В годы Великой Отечественной войны ярко проявились братское единство и дружба народов многонационального Советского Союза, их беспредельная верность социалистической Родине. Сражалась вся страна. Верные присяге, храбро дрались с врагом воины 29-го территориального (литовского) стрелкового корпуса и курсанты Вильнюсского пехотного училища. В конце лета 1941 года обескровленные части корпуса были отведены на переформирование. В декабре 1941 года они и составили ядро 16-й Литовской стрелковой дивизии.
В соединение, которое формировалось в Горьковской области, по зову совести пришли эвакуированные граждане Литвы. Центральный Комитет Компартии (большевиков) Литвы направил в дивизию 300 партийных и советских работников. Теперь в ее рядах насчитывалось свыше 12 тысяч солдат и офицеров. В конце 1942 года дивизия выступила на фронт.
Первое боевое крещение она получила в составе Брянского фронта в феврале 1943 года. Впоследствии ее воины участвовали в Курской битве, били немецко-фашистские войска на территории Белоруссии, освобождали Литву, громили Курляндскую группировку противника.
Далее письма литовцев — бойцов и командиров — родным, близким и друзьям.
• 28 февраля 1942 года.
Дорогой друг Антанас!
Письмо твое получил и прочитал с жадностью. Спасибо за соболезнование, но тебе не легче, ты ведь тоже не знаешь ничего о своей семье. Разумеется, тяжело смириться с выпавшими на нашу долю невзгодами. Но будем надеяться на лучшее. Тем более что это лучшее нам предстоит завоевать с оружием в руках...
Ты спрашиваешь, кто из литовцев где находится. Все без исключения мужчины в возрасте от 19 до 45 лет, способные держать оружие, собрались в 16-й Литовской стрелковой дивизии. Те, кто старше или моложе этого возраста, вступают в ряды добровольцами, таких тоже немало. Здесь и Людас Гира, пишет новые песни, которые уже поют... С каждым днем дивизия пополняется, сюда едут, можно сказать, со всех уголков необъятного Советского Союза.
Как я уже упомянул, все литовцы, способные держать оружие, вступили в дивизию и готовятся к боям за освобождение Родины. Уверен, что так полагаешь и ты, Антанас. Для того чтобы прибыть в дивизию, тебе следует пойти в свой райвоенкомат и попросить, чтобы тебя направили в нашу национальную дивизию.
Юозас СТИМБУРИС, уполномоченный СНК Литовской ССР по комплектованию 16-й стрелковой дивизии, рядовой.
• 2 марта 1942 года.
Любимая моя женушка!
Помнишь, в Тюмени я тебе признался в том, что страстно желаю вступить в ряды Красной Армии. Не однажды обращался в военкомат, но всякий раз, как тебе известно, мне отказывали. Но вот в начале года прослышал я о формировании литовской дивизии и тут же написал письмо товарищу Снечкусу. И вот с 5-го февраля я — воин Красной Армии. Своими глазами убедился в ее боевой мощи и полностью уверовал в нашу победу.
Перед отъездом в часть три дня находился в Москве, был принят товарищем Снечкусом. Сейчас все мы — командиры, политработники, рядовые бойцы — проходим обучение военному делу. Приходится трудно, но, как говорят наши инструкторы-фронтовики, будет легче в бою.
Пиши мне чаще, много обо мне не беспокойся, если уж мне суждено пасть на поле боя — знай, я умру за наше правое дело. Большевики ведь зря не погибают.
Твой Гирша АБРАМОВИЧЮС, пропагандист политотдела стрелкового полка.
• 10 ноября 1942 года.
Здравствуйте, Габрюне, папа!
Наконец я на фронте! Живем в землянке. Устроили печурку, тепло. Получили телогрейку, ватные штаны, зимние шапки, валенки, перчатки, морозы для нас — нипочем. Питание хорошее: 800 граммов хлеба, масло или сало, селедка, а на обед наваристый суп и густая каша. Как бы хотелось поделиться всем этим с вами. Из последнего письма я понял — вам тяжело. Однако терпеть нам всем осталось немного. В эту зиму обязательно будет большое наступление. Неспроста же и нашу дивизию выдвинули на передовую. Ох, и дадим же мы прикурить Гитлеру!
