. В итоге единственный толк от этого батальона «Пантер»—«сшили» стык с 1-й немецкой танковой армией, потому что в тот момент стык расширялся от общего развала фронта, там была «дыра» 60 километров, с советской стороны её не увидели, поэтому туда ничего не ввели, его «сшили».
На этом фоне, конечно, менее впечатляющим выглядит то, что происходило южнее. То есть те немецкие части, которые отошли от Таганрога, их с советской стороны пытались долбить на самом деле достаточно серьёзными силами. Из-под Орловского выступа снимают 11-й советский танковый корпус, который воевал на Курской дуге, в 4-й советской танковой армии под Орлом. Кстати, одним из его противников была 9-я немецкая танковая дивизия, которая была переброшена на юг, но они друг с другом в лоб не сталкивались.
Советские части должны были по приказу штаба фронта отдать танки из остальных корпусов 4-й советской танковой армии, в том числе 30-го Уральского добровольческого, но в Уральском добровольческом упёрлись, сказали—мы уральцев-добровольцев не отдадим. С них просто снимались экипажи уральцев и заменялись бойцами с пополнения. Это, с одной стороны, разумно, но при этом эти молодые парни из пополнения умудрились ушатать несколько танков. По этому поводу там командование несколько «жжужало», но по сути это было вполне объяснимо—мы бы вот на месте командира Уральского добровольческого корпуса так бы и поступили, то есть своих бы забрал, а танки сдал в чём есть.
Но в целом советский танковый корпус выглядит не сильно боеспособным, у него 45 Т-34 и 26 Т-70, ему надо штурмовать позицию «Черепаха», поскольку с советской стороны считали—мы ударим на юге и «прокручивая» задним числом—надо было отдавать удар в районе Сталино и Макеевки. Но, опять же, представляем себя в штабе Южного фронта. Товарищ Ф. И. Толбухин смотрит на карту, там у нас терриконы, населённые пункты, которые переходят из одного в другой, в общем целая городская агломерация, то есть перспективы какие-то туманные, а тут вроде бы открытые приазовские степи, где можно использовать танковый корпус. Вот язык не поворачивается осудить товарища Ф. И. Толбухина, что он кинул танковый корпус именно сюда.
Естественно, советские части упёрлись в позицию «Черепаха». Но надо сказать, что пытаются делать по уму, то есть сначала взять её пехотой. Конечно, позиция «Черепаха» была выбрана на выгодном рубеже, то есть идёт река Кальмиус, а за ней ещё высоты. Эти высоты пытаются несколько дней брать, правда с небольшими потерями. Наконец начальство изо всех сил стучит кулаком по столу и говорит—сколько вы возитесь, там уже рядом берут город за городом, давайте бодрее.
В итоге во второй половине 7 сентября 1943 года советская сторона решает дать решительный бой, это в 16.30, то есть уже на самом деле сентябрь и приближается тьма. Но идёт артподготовка, две советские стрелковые дивизии атакуют высоты, медленно берут их и принимается решение вводить 11-й советский танковый корпус.
Не сказать, что из этого что-то получилось. То есть продвинулись на 5 километров, корпус потерял 30 Т-34 и 3 Т-70, и был остановлен у курганов с поэтичными названиями Могила Каменная и Могила Мамаева(Сразу просим прощения, если где-то ошиблись в правильности написания—Авт.), то есть не вдохновляющие названия.
При этом если мы почитаем мемуары С. С. Бирюзова, он там изо всех сил ругает командира 11-го советского танкового корпуса Н. Н. Радкевича, на наш взгляд совершенно несправедливо. С. С. Бирюзов пишет, что «введённые в прорыв ночью танковые и кавалерийские корпуса действовали недостаточно решительно, они сгрудились в узкой долине, враг воспользовался этим, он контратаковал нашу подвижную группу довольно значительными силами при поддержке 30 «Фердинандов» », ну читай, что штурмовых орудий.
С одной стороны действительно было. Да по немецким документам была контратака штурмовых орудий, но она не затронула 11-й советский танковый корпус, она затронула стрелковые дивизии, одну из них, 248-ю стрелковую, просто вытолкали на другой берег Кальмиуса, и всё. То есть в журнале боевых действий 6-й немецкой армии на 8 сентября 1943 года говорится: «проведённая одним дивизионом штурмовых орудий с пехотным резервом контратака принесла только временное облегчение».
