или, Что поправить в консерватории?
Советские историки, особенно специфические историки спецслужб, заходились от восторга, насколько эффективно работала контрразведка Дзержинского. Царские не смогли за сто лет – эти за год управились.
А посмотрим, развлечения ради, как дело было.
К лету – осени 1919 большевики уже успели проявить себя во всей красе – куда там февралистам. Петроград был опустошён: население сократилось вдвое, и оставшаяся часть банально голодала. Смертность выросла до рекордной (потом советские историки выдумают байки о строительстве Петербурга «на костях», а потом словно в назидание будет блокада, и тех петровских костей опять не хватит). Жители вспоминали февраль-17 с его редкими жидкими очередями (репортёрам приходилось специально искать) с завистью и слюнями. Количество беглецов из голодающей на полуфунтовом пайке Красной армии превышало численность оставшихся вдвое. Крестьян, которым обещали мир и землю, насильно забривали в строй по всем доступным невезучим окрестностям, но патентованные дезертиры смывались при первой же возможности, предпочитая поворачивать оружие против грабежа продразвёрстки, в точности так, как их незадолго до того научили красные агитаторы. Военная логистика оказалась на нуле, гражданская поддерживалась самоотверженным героизмом легиона мешочников, спасшего Петроград и ещё половину городов от вымирания. Проще сказать так: с переездом правительства в Москву, Петербург превратился в выморочную мызу в захолустье. Город был не нужен, и с точки зрения большевиков, лучше бы его сровнять с морем, потому что...
...взятие этого города снаружи или изнутри могло враз вернуть ему столичный статус, а с ним и претензии на власть февралистов, не идеальную, но приемлемую, так как теперь было с чем сравнивать всем слоям сторонников и предателей монархии.
Репрессии достигли апогея. Брать можно было 95% населения наугад: сторонников советской власти за пределами Смольного среди них практически не было. Однако и чекистов было банально мало.
В такой обстановке удержание власти большевиков без внешней поддержки было совершенно невозможно.
Сами большевики подстраховались: к середине 1919 со всей страны было собрано художественных ценностей, антиквариата и цацек на рекордную сумму, превышавшую годовой военный бюджет воевавшей когда-то Российской империи. Всё это было складировано на распродажу за границу по бросовым ценам, в основном, барахло шло морем в Англию. Уже одного только этого куша было достаточно, чтобы власть большевикам продлить хотя бы на период реализации. И все понимали, что ленинским деваться некуда: подлецы отдадут и за фук, как отдали немцам по Брестскому миру полцарства.
А тут – готовилось наступление Юденича на Петроград. Огрызки ошмётков, не предлагавшие взамен ничего, кроме просроченной союзной солидарности, шли возвращать власть. Да ещё и взаймы. Дави_гада.
И задавили, конечно. Тема подстав и подножек на Северо-Западном фронте хорошо изучена и сдана в архив. Под каждый шаг армии англичане заботливо подкладывали взрослые и детские грабли. И даже при этом, красные бежали со всех ног перед тоже не великими белыми милитаристами. Но, вообще, как бороться с наступлениями колчаков – юденичей – деникиных англичане, находясь внутри, знали хорошо. Так что, военных шансов у «белых» февралистов было мало. (А вообще, какие они на фиг, «белые»? Они тоже все «красные».) Хотя, учитывая никудышность большевистского управления, были. Бегун, которого сбивали палками восемь раз, всё-таки мог обогнать ползущего увечного.
Так или иначе, проблема удержания власти большевиками была не столько вовне. Сам Петроград представлял собой грозно волнующуюся массу, готовую выйти из берегов в любой момент. Единого управления сопротивлением там не имелось, но ячеек было много, и нужна была лишь искра. И для восстания наступление Юденича не было абсолютной необходимостью, оно могло начаться и само. Ну, почти. А уж с приближением армии и подавно. Это была смерть на кончике иглы.
С движением сопротивления был поставлен бороться оборотень Пол Дюкс. В советской насквозь кривой историографии он подаётся, как выдающийся организатор многоуровневого антибольшевистского подполья... всю организацию которого накрыли гении ЧК.
На самом деле, агенту было дано задание собирать под крыло наиболее сильные и дееспособные организации разномастных контрреволюционеров и сторонников старого режима. Собирать, объединять в кучи «заговоров» – и сдавать. Было это, конечно, не просто. Враги большевикам, они враждовали и между собой. Пол Дюкс («добрый англичанин») где было возможно, склеивал, где нет – лепил другую вывеску. Денежка, хлубушек, обещания английского союза – в дело шло всё. Для ЧК разницы не было, и весь зверинец шёл на одну скотобойню.
Дело двигалось так споро, что чекистам (а это «англичане злые») даже не приходилось ничего проверять, и люди буквально поступали по конвейеру сами. Попросту говоря, левая рука передавала дела в правую. Направляла контру по коридорчику.
Советские историки заходились от восторга, насколько эффективно работала контрразведка гениального Дзержинского. Царские не смогли за сто лет – эти за год управились.
«Лес рубят – щепки летят» – это от Пола Дюкса и его подельников из не менее английского ЧК. Человек настолько разошёлся, что сдавал и британских подданных, не уяснивших себе сути дела и честно пытавшихся помогать русским союзникам против большевиков. Впоследствии за расстрелянных в ЧК англичан МИД Британии под руководством Кёрзона выкатил счёт на приличную сумму, типа, компенсация родным и близким покойных. После отвратительной шумихи («Наш ответ Керзону») ультиматум практически по всем пунктам был удовлетворён. Большевики капитулировали всегда, ибо таков вообще тип террориста: они могут паразитировать только на мирном населении, а любой организованный отпор приводит пиратов в ступор полундры. И без прикрытия сверху корсары быстро сдуваются и хором идут на рею.
Надо сказать, Дюкс легко втирался в доверие. В Россию он приехал мелким шпионом-гувернёром (все гувернёры и гувернантки докладывали куда надо) в 1909 году, и успел в совершенстве овладеть русским языком, а потом даже окончить Петербургскую консерваторию. Профессия дирижёра ему очень пригодилась впоследствии, ведь что такое управление разветвлённой агентурой? Карьера агента быстро шла в гору, и он «был завербован лично легендарным первым начальником британской Ми-6» тут не подходит: да он от счастья прыгал, когда чуть поманили. То есть, работать по-серьёзному против Российской империи он начал задолго до революций, и очень – очень странно, что историки приписывают ему «перекрашивание». Дескать, всю жизнь работал против РИ, а при Дзержинском вдруг стал – за. И неуч, не кончивший ординарной гимназии, его переиграл по всем статьям. Да с чего бы, камрады? Как чел работал на истребление конкурирующей империи, так и продолжил. Так и прикончил. И сразу – уехал.
А как уехал, так за содеянное и был тут же принят в один из главных британских орденов. Не помешали и дела попавших под горячую руку в Петрограде других подданных Его Величества: Георг V посвятил Дюкса в рыцари и назвал величайшим из воинов. Разве провалившему все явки такое скажут? Зато говорят такое, что он по сей день единственный, посвящённый в рыцари исключительно за шпионаж. В отличие от бренчащих погонами и звёздами офицеров бесчисленных советских разведок ST-25 был человеком гражданским. Паша-музыкант.
В сентябре 1919 уже находился в Финляндии. А устранив угрозу изнутри, внешнего Юденича утопили пару месяцев спустя, планово, без суеты. Дело-то житейское.
Примерно таким оборотнем выступает и вообще вся советская и западная история русских революций.
По теме: В чём русские и западные историки сходятся
