Наступило лето 1981 года. Оканчивалось наше обучение на третьем курсе. И хотя мы по-прежнему были очень юными, очень многое изменилось внутри нас. Мы были уже другими людьми, совсем не теми мальчишками, которые только пришли сдавать вступительные экзамены в военное училище.
Все ждали наступления времени, когда нас отпустят в очередной летний отпуск. Командиры сказали нам, что это будет не раньше, чем через месяц. Я тоже ждал наступления этого момента, но у меня были плохие предчувствия. Несмотря на то что, вокруг меня было много друзей и товарищей, мне не с кем было поделиться. Я и сегодня думаю о том, что тогда мои товарищи и друзья не поняли бы меня. Вернее, они бы меня поняли, если бы я начал жаловаться им на свою семейную жизнь. Посочувствовали бы мне, когда я сказал бы им, что где-то между мною и моей женой пробежала черная кошка. Я не мог рассказать им про свои сны и про ту мистику, которая уже тогда начала происходить со мной. Судите сами, читая про то, как оно было.
Доброжелатели
После моего возвращения из зимнего отпуска в училище, моя жена перестала писать мне письма также часто, как делала это раньше. Конечно, теперь она работала, и у нее было меньше свободного времени. Меня беспокоило не это, а то, что изменился стиль ее писем. Мне казалось, что чувства моей жены, по отношению ко мне, остывают. Я не знал, что думать, поэтому ждал очередного отпуска не меньше своих товарищей. Очень хотелось расставить все точки над "и", а также восстановить прежние отношения между нами. По крайней мере, я верил в это.
Про то, как мы узнали о скором отпуске
Так уже было дважды, что с понедельника на вторник, мне снился очередной сон про то, как нас отпускают в отпуск. Это был третий раз. Во сне мы сдали экзамены, и вот я получаю отпускной лист и уезжаю домой. Правда, в этот раз меня почему-то задержали на один день. Почему не приснилось, я просто знал, что это произошло. Потом снились события, которые должны были произойти в отпуске. Я пытался что-то делать, но у меня ничего не получалось. Уезжал я из дома в училище с еще более грустными мыслями и с плохим настроением. Правда, об этом не хотелось думать.
Еще утром, после завтрака, я подошел к одному из товарищей нашего взвода, а конкретнее к Анатолию Павлову.
— Толя, — обратился я к нему, — можешь заказывать себе билет до Хабаровска, так как в конце этой недели нас всех отпустят в отпуск.
Анатолий всегда говорил о том, что ему тяжело купить билет до своего города, поэтому он всегда хотел точно знать дату начала нашего отпуска заранее.
— Откуда ты знаешь? Кто тебе сказал? - спросил у меня Павлов.
— Ниоткуда, — сказал я.
В голову пришла мысль, что не нужно было что-либо говорить, потому что Толя все равно не поверит мне и не последует моему совету. Его вопрос застал меня врасплох. Я не мог признаться ему, что мне уже третий раз перед отпуском снится сон. Сказать, что значит, на этой неделе нас всех отпускают в отпуск. Лично у меня не было никаких сомнений, я был уверен в этом на все 100%.
После утренних занятий и после обеда, когда наш взвод собрался в классе для самоподготовки, Павлов поднял этот вопрос на всеобщее обсуждение.
— А знаете, что сегодня мне сказал Малютин? - громко произнес Анатолий и продолжил говорить. — Он сказал, что на этой неделе на всех отпустят в отпуск.
Ребята зашумели, и кто-то сказал, что этого не может быть.
— Командиры говорили, что наш отпуск еще только через месяц. Сам комбат говорил об этом, — сказал кто-то из ребят.
— Точно, комбат не знает, а Малютин знает. Он, наверное, с самим начальником училища об этом разговаривал, — ерничал кто-то из курсантов.
Наверное, так могло бы продолжаться еще долго, если бы не пришел командир взвода и не сказал нам следующее:
— Все товарищи курсанты с завтрашнего дня занятий в этом семестре больше не будет. Готовьтесь, будете сдавать экзамены, после чего поедете в летний отпуск.
Ребята затихли. Командир также сообщил нам, что наконец-то было принято решение собрать всех курсантов в одном месте, на территории нашего училища.