Чистая правда. Так сказать 8 сентября 1943 года немцы получают одну плохую новость за другой—Сталино потеряно, в линии «Черепаха» зияют уже сразу три «дыры», то есть у Староласпы наконец-то пробился 11-й советский танковый корпус, у Моспино протаранили первыми, взяли Макеевку и Сталино, уже тоже «дыра» зияет в этой линии «Черепаха».
Немецкое командование собирается на совещание в Запорожье, причём очень представительное совещание в присутствии Гитлера, который туда прилетел и слушал все плохие новости. Туда же прилетели командующий группой армий «А» Клейст, командующий 17-й немецкой армией Руофф, естественно Манштейн, Холлидт, Макензен.
Ну и Эрих фон Манштейн вспоминает, скорее всего здесь он не ошибается, что «я заявил, что мы не можем больше восстанавливать положение на правом фланге группы перед Днепром. Противнику удалось пробить брешь на северном фланге 6-й армии шириной 45 километров, где сражались только остатки двух дивизий. Хотим мы или не хотим, мы будем вынуждены отойти за Днепр».
На самом деле так оно и получается. Посмотрев на это всё дело, с немецкой стороны решают отдать приказ на планомерный отход на следующую позицию. Было несколько промежуточных позиций с такими своеобразными названиями, как «Уж», или ещё что-то, а дальше более глобально, на самом деле уже где-то с 12 сентября 1943 года все мысли немцев были отойти на «Восточный вал», а в случае 6-й немецкой армии—это линия «Вотан».
То есть эта линия шла от днепровских плавней, соответственно, до берега Азовского моря, а если быть точнее—до Мелитополя, такой довольно узкий участок, туда предполагалось отойти двумя корпусами, один корпус отдать соседу, переправить с Кубанского плацдарма и пригнать через Крым войска, они выстроятся, встают на этой линии «Вотан» и надолго отбиваются.
Поэтому, конечно, особого энтузиазма дальше упираться не было, и начинается достаточно быстрый откат на следующую позицию. То есть бои на линии «Черепаха», которая должна была остановить Красную Армию совсем-совсем, продлились буквально несколько дней.
Соответственно, после вот этой немецкой контратаки, которая дала частичное облегчение, 11-й советский танковый корпус вырывается на оперативный простор и «пулей долетает» до Волновахи. В три ночи 10 сентября 1943 года он врывается в Волноваху двумя бригадами, захватывает железнодорожную станцию, две бригады получают звание Волновахских. Вскоре подходит пехота. 4-й советский мехкорпус, изрядно потрёпанный, который тоже участвовал в сражении за Волноваху, он выводится на доукомплектование. И в лесах северо-восточнее Волновахи, куда его временно вывели, чтобы потом гнать на доукомплектование, обнаруживают огромные артиллерийские склады, которые охранялись 8 «власовцами» и 13 немцами. То есть советские части набирают ещё и огромное количество трофеев.
Практически одновременно идёт освобождение Мариуполя. То есть в 4 утра 10 сентября 1943 года в город врывается 130-я стрелковая дивизия и завязывает уличные бои. Немцы откатываются на следующую позицию под названием «Крокодил». Эту позицию строили 43 жителя, которых согнали на довольно протяжённую линию. Она строилась 4-5 дней, но по уровню подготовки была достаточно слабой и её довольно бодро пробивают. На самом деле вот эти все «чемоданные» настроения заставляют немцев откатываться на линию «Вотан», и штаб армии уходит за реку Молочная, немецкие части занимают промежуточные позиции, советские части пытаются бороться, то есть атаковать ночью, без артподготовки, где-то застигают врасплох, но тем не менее 19-20 сентября 1943 года немецкая 6-я армия отходит на линию «Вотан» и надеется на её долгую оборону. Но это, как говорится, совсем другая история(У нас есть в планах рассказать о дальнейшем освобождении Украины, но всё зависит от времени и и финансовых возможностей, интернет всё-таки у нас не бесплатный—Авт.).
