- Чёрт! Как же башка болит! - Вова лежал в неудобной позе на кровати. Как добрался домой, не помнил. Как ложился, тем более. Он осмотрел себя, раздетый, значит, кто-то позаботился о нём. Мелькнула мысль, что не дома. Поднял глаза, нет, в своей спальне. Значит Наташка. И значит, пришёл домой не поздно. Как же здорово, что он женился. Сколько лет уже? Блин, вчера же помнил. Годовщина свадьбы на днях. Наташку хотел поздравить. Подарок вот только купить не на что. Да и ладно. Поцелуя с неё хватит. Или денег у неё выпросить. Вова не работал уже год. Ну, не виноват же он, что работу по душе найти не может. И тут его пронзила мысль, блин, Настю забрать вчера от тёщи забыл. Обещал же. А! Ладно. Не у чужих же людей, у тёщи. Наташка вчера на подработке была. Она иногда хватается за любую подработку. Настю в садик устроила. Теперь вещи новые надо ей покупать. Делать нечего. И сидела бы у тёщи. Чем плохо? Нет, в садик надо. Теперь вот траты какие.
Вова наконец-то встал. Вышел из спальни и наткнулся на три полных мусорных пакета.
- Наташка! - Позвал он, — это чего?
- Из комнаты выглянула жена, безразлично окинула взглядом Вову и произнесла.
- Это ты уходишь, к маме. Штаны вон, на стуле. Выметайся. - И опять скрылась в комнате.
- Чего?! - Вскипел Вова. - Женщина, ты чего?! Я тебе сейчас покажу, кто куда уходит! - Вова, забыв о своей головной боли, ринулся на Наташку. Да только немного не рассчитал свои силы. Наталья и в девичестве никогда худенькой не была. Да и ростом бог не обидел. Вова на пол головы ниже Наташки. Из-за этого она туфли на каблуках носить не может. Да и вес у Вовы, честно сказать подкачал. А ещё три месяца беспробудной пьянки здоровья не прибавили. А после рождения Насти, она ещё прибавила в весе. Наталья, не оборачиваясь, выставила руку, в которую со всего маха он и врезался. Отлетел к стене, пребольно ударившись многострадальной головой. Наталья молча развернулась, схватила ошалевшего Вову за руку и выволокла на улицу. У него сопротивляться даже сил не было. Следом полетели мусорные пакеты.
- На калитке я замки уже сменила, — Спокойно проговорила Наталья. - Можешь и не пытаться зайти. Полезешь через забор, вызову полицию. Адью, мальчик. На алименты я уже подала. - Наталья хлопнула калиткой. Щёлкнул закрывающийся замок.
- Так куда я? - Жалобно простонал Вова, вставая. Надо было уходить, через ограду на него смотрели любопытные соседи. А он им всем хвалился, как хорошо устроился, да какая золотая жена ему попалась.
- К маме. - Донеслось из-за калитки.
Через час раздался звонок телефона. Наталья взяла трубку.
- Наташенька, — раздался в динамике голос свекрови. - Как же ты так с Вовочкой? Я не могу с ним жить. У меня давление, да и пенсия маленькая.
- Галина Петровна, — спокойно проговорила Наталья, — у меня зарплата тоже не большая и содержать вашего сына я не собираюсь. У меня дочь есть. Если вы ещё помните о своей внучке.
- Так тебе мама помогает. А я, как? - Дальше дослушивать Наталья не собиралась. Отключила телефон.
Ещё через час позвонил пьяный Вова.
- Я тебе развода не дам. И ты ещё ответишь, что выкинула меня на улицу, лишив единственного жилья!
- Если ты помнишь, это дом моих родителей, — вздохнула Наталья, — а ты прописан у мамы и твоё жильё там. А, что ты дашь или не дашь мне плевать. Суд на это есть. - И Наталья поставила номер на блокировку. Слышать она больше не могла, и некогда любимого муженька, и его маму.
Началась совершенно другая жизнь. Спокойная, без пьяных разборок, без переживаний, с кем сегодня дочь и кормил её любимый папочка. Наталье иногда казалось, что Вова и имя дочери не помнит. А последние три месяца, как своё не забыл удивительно.
Алименты Вова платить не собирался. Поэтому Наталья всё выбивала через суд. Через пять лет, подав очередной иск на взыскания алиментов, Наталью уведомили, что Вову отправят в места не столь отдалённые. Сумма задолженности по алиментам у него составляла больше пятисот тысяч.
И на пороге Натальиного дома появилась Галина Петровна. Сильно постаревшая, измученная, с красными глазами.
- Ну, проходите, — Наталье стало жаль женщину.
- Наташенька. Не сади моего сыночка в тюрьму, отзови иск. - Бухнулась женщина на колени. Наталье стало стыдно. Но и сдаваться она не собиралась.
- От меня уже ничего не зависит. - Проговорила она, поднимая старую женщину.
- Наташенька зависит. Я узнала, я на тебя дом свой перепишу, в счёт алиментов. Этого до восемнадцатилетия Настеньке хватит. Я узнала. - Лепетала старуха.
- А вы куда? - Опешила Наталья.
- Что мне уже тут осталось, — Галина Петровна махнула рукой. - В общежитии комнатку сниму. Дом я всё равно не могу содержать. А Вова. - Она вздохнула, — он, и дома часто не бывает. Зачем ему дом то. Но не надо его в тюрьму. Молю тебя, — женщина опять попыталась упасть на колени.
Немного подумав и посоветовавшись со своим адвокатом, Наталья так и поступила. Дом переписали в счёт задолженности по алиментам на Настю. Богатая теперь она невеста. Галину Петровну Наталья не пустила в общежитие, разрешив доживать свой век в доме. Настя ещё маленькая, дом ей не нужен. Ну, и всё-таки бабушка. Что ж на старости лет по квартирам мыкаться.