— Будет большое переселение других батальонов из старого города сюда. Когда вы вернетесь, то все уже будут здесь. Нет, кто-то из курсантов младших курсов будет еще в отпуске. Я хочу сказать, что все курсантские роты будут уже располагаться на территории нашего училища, а не в разных местах.
Когда командир взвода ушел, то ребята снова обратились ко мне.
— Интересно, — сказал Анатолий Павлов, — а ведь, курсант Малютин был прав. Он знал, что нас отпустят в отпуск, но откуда? Я мог бы предположить, что у него в Москве есть кто-то, но тогда кто? И кто, и когда передал ему эту информацию, если вчера о ней еще не знал начальник училища?
— Мне сон приснился, — признался я, но ребята не поверили мне и тут же начали хихикать, словно это была шутка.
— Ладно, хорош галдеть, садитесь на свои места и давайте готовиться к экзаменам!
Подстава
После того как все экзамены были сданы, нужно было сдать еще зачеты по физической подготовке. Пришел наш физрук и сказал, что будет принимать в зачет по челночному бегу.
— Так, товарищи курсанты, сегодня я буду принимать у вас зачет по челночному бегу. Отмеряйте на полу дистанцию в десять метров. Нужно будет пробежать эту дистанцию туда и обратно пять раз. Таким образом, каждый из вас пробежит стометровку на время. Кто не уложится, сегодня в отпуск не убудет, останется в подразделении до завтра. Пробегая в одну из сторон, вы должны наступить на черту или заступить за нее, иначе результат будет не засчитан. Все, готовьтесь, я приду через полчаса.
Отмерять дистанцию начали два курсанта. Одним из них был Сергей Пигалев. Он укладывал чертежную рейсшину на пол, а второй курсант делал отметки мелом.
— Все, — сказал Сергей Пигалев, — отметили десять метров.
Когда появился старший лейтенант, наш физрук, он сказал нам, что в первую очередь будет принимать зачеты у тех курсантов, которые сегодня должны убыть в отпуск.
— Ну, что, Малютин, ты у нас женатый, сегодня в отпуск хочешь поехать, так что с тебя и начнем. Старт по свистку, готовься!
Я старался изо всех сил, чтобы пробежать дистанцию как можно быстрее. Старший лейтенант чему-то удивился, сначала он хотел записать результат в тетрадь, но потом снова посмотрел секундомер и встал.
— Ну-ка принесите мне рейсшину! — приказал он и велел курсанту, принесшему ее помочь ему. — Очень хорошо, будешь отмерять, а я буду делать отметки мелом.
Как выяснилось позже, оказалось что рейсшина, которой мерили дистанцию до этого, была всего 90 сантиметров. Намеренно ли Сергей с товарищем взяли ее или не посмотрели на то, что она не стандартная и короче на 10 сантиметров, уже не имело значения. Физрук решил, что это я хотел его обмануть.
— Вы обманули меня, товарищ курсант. Вернее, вы хотели меня обмануть, — сказал старший лейтенант, — поэтому в отпуск поедете завтра с основной массой ребят.
— Товарищ старший лейтенант, я не хотел вас обманывать. Линейка, которой мерили расстояние, оказалась на десять сантиметров короче. Не доглядели, — пытался оправдываться я. Можно перебежать?
— Даже если я поверю вам, товарищ курсант, вы все равно не сможете показать хорошего результата, потому что устали.
— Нет, я смогу можно попробовать еще раз?
— Хорошо, сделаю для вас исключение. Если уложитесь в норматив, то уедете сегодня, а если нет, то останетесь в расположении роты до завтра.
Я почувствовал что, выдохся, когда пробегал последних 20 метров.
— Я был прав, — сказал старший лейтенант, — поэтому вы останетесь в роте. Честно сказать вам не хватило до результата восьми десятых секунды.
— Так, значит, я бы уложился с первой попытки, если бы дистанции сразу была правильной. Можно мне отдышаться, и после того, как вы примете зачет у остальных, я попробую еще раз.
— Нет, товарищ курсант. Кто-то все равно должен отвечать за то, что меня пытались обмануть. И, если это были не вы, значит, это были ваши товарищи, которые своими действиями подставили вас. Как, без пяти минут инженеры строители могли допустить такую непростительную ошибку, отмерить не десять метров, а только девять? На целый метр меньше, а это в итоге уже десять метров в минусе от общей дистанции челночного бега. Завтра приму у вас зачет, а сейчас можете идти и отдыхать, товарищ курсант.