А пока мы расскажем про десанты в Мариуполе и Осипенко именно с сухопутной части. Поскольку попытки высаживать десанты в августе 1943 года были не очень успешными, в том числе из-за слабого представления на Северо-Кавказском фронте о том, что происходит у соседа, решают по распоряжению Генштаба, директива НКО—«с 2 сентября Азовская военная флотилия переходит в оперативное командование Южного фронта».
Соответственно вечером 4 сентября 1943 года, когда Ф. И. Толбухин и С. С. Бирюзов говорят кавалеристам—берите-берите Мариуполь, Азовская военная флотилия, которой командует С. Г. Горшков, предписывалось высадить десант с задачей перехватить дорогу Мариуполь-Осипенко в районе такого селения Мангуш, ну и там был населённый пункт под названием Ялта, только не путайте с крымской Ялтой. Соответственно, «в ночь с 5 на 6 сентября 1943 года произвести десант в районе Ялты с задачей к утру захватить Мангуш и не допустить отхода противника к западу от Мариуполя».
План приходится скорректировать и С. Г. Горшков предлагает высадку в трёх пунктах, первый—западнее посёлка Ялта, 150 человек батальона морской пехоты под командованием того самого лейтенанта К. Ф. Ольшанского, который станет известным в 1944 году по Николаеву, и тем на самом деле интересен этот десант, как бы ялтинский десант. Он должен был на двух катерах высадиться в районе этой самой Ялты, дальше перехватывать дорогу, не давать противнику отходить, и присоединиться к своим войскам, которые штурмуют Мариуполь. Ещё одним пунктом высадки должно было стать Мелекино, тоже батальон морской пехоты. Ну и наконец 120 человек отряда 44-й армии должны были ворваться в Мариуполь. Но как это всё происходило в реальности?
Кто оборонял побережье? Побережье обороняла 24-я румынская пехотная дивизия общей численностью 10 с половиной тысяч человек, то есть в принципе сил было достаточно. 7 сентября 1943 года командование 44-й армии даёт сигнал на высадку десанта—давайте, сейчас мы попытаемся взять Мариуполь. С. Г. Горшков санкционирует начало спланированной операции, просто сроки сдвигались. Вечером 7 сентября 1943 года на двух катерах принимают десантников К. Ф. Ольшанского и выходят из Ейска. В 3.15 8 сентября 1943 года они подходят к берегу «до касания носом грунта», это прям в отчёте написано, видимо учли предыдущий опыт, когда высаживали в воду и кто-то не доходил до берега, а теперь «до касания носом грунта».
Бронекатера с отрядом для высадки в Мелекино, то есть поближе к Мариуполю, встречаются огнём с берега. По немецким данным по ним начали лупить из пушки «сорокапятки». Но в итоге высаживают только в одном месте—отряд К. Ф. Ольшанского в районе Ялты, и катера уходят. «Ольшанцы» пробивают проход в минном поле, отправляют разведку в район Мелекино, где должны были высадиться другие люди, натыкаются на крупные силы противника, из этих 25 человек к своим вышло только 4, причём аж 12 сентября 1943 года, остальные бойцы этой разведгруппы считаются погибшими.
«Ольшанцы» решают—нам поручили идти на Мангуш там в глубине, давайте мы будем уничтожать связь и мочить мелкие группы. Был разгромлен обоз, пленён румынский конный дозор. Естественно, немцы замечают, что у них в тылу что-то творится. Первоначально советскому отряду противостоял морской артиллерийский дивизион, какая-то там санитарная рота. При этом довольно чётко определили сколько народу высадилось—150 человек, видимо из показаний пленных. В некоторых немецких документах высадка оценивалась в 100 солдат и партизан, почему партизан? Может быть одежда была разная, у кого-то ватники, у кого-то шинели, у кого-то морские шинели.
В итоге немцы пытаются с этим десантом бороться. Десант вынужден не дойдя до дороги на Мариуполь, при этом Мариуполь пока ещё не удаётся штурмовать, его начнут штурмовать только через двое суток, отряд оказывается блокированным. Бой длится до темноты. Ну и на самом деле вроде судьба его предрешена, сейчас отряд разгромят.
Но К. Ф. Ольшанский был не таков, он решает прорываться. В ночи отряд разбивается на пять групп и уходит в темноту. Немцы вообще считали, что высадились-окружили-разгромили.