На праздновании 7-го ноября у нас был Палецкис, выступал с речью. Говорил обо всем правильно и просто, сказал, что наша победа не за горами. И верно: фашисты уже не имеют сил наступать. Враг остановлен под Сталинградом и на Кавказе... Так что немцы войну должны проиграть, уже проиграли! Недалеко то время, когда наша Литовская дивизия, а вместе со всеми и я, войдем в родную Литву.
Зигмас БЕЛЬСКИС, боец.
• 8 мая 1943 года.
Дорогой Аницетас!
Сердечно благодарю за твои письма. Первое я получил с фронта месяц назад. Тотчас написал ответ, но после того, что произошло с тобою, сомневаюсь, получишь ли ты его. С болью узнал о твоем ранении, однако безумно рад, что ты жив. Ранение же, хотя, как ты пишешь, тяжелое, твой организм одолеет. Не теряй, брат, бодрости духа. Конечно, хотелось дойти до Берлина, всадить штык в одно место Гитлеру, но не горюй. Тебе и в тылу найдется не менее важное дело. Видишь, сколько разрушений вокруг. Нужно восстанавливать.
Что до меня, то меня направили на учебу в одно из пехотных училищ. Закончу, стану командиром взвода. За тебя, за поруганную Литву отомщу гитлеровцам и Гитлеру.
Казис КАДЖЮЛИС.
• 6 августа 1943 года.
Родной Сергеюс! Поздравляю со взятием Орла! С радостью прочитал в Приказе Главнокомандующего наименование вашей части. Завидую, что вы принимали непосредственное участие в освобождении этого славного русского города. Согласись, уже одно то, что в боях за Орел бок о бок с русскими, украинцами, белорусами сражались литовцы, — это говорит о большой, скрепленной кровью и потом дружбе народов. И в этом наша сила!
Радостные новости, успешное наше наступление на нескольких фронтах, поспешное бегство фашистов поднимает настроение. Меня, например, не оставляет чувство: скорее вперед, на запад и даже чувствую, как удваиваются и силы и энергия.
Обнимаю тебя, братишка.
Твой Владас ЛУНЯ, майор.
• 22 июня 1944 года.
Здравствуй, Ромутис!
Три года исполнилось, как немецко-фашистские орды напали на нашу страну. Три года суровой войны. Как в кино, рисуются мне картины лета сорок первого года. Поспешная эвакуация. Обстрел беззащитных беженцев из пулеметов. Плач женщин, детей и вой падающих бомб. И вот он, 1944 год — год великих побед над врагом. Да, мы теперь не те, что три года назад. Я это по себе чувствую: возмужал, посуровел, куда делась нерешительность и скованность. Я лейтенант Красной Армии, фронтовик, и этим все сказано...
Да, Ромутис, близится этот час радости. Он уже наступает. И я стараюсь, чтобы час этот пришел быстрее, как можно быстрее. Я и в партию вступил, чтобы драться с врагом, как дерутся большевики. Вперед! — таков единственный наш лозунг сейчас. Ближе к милому и родному краю — Литве, все дальше и дальше на Запад.
Да, дорога ведет нас на Запад. Песчаная, пыльная дорога. Солнце немилосердно жжет, и сухая пыль поднимается из-под ног и забивает уши, нос, проникает в горло, слепит глаза. Из-под каски пот течет ручьями. Брюки и гимнастерка пропитаны потом. Так хочется, чтобы солнце немного спряталось, чтобы хоть немного подул ветерок, но небо чистое, без единого облачка. И висящее в синем небе солнце словно восхищается выдержкой и терпением воинов, которые гонят врага на Запад.
Твой брат Витаутас СТАСЮНАС, командир взвода.
• 11 октября 1944 года.
Здравствуй, дорогая Галя!
Пишу тебе под гром орудий. Это наши славные артиллеристы бьют из своих пушек по вражеской земле.
О наших успехах ты должна знать из газет. Был приказ товарища Сталина, адресованный генералу армии Баграмяну, так это о нас. Наша дивизия вышла на побережье Балтийского моря, обошла Мемель и блокировала этот город, а некоторые части вышли на границу с Восточной Пруссией и вклинились на ее территорию. Фашисты сопротивляются изо всех сил, а когда видят, что дело швах — бегут без оглядки. Местные жители, напуганные Геббельсом, разбежались кто куда, и по полям ходят коровы, овцы, лошади, разная птица.