Так я остался в расположении нашей роты до следующего утра. Ребята даже не извинились. И совсем неважно было для меня то, было ли это случайностью или намеренным действием с их стороны. И это была подстава. На следующий день я лично проверил правильность измеренной дистанции, так как вчерашний мел был смыт дневальными во время вечерней уборки помещения роты. И хотя меня отпустили в 10 часов, можно было не спешить, до поезда было еще много времени.
Приключение в поезде
Билета в плацкартный вагон мне не досталось, остались билеты только в общие вагоны. Делать было нечего, нужно было брать, так как нужно было ехать. Кое-кто из моих товарищей доплатил и купил билет в купейный вагон. Я не мог позволить этого себе, так как у меня не было лишних денег.
Правда, ребята, ехавшие в плацкартном вагоне, нашли меня в поезде и позвали к себе.
— Пойдем к нам, — предложил мне Сергей Синенко. — Вместе веселее будет.
Я согласился и решил на время покинуть свой душный, общий вагон, а когда настал вечер, то хотел вернуться.
— Куда ты пойдешь? - спросил у меня Андрей Соколов, который ехал вместе с нами. - Ложись на третью полку, не все ли равно где спать. Здесь даже мягче будет, я тебе матрас свой дам. А там, в общем вагоне, ты уже никуда не ляжешь, будешь сидеть всю ночь.
— Хорошо, а как же ты без матраса спать будешь?
— Ха, за меня не беспокойся, тут полки мягкие, можно просто на простыне проспать.
Я остался.
Ночью, когда мы уже все спали по вагону шли контролеры. Я, как и мои товарищи, предъявил свой билет.
— Вы же не из этого вагона, — сказал мне кто-то из контролеров.
— Да, мне товарищи предложили остаться с ними, чтобы не сидеть всю ночь в общем вагоне.
— Но, это же плацкартный вагон, а не общий. Хотите остаться здесь, тогда нужно доплачивать.
— Извините, но какая вам разница, где я сейчас нахожусь? У меня же билет на этот поезд. Я тут в гостях у своих товарищей.
— Да, но вагон плацкартный, поэтому придется доплатить.
— Доплатить? - возмутился я и постучал по верхней полке снизу. - Я сейчас встану, отдам своему другу его матрас и уйду в свой вагон. А вы после этого, если ребята согласятся, пригласите кого-нибудь на это место и заставьте его доплатить.
После этих слов я собрался слезать с полки. Контролеры решили оставить нас в покое. Они покинули нас, и я остался на своем месте, где лежал.
Время пролетело для меня незаметно, я добрался до своего города Колпино.
Все не так
Во время отпуска было все не так, как хотелось и не так, как это было раньше. Казалось, что жена не очень-то рада нашей встрече. Я ее почти не видел, она постоянно уезжала на работу. В то время она была водителем такси.
— Лиль, всех денег не заработаешь, почему ты каждый день уезжаешь? У тебя не бывает выходных?
— Я всегда работала со своим сменщиком, но сейчас он в отпуске. Я не хочу, чтобы наша машина попала в чужие руки и, чтобы из нее сделали лохматку. Начальник колонны не даст машине простаивать.
И все же пару раз она даже брала меня с собой, но, конечно, это была не работа, а так, катания по городу.
— Видишь, какая у меня работа? С тобой я выручки не сделаю. Водитель должен быть один, а мне приходится кого-либо подсаживать. Это плохо.
И все же пока мы были одни, я мог что-то говорить и спрашивать у своей жены.
— Что не так, Лиля? Что с тобой? Что происходит? Объясни!
— А ничего не происходит, со мной все нормально. Это у тебя что-то происходит, — сказала жена.
— У меня? Я приехал к тебе в отпуск. Что-то не так?
— Конечно, куда ты еще мог приехать? Тебе больше некуда ехать, только ко мне, — говорила Лиля. — Не преешь ты к жене с ребенком, а я пожалуюсь твоим командирам, что тогда будет?
Я не понимал ее, поэтому продолжал спрашивать. Наконец она сказала мне, что больше не верит мне.
— Я тебе не верю. Когда-то ты не захотел, чтобы я осталась в Тольятти, чтобы не мешала тебе. Я долго думала и не могла понять, чем это мы будем мешать тебе? Но, однажды мне стало ясно чем.
— И чем же? - спросил я.
— У тебя там есть девушка для развлечения, может быть даже не одна. Жена не стена, может и подвинуться. Или не сотрется, что-нибудь и для жены останется. Вы мужики - все кабели, — говорила мне Лиля.
Я слушал ее и удивлялся тому, как она это говорит.
— Откуда такие познания и речи? - спросил я.
— А что, я не права? Или ты хочешь сказать, что у тебя больше никого нет.
— Никого нет, только ты и дочка, — сказал я. — Хочешь, верь, хочешь не верь, но я мечтаю о нашей встрече от отпуска к отпуску.
— Ты хочешь сказать, что не ходишь в увольнения и ни с кем не встречаешься?
— Хожу в увольнения, ни с кем не встречаюсь. Да, вас мне не хватает. Я постоянно думаю о тебе. Пока ты здесь я могу учиться. Уроки заставляют думать меня о нас в будущем. А, когда ты была в Тольятти, то ничего не лезло в голову, только мысли о тебе. Тогда, я еще и волновался за тебя. Тут ты все же дома. Трудно читать, что-то запоминать, когда перед глазами ты, — сказал я все это на одном дыхании.
— А как же Света?
— Какая Света, ты о чем?
— Та, о которой ты сам рассказывал. Или ты забыл? Может быть, у тебя уже и не Света или не одна Света, я не знаю, — сказала Лиля и отвернулась.
На мгновение мне показалась, что она даже заплакала. Когда я позвал ее, то Лиля оглянулась и рассмеялась мне в лицо.
— А я как дура верила ему, — неожиданно сказала мне она. — Я все знаю, мне написали про тебя.
— Кто написал? Что написал? Что про меня можно было написать?
— Я не знаю кто, письмо было от доброжелателя без фамилии и имени. Писал человек, который знает тебя, — сказала Лиля, потом добавила, — но не дядя же это был с улицы.
Можно сказать, что я был в шоке. Последнее заявление жены удивило меня.
— Ты можешь показать мне это письмо? - спросил я.
— Я его выбросила, как и первое письмо.
— Оно было не одно?
— Да, их было два и оба от доброжелателя. Ты думаешь, что узнал бы его по подчерку? Там был каллиграфический почерк. Когда пришло первое письмо, это почти год назад, то я выбросила его, а вот над вторым задумалась. Честно, я была вне себя, готовая убить тебя. Потом взяла себя в руки.
— Почему ты мне сразу ничего не сказала? Или это такой способ говорить о том, чего не было? — спросил я. — Может быть, писем никаких не было?!
— Были, — сказала Лиля, — мне хочется тебе верить, но я не могу. Не знаю, может быть, я зря уничтожила эти письма. Первое я сразу выкинула, а вот второе... прочитала несколько раз. Мне хотелось поймать тебя на слове. Я ждала, когда ты проговоришься...
— Кроме тебя у меня никого нет. Может быть, кто-то сбивает тебя с толку? Пытается убедить тебя в том, что ты мне сейчас говоришь? Я не могу поверить, что кому-то пришло в голову поступить так, как говоришь ты. Это же подло. А потом зачем?
— Ладно, я отвезу тебя домой, пообедаю и поеду работать, а вечером поговорим.
К сожалению ни вечер, ни оставшиеся дни отпуска не исправили всего положения дел. Казалось, что Лиля уже начала мне верить. Когда я сказал ей, что мне нужно возвращаться в Тольятти, все вернулось на круги своя.
— Это безумие, Лиля, не сходи с ума, — сказал я жене на прощание. — Там в Тольятти, когда мы ложимся спать, я думаю только о тебе и мечтаю, мечтаю о нашей встрече. Днем у меня есть другие дела, я на время забываю о тебе, это правда, но лишь для того, чтобы учиться. Помнишь, я говорил тебе, когда мы клялись друг другу, что будем хранить верность. Ты сомневалась. Помнишь? Тогда я сказал тебе, что ты первой узнаешь, если у меня появится другая женщина. Я же не говорил тебе этого.
— А я первой и узнала об этом, только не от тебя, а ты все врешь.
Расставание на вокзале
Можно сказать, что на этой ноте мы и расстались с Лилей в этот мой отпуск, если бы еще не последнее событие, которое снилось мне в училище.