11 сентября 1943 года десантный отряд «ольшанцев» вышел на соединение со своими. К своим вышло 110 человек. Немцы отступали и могли рассказывать любую ерунду, они могли сказать, что поубивали все 100 человек.
В итоге потери отряда составили 27 человек убитыми, 20 пропавшими без вести, видимо это из отряда, который послали разведывать на берег высадились-не высадились соседи, 23 раненых, в том числе 9 тяжело. Причём в отчёте по итогам подчёркивалось, что все раненые были вынесены к присоединению с нашими войсками в Мариуполе. Высадка, изначально казавшаяся обречённой на неудачу, потому что были изолированы, вполне нормально всё развилось и, мы бы сказали, что К. Ф. Ольшанский молодец, то есть он реально действовал энергично, сумел изначально провальную ситуацию довести до того, что бы выйти к своим с минимальными потерями.
Но тем не менее задачу-то освобождения Мариуполя никто не снимал. Один отряд высадился, непонятно, что с ним происходит. Решают высаживаться ещё раз. Вечер 9 сентября 1943 года, катера, приняв на борт аж 230 человек десанта, выходят из Ейска. Но! В момент их выхода в море 9 сентября 1943 года штаб немецкой 6-й армии извещает «адмирала Чёрного моря», что Мариуполь всё, утром оставляем, флот должен осуществить все подрывы и уйти.
Опять высадка «до касания носом грунта», высаживаются в Мелекино, в том самом, в котором не получилось с самого начала, противодействие противника всё же было, катера «работали». Вторая высадка опять не состоялась, на подходе к берегу бронекатера попадают в луч прожектора и, как сообщает нам отчёт флотилии: «считая себя обнаруженным и опасаясь, что подходы к порту заминированы, командир высадки отказался от высадки и начал отход в базу». Высадка реально сорвана.
В итоге высадившиеся в районе Мелекино атакуют деревню Мелекино, громят гарнизон из двухсот румын, берут в качестве трофея береговую батарею. Дальше они идут на Песчаное, где никто не высадился, сносят гарнизон румын, захватывают пленных. Дальше видимо на них напарываются отступающие немцы и идёт бой. Поскольку у десанта есть радиосвязь, десант вызывает огонь с катеров и удар штурмовиков, по батальону «вырезают» ИЛы, противник видимо решает, что утро перестаёт быть томным и уходит куда-то в никуда.
Тем временем, пока идут вот эти все телодвижения, в 11 утра 10 сентября 1943 года силы кригсмарине выходят из порта Мариуполя. Поскольку германский флот тоже участвовал в политике «выжженной земли», то вход в гавань блокируется затоплением учебного парусника «Товарищ» и недостроенным пароходом «Труд», рыболовецкая гавань блокировалась пароходом «Грознефть», краны взрываются, мол взрывается. В итоге уже в 12.00 уже в пустой порт Мариуполя входят морские пехотинцы и занимают оборону.
Морпехи, закрепившись в порту, входы в него блокированы, то есть пополнение получать неоткуда, отправляют отряд численностью 60 человек в сам город, посмотреть, что там делается. По дороге они натыкаются на отряд конницы в 60 всадников, это скорее всего румыны были. В 14.00 они входят в сам город Мариуполь, овладевают вокзалом и отбивают эшелон с подростками, подготовленный к отправке в Германию. Они поднимают на вокзале красный флаг, но Красной Армии нет. Морпехи подумали-подумали, подростков спасли и отходят обратно в порт.
В 16.30 10 сентября 1943 года на позиции морпехов со стороны Мариуполя выходит подразделение на автомашинах, идентифицированное, как карательный отряд СС. Морпехи его, естественно, мочат, захватывают колонну машин, три орудия, лошади, обоз. Наконец вечером 10 сентября 1943 года к порту подходят передовые части Красной Армии. Что называется, хэппи-энд.
«Вишенкой на торте» был доклад в журнале боевых действий 6-й немецкой армии относительно этого десанта: «высадивший ночью на 10.9 у Мелекино неприятель был уничтожен, насчитано 182 трупа, взято 112 пленных». Ага, как бы не так!
По советским документам потери отряда составили 24 человека убитыми, 11 пропавшими без вести и 35 ранеными.