Самочувствие хорошее. Передавай в письме привет Нелле — у меня нет времени писать всем. Вот и сейчас пришел приказ идти в наступление. Все.
Подполковник В. ТОЛКЯВИЧЮС, заместитель командира артиллерийского полка по политической части.
• 16 октября 1944 года.
Любимая!
... Мы переживаем сейчас очень волнующие дни. Несколько дней тому назад наши части вышли на государственную границу. Я уже тебе писал, что мы отрезали пути отхода противнику из района юго-западнее Риги. Сейчас он пытается всеми силами вырвать эту большую группировку в несколько десятков дивизий из котла и для этого предпринимает ожесточенные контратаки. Перебросил сюда пехотные и танковые дивизии даже из-под Варшавы. Мы сейчас перемалываем их. Вчера наше подразделение подбило три танка, сегодня сожгли один танк «тигр». Подбили много бронетранспортеров, несколько самоходных орудий и к тому же уничтожили несколько сот фрицев.
Мы сейчас изматываем врага и скоро перейдем государственную границу для того, чтобы бить фашистов в их логове — Пруссии. Здесь у врага — долговременная оборона, которую он создавал несколько десятков лет. Сейчас фашисты нас оттуда обстреливают. Но нам они не страшны. Подходит их конец.
С. КАНЦЕДИКАС, заместитель командира батальона.
• 8 мая 1945 года.
Добрый день!
Только сегодня получил ваше письмо. Очень обрадовался, так как сильно его ждал. Как я вам сообщал, меня немного пришибло. Товарищи рассказывают, что я пролежал засыпанный землей несколько часов. Но а затем, как обычно: санрота, санбат, госпиталь. После выздоровления нахожусь вновь в своей родной дивизии. Мы окружили Курляндскую группировку противника. Сегодня у нас праздничное настроение. Командование нашего фронта велело фрицам сложить оружие. Чтобы они это лучше усвоили, наша авиация с самого утра их «утюжит», угощает бомбами. А завтра, чего доброго, ударим и мы... А фрицы просто с ума сошли. Они все надеются на хороший для себя конец. Даже пытаются нас агитировать, мол, переходите к нам, мы выкупаем вас в бане, дадим отдохнуть... А бойцы, слыша такую агитацию, животы надрывают от хохота...
Ваше письмо меня также бесконечно обрадовало и показалось, что оно во сто крат увеличило во мне силы, решимость бороться и побеждать, чтобы снова вернуться к вам. До близкой Победы и нашей встречи!
Вацловас БЕРНОТЕНАС, Герой Советского Союза, разведчик полка.
• 11 мая 1945 года.
Моя родная женушка!
Поздравляю тебя, моя родная, всех наших близких с окончательной победой над ненавистным врагом — фашистской Германией. Наша славная 16-я Литовская стрелковая дивизия, за участие в освобождении Клайпеды получившая, как ты, наверное, слыхала, почетное наименование «Клайпедская», вместе с другими частями Красной Армии приняла капитуляцию 200-тысячной Курляндской группировки гитлеровцев. Радости сколько! Однако работы по горло. Отправляем фрицев в тыл. К тому же мне пришлось быть при переговорах о сдаче в плен противника, оказавшегося в курляндском мешке. Война окончилась раньше, чем я предполагал.
А могло это случиться и еще раньше, если бы союзники действовали активнее.
Привет всем. Будьте здоровы.
Ваш С. ЗАВЕЛЕВИЧЮС, старший врач стрелкового полка.
В одном из писем, опубликованном выше, есть строки: «Согласитесь, уже одно то, что в боях за Орел бок о бок с русскими, украинцами, белорусами сражались литовцы, — это говорит о большой, скрепленной кровью и потом дружбе народов. И в этом наша сила!» Очень точные слова! Лучше, пожалуй, и не скажешь. Громя гитлеровских захватчиков на русской земле, бойцы и командиры 16-й Литовской стрелковой дивизии сражались и за Советскую Литву, за ее светлое будущее. Героизм в те суровые годы стал качественно новым явлением. Тысячи сынов и дочерей многонационального советского народа шли на смерть, защищая родную Советскую власть, свои убеждения. В этом и была могучая сила, которая помогла нам сокрушить ненавистного врага.
И. КАСЮКОВ (1985)
☆ ☆ ☆
Читайте также:
