Просыпаюсь. За окном уже рассвело, самое время идти делать дела, а я не могу оторваться от подушки. Голова, как чугунная. А внутри всё так пульсирует, будто по этому чугуну бьёт молотком. Бам-бам-бам-бам. Глаза режет от света, но я всё же принимаю вертикальное положение и усаживаюсь на кровати. Чувство, как с дичайшего похмелья. А ведь, правда, сколько я там вина выпила? Но дело ведь не только в вине.
Пошатываясь, держась за стену подхожу и открываю окно. Пара глотков свежего воздуха, но от этого боль становится только ещё ярче. Будто церковные колокола засунули в мою черепную коробку, и теперь глухой звонарь бьёт в них что есть мочи.
Складываюсь пополам и меня выворачивает. Прямо на пол. Даже никуда добежать не успела. Неудобно теперь перед Светой с Лёвой. Зато звонарь поутих. Хоть так. Набираю в грудь ещё воздуха и иду в ванную.
Заканчиваю с уборкой в комнате и пытаюсь привести и себя в более-менее приемлемый вид. Смотрюсь в зеркало, и в отражении будто не я. Какая-то я старая, что ли, серая, сухая. А Лёха был прав. Я изменилась.
Спускаюсь в холл и встречаюсь там со Светой. Она колдует над завтраком и пьёт кофе.
— Утречка! Выглядишь паршиво. Хряпни, — подруга наливает мне кофе.
— Доброе, не нужно, — отмахиваюсь от чашки. — У тебя вообще похмелья нет?
— Как видишь, — Светка довольно улыбается и пожимает плечами.
— Сказала бы я, что ты ведьма, но сейчас сама, наверное, больше на неё похожа.
— Тебе позавтракать надо. Отпустит. Как раз почти готово всё.
— Чуть позже, мне надо к Владу, — иду в сторону выхода.
— Ну-ну, — ухмыляется подруга. — Удачи.
Дважды стучу в дверь трейлера и не успеваю сделать это в третий раз, как она открывается.
— Привет! — Влад выглядит хорошо: опрятный, отлично сложен и эта его милая улыбка — само добродушие. Пахнет тоже вкусно: шампунями и свежестью.
— Привет.
— Ты бледная. Заходи.
Поднимаюсь на ступеньку и прохожу вовнутрь.
— Можно я сяду?
— Да.
Сажусь на кровать и сразу откидываюсь спиной на стену. Прохладно. Хорошо. Замечаю в одной из клеток крошечного, белого котёнка.
— Какой малыш. Когда ты успел его привезти?
— Сегодня ночью заявку прислали.
— Он в порядке?
— Да. Здоров. Просто бездомный, голодный был. Тут недалеко.
— Хорошо.
Влад ставит стул у кровати и садится напротив меня.
— А ты в порядке?
— Да. Небольшое похмелье. Всё нормально. А ты?
— Я не могу сказать, что меня ничего не беспокоит.
Киваю. Это даже хорошо, что он врать не умеет. Так проще.
— О чём ты хотел поговорить?
— Я написал несколько страниц книги, хотел дать тебе почитать. Мне нужна помощь с парой моментов.
— Конечно. Давай.
— Хорошо, чуть позже.
Он смотрит мне в глаза так по-доброму и одновременно печально.
— Что ещё тебя беспокоит, Влад?
— Что между нами?
Я вздыхаю. Как бы так всё помягче преподнести...
— Ты очень хороший человек, Влад. С тобой интересно и поговорить, и помолчать. Я не хочу сделать тебе больно. Но мне не нужны отношения. Понимаешь?
Он мотает головой.
— Это не для меня. Скоро ремонт закончится, и я уеду. Мне нужна свобода. Я хочу быть одна.
Его выражение лица становится болезненным.
— Значит, ты уедешь, и я больше никогда тебя не увижу? Или мы сможем ещё встретиться? Может, ты передумаешь спустя год, например?
Теперь уже я качаю головой.
— Не передумаю. И да, после того как уеду, больше не увидимся. Так проще будет.
— Кому проще?
— Нам обоим.
— Не понимаю. Ты говоришь, что тебе со мной интересно, но при этом ты не хочешь общаться? Почему так?
Слышу по голосу, что он начинает злиться. Да, кажется, я выбила его из колеи.
— Так бывает. Мне не нужны отношения.
— Я просто пытаюсь понять.
Он говорит на эмоциях, но без агрессии, скорее с отчаянием. И меня тоже эмоции переполняют через край. Изнутри всю трясёт, холодно и молоток снова бьёт по чугуну. Набираю в грудь воздуха и выдаю, пожалуй, самое гадкое, что можно было сказать.
— Ты мне не нужен. Неинтересен, как мужчина. Вот и всё. Это ты понимаешь? Так проще?
— Куда уж проще. Я всё понял, — шершавым голосом отвечает он.
Я вылетаю из трейлера, не попрощавшись, и бегу с участка в сторону леса. В глазах стоят слёзы, в душе будто что-то умерло, а в голове снова со всей отдачей работает этот глухой звонарь.