У нас сразу возникает вопрос—как это немцы отчитывались о пленных, если сами валили из Мариуполя? То есть просто пошло едрёное враньё!
На самом деле эта высадка вызывает смешанные чувства, поскольку десант примерно на сутки опоздал с высадкой. То есть подрывные команды противника уже работали. По сути как бы ситуация могла переломиться десантом в Песчаном, они могли успеть быстрее, то есть подрывников противника, как говорится, «шомполами в ухо», пока они там закладывают взрывчатку, морпехи бы их там поубивали, но что-то вот не решился командир высаживаться, может быть в силу предыдущего опыта. Может быть стоило на сутки раньше.
Ну и немного стоит написать про десант в Осипенко в ночь на 17 сентября 1943 года. Решили широкомасштабно высадить прям 800 человек, но десант опоздал. В отчёте флотилии прямым текстом написано: «Противник, предполагая высадку десанта, упредил действия наших войск, оставил город Осипенко за один час до высадки и отошёл в северном направлении». Единственное, чем сумел отличиться десант—в Осипенко он похватал в плен 11 солдат и одного офицера, как говорится, «в большой семье не щёлкай клювом», задержался, тут-то и пришли морпехи. 12 человек пленных—это тоже неплохо, хотя, опять же, не предотвратили отход противника.
Ну и если подводить итог, мы видим, что попытка немцев удержать Красную Армию на хорошо выстроенной и правильно выбранной линии обороны была полностью провалена. Эту линию проломили в нескольких участках и даже если бы кто-то облажался, то был план «Б». В итоге очень правильно и грамотно действовал Ф. И. Толбухин, который получив резерв, использовал его нетривиально, то есть он просто взял и фактически отсёк отходящего на Макеевку противника ударом обычных стрелковых дивизий, их вполне хватило, а потом он довернулся и фактически в пустоте вошёл на линию немецкой обороны. Также храбрый удар Г. Ф. Захарова, тоже свежими стрелковыми дивизиями, была пробита брешь, которая, собственно, и заставила противника суетиться. Ну и дальше уже «бег» на линию «Вотан».
Так что освобождение Сталино, Донецка—это такая очень интересная, мы бы сказали, героическая страница, которая показывает, как война повернулась в обратную сторону, и как у немцев началось то, что было у нас в 1941 году—с потерей связи, с преждевременными взрывами узлов, с распадом обороны, с потерей надёжных рубежей обороны, можно сказать, в никуда.
Кстати, больше, чем на «Пантеры» советские стрелковые части жаловались на Люфтваффе. Те, кто «отмахивались» от «Пантер», вот эта вот 40-я гвардейская стрелковая дивизия докладывала, что её там чуть ли не 100 самолётов бомбили и, скажем так, внимание авиации противника было больше, чем этим злополучным «Пантерам».
А так «Пантеры» остались раскиданными, в том числе есть знаменитый снимок танка «Пантера» на подступах к Донецку с развёрнутой набок башней. Её раньше датировали к Харькову, но краеведы чётко определили, что это Донецк. Это действительно ложится на тему Донецка, потому что потом ещё нашёлся сюжет киножурнала, в котором мелькает машина с этим же бортовым номером.
Так что «Пантеры» оказались раскиданы на подступах к Макеевке и Донецку. Новая вражеская техника не помогла удержаться на рубеже. Был освобождён очень важный в экономическом отношении район. Конечно, понадобились колоссальные усилия, чтобы его восстановить. Но тем не менее уже в 1944 году Мариуполь сделал половину башен танков ИС, то есть они отливали башни. Донбасские шахты были, конечно, затоплены, но медленно и верно это всё восстанавливали, потребовались колоссальные усилия, но это всё восстановили.
В одну из шахт во время оккупации сбрасывали казнённых советских граждан. Это тоже было такое мрачное открытие в самом городе Сталино, Донецке. То есть лишний раз увидели звериную физиономию нацистского режима.
Но в любом случае оккупация закончилась и теперь никого больше в этом районе не убили.
P. S. Команда канала World War History будет благодарна за любую оказанную материальную помощь, пожертвовать на развитие канала можно на кошелёк Ю-Мани,(бывший Яндекс Деньги) 410018599238708 или по ссылку внизу.