Лиля пообещал мне, что возмет несколько отгулов, но ей нужно будет усиленно поработать, пока не выйдет из отпуска ее напарник.
Часть своего отпуска, дней десять, я провел у своей тетки на даче вместе со своей дочерью. Тетя долго ничего не хотела говорить мне, потом все же сказала.
— Ты, знаешь, Валера, я думаю, что у твоей жены кто-то появился. Не может женщина вести себя так, если любит. Возможно, что она чувствует вину и хочет обвинить в этом тебя. Тут трудно кого-либо понять. Но, даже если это так, не думай, что ты ни в чем, ни виноват. Что-то ты делаешь не так.
— Я подумаю над этим, тетя Маруся.
Последние три дня перед моим отъездом в училище, мы были с Лилей рядом, но не вместе.
— Мне нужно подумать, — говорила жена, — я должна решить для себя, как быть дальше.
— Ладно, думай. Ты проводишь меня? Завтра я уезжаю и приеду только зимой. Мне осталось отучиться один год. Дождись меня! Вот увидишь, все изменится.
Последнюю ночь мы спали вместе. Она положила мне свою голову на плечо и прижалась. Я думал, что добился своего. Мысли о сне не давали покоя, все ключевые события повторялись.
И вот уже вечер, мы на Московском вокзале. Поезд, на котором я должен был доехать до Куйбышева (Самара), шел в объезд Москвы. На дорогу уходило больше двух суток. Обычно этот состав отправлялся с другого перрона. На этот раз он стоял на другом месте. У меня был последний вагон. Состав стоял под навесом. Мы разговаривали с Лилей. Казалось, что она печалиться, но не плакала, как это было когда-то, когда она впервые провожала меня с товарищами в Тольятти три года назад.
Я занес свой чемоданчик в вагон и оставил его там. Мы стояли на пироне и разговаривали.
"Скажет или не скажет? — думал я, вспоминая слова Лили из своего сна. — Как удивительно, все так похоже на сон: последний вагон, проводница, эти окна напротив, а еще дождик пошел. Нет, не скажет. Это был сон, это все не правда".
По ретранслятору объявили отправление моего поезда.
— Молодой человек, — обратилась ко мне проводница, — мы отправляемся, заходите в вагон.
Я готов был выполнить ее требования, но сначала решил поцеловать Лилю на прощание. Она отвела голову в сторону и сказала мне:
— Это все ни к чему. Не стоит. Там у метро меня ждет Слава, я ухожу от тебя к нему.
Лиля развернулась и пошла прочь. Тепловоз дернул состав, по вагонам прокатился характерный звук. Поезд начал двигаться.
— Молодой человек, садитесь немедленно в вагон иначе я закрою дверь, и вы останетесь.
Мне хотелось бежать за Лилей, но я понимал, что это ничего не исправит. Это могло только все испортить. А к тому же я еще потерял бы свои вещи и документы, и, как вернулся бы в училище, и когда, было под вопросом. Мне ничего не оставалось делать, как догнать свой вагон и запрыгнуть в тамбур. Проводница закрыла за мной дверь.
— Что, девушка сказала, что уходит? Ничего бывает, — сказала проводница.
— Это не просто девушка, это моя жена, — сказал я и направился в вагон.
На этот раз я ехал в плацкартном вагоне. Есть мне не хотелось. Я всего лишь раз сходил в вагон-ресторан, чтобы пообедать. Остальное время я либо спал, либо смотрел в окно, разговаривать мне ни с кем не хотелось. И только один вопрос не давал мне покоя:
"Почему?"
Продолжение следует
Первый курс (начало) - Второй курс (начало, часть 26) - Третий курс (начало, часть 40) - 41 - 42 - 43 - 44 - 45 - 46 - 47 - 48 - Продолжение
Статьи, которые описывают прошлые события:
- Мы курсанты - Уезжаем учиться в Тольятти (часть четвертая) - первое расставание на Московском вокзале
- Курсантские годы - Незапланированное знакомство (часть 13) - Знакомство со Светой.
- Курсантские годы - Встреча с девушкой во время увольнения (часть 16) - Встреча со Светой...
Читайте другие мои статьи на канале Яндекс Дзен!
Всем взаимопонимания и любви!