Один из затяжных периодов польской междоусобицы в эпоху феодальной раздробленности связан с нежеланием одного польского князя продолжать свой род, неспособностью сделать это же другого и, наконец, крайне интересному подходу к правам наследования у весьма амбициозного соседа двух вышеуказанных.
В этой замятне принимали участие представители трех значительных династий Восточной и Центральной Европы: разумеется, самих польских Пястов, наших русских Рюриковичей и чешских Пржемысловичей.
Итак, в 1243 году Великим князем Краковским и по сути князем-принцепсом (старшим в роде) Польши после долгих мытарств стал 17-летний Болеслав V (1226-1279). Времена были тяжелые и воевал Болеслав попеременно и одновременно почти со всеми родичами и соседями. Польские междоусобицы более всего напоминают распри русских Рюриковичей, с той правда разницей, что велись на меньшей территории, меньшим числом князей и на первый взгляд кажутся куда более беспорядочными.
Чтобы досконально разобраться, кто чем правил, кому именно наследовал и с кем в какой последовательности воевал, по каждому польскому князю (как и по каждому нашему Рюриковичу) надо писать отдельную статью. Так что здесь вкратце – о делах семейных нескольких отдельных персонажей.
Вообще, вопрос о том, как правильно должно было вестись наследование в Краковском княжестве после быстрого развала Статута Болеслава Кривоустого довольно запутан. То ли по правилу старшинства – (что-то похожее на лествичное право Руси), то ли по праву первородства –это также не отрицалось. В любом случае, само собой подразумевалось, что Краковским князем должен был быть Пяст – тем более, что таковых во всех польских землях было предостаточно. Друг с другом боролись кровные родственники по мужской линии.
Еще в 1239 году, юный Болеслав V заключил более чем выгодный и статусный брак с дочерью короля Венгрии Белы IV Арпада (1206-1270), Кунигдой (Кингой). Как-то так получилось, что оба юных супруга сразу заключили между собой искреннее соглашение (довольно редкий и особенный случай полного взаимопонимания) – быть в браке, но не состоять в отношениях.
В итоге Кунигунда стала Святой, а Болеслав получил прозвище Целомудренный или Стыдливый. Однако, так как Болеслав был всё же правителем, краковскую корону надо было кому-то передавать.
Из всех родичей наиболее дружен был Болеслав с двоюродным племянником Лешеком Черным, которого и усыновил в 1265 году, назначив своим наследником. В принципе, это никого не удивило, и всё было пока еще по правилам – и Болеслав, и Лешек, были Пястами – внуком и правнуком, соответственно, князя-принцепса Казимира II (1138-1194), по мужской линии.
Вот только если Болеслав V не хотел продолжать свой род по религиозным убеждениям, то его преемник не мог этого уже физически. Хотя и он зачем-то женился, в том же 1265 году на Агриппине, одной из дочерей очень интересного человека – Ростислава Михайловича (1227-1262), последовательно - бывшего князя Новгородского, Галицкого, Черниговского, Луцкого, и наконец, потерявшего все на Руси и осевшего в Венгрии.
Ростислав (точная генеалогия его не ясна, но в любом случае он принадлежал к ветви Рюриковичей от Олега Гориславича (?-1115), также как и Болеслав Стыдливый, был женат на одной из дочерей короля Венгрии Белы IV, и пользовался у последнего особым доверием.
Но вот незадача – в 1271 году княгиня Агриппина объявила, что её муж, предполагаемый наследник князя Краковского Болеслава V, неспособен выполнять супружеские обязанности. Кое-по прошествии четырех лет, сам Болеслав V примирил Лешека Черного и Агриппину. Судя по всему, незадачливый князь Лешек действительно был безнадежен в плане продолжения рода.
Он был вынужден прибегнуть к помощи придворного врача, известного медика своей эпохи Миколая из Польши, но… Учитывая познания о медицине того времени, было, наверное, трудно отличить настоящего врача от удачливого шарлатана. Миколай, хотя и учился во Франции, пользовал князя лягушками и змеями (затрудняюсь сказать, каким именно образом приготовленными).
Подобная «диета» мало тог, что не помогла, но еще и ославила Лешека Черного среди подданных, по словам анналов «Рочник Траски» - князь «впал в великую мерзость среди народа». А Агрипинна Ростиславна стала вести благочестивую жизнь, и уж её-то подданным вовсе не за что было упрекнуть. Как можно понять, детей у этой пары так и не было.
