Сестра решила пожаловаться другой сестре:
- Я бы хотела начать жизнь заново, все бы ошибки исправила. Иногда страшно делается, что грехи на душе. Когда-то с мужем развелась, а виновата я была, много тогда зла во мне было.
И дальше о том, что бедный муж страдал, после развода чуть-чуть не спился, и потом несколько лет жил, как в яме.
Затем в себя пришел, женился на другой.
А она продолжала жить, как жила, с начальством судилась, даже до приступа довела. Вот бы начать жизнь заново. Можно и школу на пятерки закончить, потому что ничего сложного нет. Затем университет, работать, мир познавать, учиться быть лучше, детишек родить и воспитать.
А еще надо быть добрее с матерью, не терзать бедную, не мучить, не хамить. Вот бы все заново начать!
Но не начнешь, надо продолжать жить, а душа с каждым годом все сильнее болит.
Вторая сестра выслушала и сказала: «Грош цена этой твоей исповеди. Знаешь, у каждого голова на плечах, раньше думать надо было. Заговорила о пятерках и о маме! Нисколько не растрогала меня, и не жаль тебя ни капельки».
Мысль развила, что сегодняшняя откровенность – притворство: «Ты всегда хорошей артисткой была, и сейчас меня за дуру держишь. Только я все ясно вижу. Мне себя винить не в чем, честно жила, никому ничего плохого не сделала, и душа моя чиста».
Долго говорила, сердито говорила, затем ушла.
Сестры сидели в кафе. Много лет не встречались, не общались. И вдруг встретились, неожиданно получилось.
Вернулась домой, мужу про разговор рассказала – в подробностях, и еще раз повторила, что сестра искусно притворяться умеет. И про себя: «Мы двоих вырастили, работали, как лошади, всем, чем могли, помогали, у других копейки не взяли. А она заново жить захотела, чтобы так легко от грехов избавиться. Только не получится, за все ответить придется».
Вот и ночь, пора спать. Муж лег и захрапел, а у нее нет сна: все про сестру думается. Встала, ушла на кухню, сидела у окна, смотрела, словно что-то интересное в темноте происходит.
А мысли неумолимы и даже жестоки: «Но кто тебе дал право судить? Хвалишься, что никому ничего плохого не сделала. Сделала! Несколько часов назад – сделала. Она к тебе с открытой душой. С кем еще ей поговорить? Нет у нее ни одного родного человека».
И тяжело стало, давит внутри что-то.
Поздно на улице – первый час. Потянулась рука к телефону, позвонила. Словно ждали звонка, тут же ответили. И сказала сестра сестре: «Прости меня, ради Бога. Прости! Я тебя всегда любила, и сейчас люблю. Не думай о прошлом, все прошло. Старайся занять себя чем-нибудь, и помни: ты не одна».
Слышны были всхлипы – там сестра тихонько плакала, и одно слово – в ответ: «Спасибо».
Больше ничего не надо, все прах, кроме сердца, в котором жива любовь.
