Вначале было слово – замечательный роман. Где был главный герой – человек всех лучших качеств, действующий в таких обстоятельствах и в окружении таких сильных мира сего, на которых ни один писатель тогда еще не «замахивался». Роман произвел сенсацию, но…
Но то, что сделала экранизация, не поддается определению. Сенсация, фурор, апофеоз – все мало. Полстолетия прошло, а фильм продолжает восхищать до преклонения и волновать до слез, влюблять в себя уже внуков и правнуков тех, кто в первых кадрах впервые увидел, как в весеннем лесу некий импозантный господин в штатском прогуливает чудаковатую бабушку в щегольских белых сапожках…
Полстолетия мы им вдохновляемся, цитируем, смотрим снова и снова – и никак не можем разгадать: в чем секрет? Почему мы его так обожаем? В чем тайна и загадка? Всего лишь в том, что большинство людей предпочитает смотреть на экран, а не читать? Но нет: разочарования от экранизаций случаются едва ли не чаще, чем очарования. Тогда в чем же? В таланте актеров, мастерстве режиссера и всей команды? Опять нет: эти качества бесспорны, только не чудотворны сами по себе. Но минуточку, минуточку: кажется, вот оно наконец! Ключевое слово – чудо. Его тысячи раз говорили, но как будто кое-что не договаривали. Конечно, фильм – чудо, ведь главный герой – святой.
Так уж вышло, так уж получилось... Не бог, не царь и не супергерой, хотя и спаситель мира в одиночку, а именно святой. Вряд ли создатели фильма к этому стремились, работая над картиной по заказу КГБ СССР. Просто творили живой пример кристальной нравственной чистоты, высокого служения, безмерного самопожертвования в неотвратимости исполнения предначертанного пути. Пути в одиночестве, в скрытности, в единоборстве, в молчании: крестного пути. Только эти долгие взгляды – только они изредка выдавали скрытую под внешним ледяным спокойствием страсть и муку. И еще околдовывал закадровый текст – бесплотный голос «бога», всезнающего, всевидящего, как будто глаголящего свыше. Да, и еще, конечно, музыка, которая была то гимн, то молитва: «Я прошу, хоть ненадолго, грусть моя, ты покинь меня». Моление о чаше – разве не так? «Если только можно, Авва Отче, чашу эту мимо пронеси…»
Это был наш человек - советский и святой одновременно. Поэтому нельзя было не полюбить его каждым сердцем в отдельности и всем народом вместе - одного такого сильного и за всех нас страдающего человека. Который все превозмог, всех (кого надо) и себя самого спас и привел нас к очищающему катарсису. Фашистская черная смерть, где твое жало? Двурушники-американцы, где ваша победа?
Если кому-то покажется ерундой ореол святости – да ради Бога! Пусть будет по-другому. «У каждого мгновенья свой резон, свои колокола, своя отметина». Пусть у каждого будет свой Максим Максимович, Юстас, полковник Исаев, штандартенфюрер Отто фон Штирлиц. Главное, что он есть и что он с нами навсегда.
Материалы по теме:
Если Вам понравилась идея и эта статья попрошу Вас поддержать развитие канала "Книжный класс" значком "Большой Палец Вверх" и подпиской на него .
Это имеет большое значение для развития канала на Яндекс.Дзен, мотивации и дальнейших публикаций.
Оставайтесь с нами.
