На краю стола в кабинете математики сидел Кирюхин. Со своей обычной нагловатой ухмылкой окидывал прищуренным взглядом незнакомую девчонку: видно, в 11-м Б – новенькая. Густые тёмные волосы распущены по плечам, простенькая девчоночья блузка, юбка – чуть выше коленей…Димка с Алёхой переглянулись: ничего особенного… Даже вздохнули одновременно: с Катюшкой Елисеевой не сравнить. А Кирюхин вовсю старался:
- Догадываюсь: ты заблудилась на наших – не очень тихих – школьных этажах. Скорее всего, – тебе надо к нам, в 11-й Б… а не в этот детский сад. Считай, – тебе повезло: я провожу тебя в химкабинет, у нас сейчас химия… И тебе вдвойне повезло: место рядом со мной свободно.
Девчонка откинула волосы назад, чуть удивлённо, но сдержанно усмехнулась. Кирюхин продолжал объяснять, как повезло новенькой:
- И учти: лучше меня здешние достопримечательности тебе никто не покажет. Так что после уроков готовься на экскурсию.
Алёшкин ранец со свистом пролетел у девчонки над головой, послушно шмякнулся на последнюю парту. А улыбка девчонкина вдруг разозлила Алёху:
-Зря улыбаешься. И глазки зря строишь Кирюхе: у него таких, как ты… в общем, счёт давно потерян. Хочешь пополнить список, – сходи с ним на экскурсию.
Кирюхин, явно довольный Алёхиной характеристикой, лениво и небрежно сполз с учительского стола, щёлкнул Должанина по затылку:
- Ладно, малый. Надо бы заняться твоим воспитанием, да некогда мне. – Снисходительно кивнул девчонке: – Идём… пока я не передумал. Химичка наша просто терпеть не может, когда опаздывают… И после звонка в класс никого не пускает.
Девчонка положила на стол учебник. Учебник оказался алгеброй… для седьмого класса. Взглянула на часы, негромко посоветовала Кирюхину:
- Тогда беги, – до звонка всего минута, а тебе на первый этаж.
Данька чуть растерялся:
- А…
Девчонка сухо перебила его:
- А у меня первый урок – в 7-м Б.
Кирюхин куда-то делся… Скорость его исчезновения равнялась, должно быть, четвёртой космической скорости.
Прозвенел звонок. В 7-м Б всё ещё ждали новую математичку. Мишка Чернобаев выстукивал ладонями какой-то торжественный ритм, похожий на тот, что обычно сопровождает африканские танцы у костра. Егор Лукьянцев свесился с подоконника, с кем-то договаривался про запчасти к мопеду. Машка Стяжкина и Алёнка Горяйнова увлечённо рассматривали какой-то каталог, громко хрустели сушками… Лишь Алёха Должанин с полыхающим лицом сидел за последней партой, яростно рисовал на обложке тетради какие-то таинственные геометрические фигуры…
Как-то совсем по-учительски девчонка постучала карандашом о стол:
- 7-й Б! После звонка на урок прошло две минуты, – ровно на столько я задержу вас на перемене.
Чернобаев насторожился:
- Это – как?..
- Совсем просто, – объяснила девчонка. – Длительность урока составляет не сорок три минуты, а – сорок пять.
7-й Б как-то подозрительно притих... Слышно было, как Алёнка ещё хрустит сушкой. Стяжкина дёрнула её за рукав. Лукьянцев, неясно встревоженный установившейся тишиной, на всякий случай пригнулся, короткими перебежками двинулся к своей парте…
- Меня зовут Александра Александровна. С этого учебного года я буду преподавать у вас алгебру и геометрию.
-И… алгебру… и геометрию сразу? – изумился Чернобаев.
- Правильно понял, – сдержанно похвалила Мишку Александра Александровна. – В тетрадях – число, классная работа. Тема сегодняшнего урока…
Александра Александровна повернулась к доске, чётким, уверенным почерком написала: понятие рационального числа.
Звонок на перемену ещё не дозвенел, но 7-й Б не отличался особой щепетильностью, тем более, – по таким мелочам: звенит же… чего ещё ждать, – бежать надо. На перемене дорога каждая минута.
Отличался 7-й Б другими способностями, – действительно, уникальными: случалось, что звонок с урока, даже когда он ещё не звенел, 7-й Б таинственно улавливал. Что касается звонка на урок, то тут происходило другое: все до одного с искренним удивлением, в неподдельной обиде смотрели на классную, Тамару Васильевну:
Так мы не слышали звонка! А что, – звонок уже был?..
Звонок с урока продолжал себе звенеть, а в 7-м Б уже радостно загремели стулья, Толик с Мишкой ринулись, было, к двери… Сосем негромкий стук кусочком мела о классную почему-то снова заставил 7-й Б притихнуть. Александра Александровна напомнила:
- У нас ещё две минуты. – Уточнила: – Теперь – три. Слушаем домашнее задание…
Пророчества Тамары Васильевны стали сбываться уже со второго урока: за домашнее задание больше половины класса получили двойки, – даже те, кто на перемене успел скатать у Костика Ершова или у Ритки Алдошиной. Все списанные домашки Александра Александровна безошибочно определила, – совершенно непостижимым образом…
Через пару недель Чернобаев всерьёз забеспокоился:
-Так мы все скоро юными математиками станем!
- А у тебя, Чернобаев, другие планы? – с сочувственной улыбкой поинтересовалась классная. – Поделись. Судя по прочим результатам твоего усердия в овладении знаниями, ты не собираешься становиться ни юным географом, ни юным историком… Перспектива стать юным литератором, я заметила, тебя тоже не привлекает?..
Ну, вот откуда она берётся, Тамара Васильевна, – в самые неподходящие моменты! – отчаянно отразилось в Мишкиных глазах…
… Анюткина кукла по-прежнему сидела на подоконнике. Димка вдруг понял: куклу вовсе не забыли…Её просто оставили, – она не поместилась в маминой дорожной сумке.
Димка с батей всё-таки купили ранец Анютке. Перед первым сентября съездили в Журавки. Мама встретила их у калитки, объяснила:
-Ани нет. Они с отцом уехали покататься на каруселях. А ранец у неё уже есть. Ты не беспокойся, Саш: у Ани всё есть.
Они с отцом… – эти мамины слова Димка не сразу понял. А потом от обиды у него даже горло сдавило: так непривычно было, что у Анютки теперь другой отец.
За маминой спиной стояла бабушка Зинаида. Высокомерно кивнула головой, эхом повторила за мамой:
- Всё есть.
Отец улыбнулся, протянул маме ранец:
- Ты всё-таки возьми, Ириша. Она хотела такой. И мы с Димкой обещали, что купим ей этот ранец. Пусть запасной будет.
Мама отстранила батину руку:
- Не надо. Я не хочу, чтобы ей что-то напоминало. Так она быстрее забудет… и к отцу привыкнет.
- Быстрее забудет, – согласно повторила бабушка Зинаида. – И к отцу привыкнет.
В Камышевахе про Анютку часто говорили: папина дочка. Это означало, что Анька похожа на отца… И… так непонятно было, что Анькиным отцом мама называет кого-то другого.
Ранец они подарили Алёшкиной Настюхе: у неё остался с прошлого года, но она так обрадовалась новому, что сразу сложила в него все свои учебники для второго класса.
Батя загрустил, – словно только теперь понял, что мама и Анютка уехали от них навсегда… И надо было что-то сделать, – чтобы этот безысходный туман в батиных глазах хоть немного рассеялся.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Навигация по каналу «Полевые цветы»